© Никита Босой, 2017
ISBN 978-5-4485-8523-4
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Мне давно хотелось почитать хорошую современной поэзию. Я искал, рыскал по книжным полкам Буквоедов, слушал альтернативный хип-хоп (который еще, вроде как и поэзия, часть, по крайней мере), листал паблики ВК, но ничего такого, что мне понравилось бы, не нашел. Все как-то опять про любовь во всех ее проявлениях (90% всех стихов), и про вид из окна (1%), какой-то совершенно стыдный маразм (8%), и что-то не из вышеперечисленного (1%). Может, это все, на самом деле, очень хорошая поэзия. Но не моя.
И тогда мне пришла в голову гениальная по простоте идея: если я не могу найти свою поэзию – значит нужно создать ее. Так появились «100 стихов». Эти стихи мне априори бы понравились, поскольку я не могу относиться со скепсисом к продуктам своего творчества. Так и произошло, однако, получилось даже лучше – я буквально влюбился в эти стихи, часами перечитывал, теряясь в красоте (а красота – она в глазах смотрящего) написанного. С вами такого эффекта может не случится, и вот почему:
1. Не поддавайтесь обману названия, эти стихи – на каждый мой день, а не на каждый ваш, или чей бы то ни было еще. Они целиком эгоистичны, полностью про мою жизнь, про то, что творится внутри меня и т. д. Если вы их прочтете, то резонанс с моим мироощущением, изложенным здесь, далеко не гарантирован, однако, все люди очень похожи, поэтому, что-то в вас, надеюсь, да и откликнется. Но лишь что-то, поскольку бреда (прямо-таки клинического) здесь многовато.
2. Здесь мало абстракции, наблюдений, чувственности, не столько, сколько принято в подобной лирике. Я привык искать во всем смысл, отслеживать логику вещей, поэтому здесь не так много «воды», метафор ради метафор, красивых слов и рифм ради рифм и красивых слов. Но много мыслей, хотя я и не претендую ни на что философское, просто такой стиль в поэзии может показаться грубоватым и отталкивающим.
3. Если ты пишешь стихи в 2017 году, то, скорее всего, ты рэпер. Преобладание в культуре такого жанра, как рэп, кардинально поменяло наше восприятие лирики. Оно серьезно повысило требования к технике поэта (выдерживание ритмики, максимально заумный подход к рифмовке, наличию в тексте ассонансов, омофонов и прочего), и серьезно снизило желание именно читать стихи, а не слушать их. Книжная поэзия теперь кажется невыразимо скучной (довольно многим), и пересаживаться с одного на другое может быть сложно для восприятия читателя. А отвратить его совсем может тот факт, что технике, как раз, внимания я уделяю по минимуму (квадратов и рифм на глаголы здесь пруд пруди).
4. Темы, на которые я пишу стихи, во многом повторяются, и многих, скорее отвратят: смерть, раздвоение личности, любовь (простите), я сам, одиночество, творчество, религия.
Если ничего из вышеуказанного вас не пугает, то, вперед, конечно. Однако, не будьте слишком строги и постарайтесь понять меня – этот сборник дался мне тяжело, поскольку я очень замкнутый человек, и это, фактически, единственный мой способ общаться с вами, людьми.
Для меня эта книга подобна ребенку, которого так не хочется отпускать в мир злых и страшных людей, но, похоже, придется. Отныне он на вашем попечении, постарайтесь его полюбить, а больше мне и не надо.
и под мостом, и подо льдом, и что страшней – под вашим гнетом
я буду веселиться, вскрывая вены своему герою
я буду плакать, рожая истину с криком и потом
в предсмертных хрипах стены дворов своим никнеймом укрою
я взошел утренней звездой, ассенизирую ваши души
и избавлю вас от сильных мира сего – в моем есть и получше
спаситель воскрес в том мире, где Бог давно уже умер
вам нужен новый? ко мне идите, ведь я не экстрассенс и не шулер
в моем мире, где вместе цветут лаванды и венерины
и в этом мире, где одна каста – тех, кто живет, как ему по силам
где красота не за таксу, где такси не за баксы, где клакси носят слаксы, где абсурд – это сладкая сказка
я принесу вам третий завет, новейший завет, запрет на запрет, ответ на ответ
и я дам вам лекарство от всех, мать его, недугов и бед
я впущу вас в свой дом, вас: торчков, дураков, фанфаронов и просто потеряных
выносите всю хату, забирайте все образы, образа, ведь я еретик
заходите в мой мир, хоть изгадьте его, хоть порвите его, но всю боль пережил
заходите в мой дом, забирайте себе, главное – верьте мне
все мои побрякушки, рифмы, стили, игрушки – на себя вы повесьте
главное – чтобы не зря, пусть это все для себя
но чтобы это стало и вашим
чтобы мысли мои, с ними чувства мои
не ударили плашмя
чтоб пронзили в груди, до крови, до сини
заживили внутри ваши раны
чтобы строчки мои вас покрывали как плед
леопардовый
у которого кровавые пятна
между желтых лент и хлопушек ударов
пролетаю я сбоку, теряясь в муарах
и узорах, живущих в фасетках
в точках мир, как под лупой фотки в газетках
а в полете бездумном, совсем инстинктивном
отправляюсь за пищей со всем коллективом
хоть в который уж раз хоботок наготовь
не хочу снова жрать экскременты иль кровь
лапки тру друг о друга в недоумении
«отчего мы питаемся гнилью и выделениями?
неужели на что-то свое не годны
от подачек других мы зависеть должны?»
и отринул судьбу и природу свою
из канавы взлетев бенгальской вверх искрою
я покинул жужжанье, новой пищи ища
дабы больше уж не преклоняться к мощам
но скоро голод я узнал, и в страха поте
не в состоянии вкусить чего-то кроме дерьма и плоти
я ртом пронзил волосяной покров
и начал есть до основания собственный остов
и лежа в луже грязной, липкой лимфы
и видя, как надо мной кружит полк ангелов при нимбах
осознаю, что выбрал ложную дорогу
сбежать из тела и отмычки не помогут
кто знает, а вдруг можно обыграть судьбу
жаль, что одна попытка, и я свою похоронил в гробу
осколки неба падают на меня дождинками
как выпал я когда-то из брюха матери икринкою
да, я родился рыбой, навсегда немой, губами воду глохчущий
от негодования на судьбу плавниками словно в зуде хлопчущий
я вместо слов обречен пускать лишь пузыри
разочарование в себе скоптило меня изнутри
и я родился не в одиноком синем море воли
а в трехлитровой банке из человеческого рассола
да, вы, люди, вы все колючие как огурцы
и жжете все и шьете вы рубахи из крапивы
но из-за вас я кровоточу – вы мои рубцы
выпрыгиваю из банки, чтоб посмотреть, как вы там живы
бросаюсь я наружу, хоть знаю, что дышать мне в вашем мире нечем
зачем я это делаю? хоть и без разницы – процесс сей будет вечен
вы не безразличны мне, той одинокой тухлой рыбе
и диссонанс души и тела выдоит из меня все творчество, будто я вымя
пусть, обглодайте ее кости, оставьте только имя
пускай планету укроет саваном пепел
