Супружеская пара Смирновых проживала на самой окраине города. Им нравилось быть вдалеке от суеты и безумного ритма мегаполиса. Когда тебе далеко за шестьдесят, хочется уединения и покоя.
Валентина Петровна уже накрыла на стол. Скромный ужин состоял из молодой варёной картошки и овощного салата. Её муж, Николай Олегович, зашёл на кухню и сел на старенький, но всё ещё крепкий, стул. Тот привычно заскрипел под весом своего, далеко не маленького, хозяина. Николай Олегович был высоким, почти под метр девяносто, и при этом весил около девяноста килограмм.
– Помощь нужна? – спросил он жену.
– Проснулся! Когда уже всё готово! А десять минут назад не мог спросить? – проворчала она.
– Ладно, не кипятись, – миролюбиво ответил Николай Олегович. – Эх, помнишь времена, когда Фирсовы проводили у нас выходные?
– Ещё бы! Хоть иногда отвлекалась от твоей болтовни! – с иронией произнесла жена.
– Я не так много говорю! – теперь настала очередь мужа возмущённо хмурить брови.
– Ладно, не злись, а то челюсть вставная вылетит, – улыбнулась Валентина.
Он посмотрел ей в глаза, и через несколько секунд они оба задорно расхохотались.
– Если сейчас зубы вылетят, то это твоя вина, – Николай показал жене кулак. Он заёрзал на стуле, который снова стал скрипеть. На этот раз звук была гораздо громче, чем обычно. Николай на мгновение замер, словно пытаясь понять на слух, собирается ли стул разваливаться. Но тот продолжал из последних сил хранить верность и не ломаться.
Некоторое время на кухне сохранялась тишина.
– Как называется санаторий, в котором они отдыхают? – спросил Николай.
– «Счастливая жизнь», – ответила Валентина.
– Хорошее название, настраивает на оптимистический лад. Вот умеют же люди придумывать, а? Прямо сразу проблемы отходят на второй план. Сколько они уже там?
– Чуть больше месяца.
– Странно, что с ними даже связаться нельзя, – заметил Николай. – Я пробовал позвонить на мобильный, но он закрыт. А в самом санатории говорят, что Фирсовы на процедурах. И так несколько раз. Сколько ни позвони – их то массажируют, то ванные специальные. Вот вернутся лет на двадцать помолодевшими – тогда они нам точно нос-то и утрут.
– Да ты у меня и сейчас ещё старичок ого-го, – улыбнулась ему Валентина.
– Да ладно, скажешь тоже, – махнул он рукой. – Просто как-то странно, что они сами даже не позвонили. Совсем забыли про старых друзей.
– Ты считаешь это подозрительным? – спросила Валентина.
– Да нет, – ответил Николай. – Я позвонил Вадиму, и он мне всё объяснил. Сказал, что пансионат элитный, что у них там каждый вечер всякие мероприятия, важные для укрепления здоровья. Вадим говорит, что они просто счастливы.
– Ну так и перестань волноваться. Посмотри, какой отличный у них вырос сын. Заботится, переживает, поправляет их здоровье.
– Да, хороший парень.
– Я рада за них, – искренне произнесла Валентина. – Они же ведь такие трудяги, как и мы. Всю жизнь для сына. И он, видишь, какой подарок им сделал.
– Может, и наша доча когда-нибудь…
Резкий стук в дверь прервал Николая Олеговича.
Кто-то ломился в их дом. Муж и жена испуганно переглянулись. Несколько лет назад они уже пережили ограбление. Правда, бандиты, одетые в маски, забрали все деньги, но их не тронули. Старики и сами потом удивлялись, не понимая, как им удалось выжить.
Николай Олегович предположил тогда, что не каждый оступившийся человек способен забрать чужую жизнь.
– Одно дело украсть, позариться на имущество, и совсем другое – убить, – доказывал он своей жене.
Испугавшись после того случая, они решили установить решётки на окна и дополнительно укрепить входную дверь. Только тогда Валентина стала чувствовать себя в безопасности. Почти так же, как и раньше.
Гости бывали у них очень редко, поэтому стук, да ещё и в такое время, нагнал на супругов ощущение тревоги.
– Откройте! – раздался голос за дверью. – Это я, Иван!
– Фирсов?! – в один голос воскликнули хозяева. Они переглянулись между собой.
– А мы как раз про него сплетничаем, – тихо произнесла Валентина, тем не менее выдохнув спокойно: главное, что это не грабители.
Николай Олегович не ответил жене. Он молча подошёл и открыл дверь.
Внутрь буквально ввалился Иван Фирсов.
– Закрой! Закрой! – заорал он.
– Ваня, что с тобой?! – воскликнула Валентина.
– Да закройте же вы дверь! – его голос сорвался, и старик закашлялся.
Николай поспешил исполнить его требование. Беглого взгляда хватило, чтобы понять, что его друг находится в ужасном состоянии: грязная и рваная одежда, к тому же явно на несколько размеров больше, ссадины и порезы на лице и руках. А самое главное – глаза Ивана. В них застыли такая боль и такой ужас, что Николай Олегович даже не решался его о чём-либо спрашивать. Поэтому он облегчённо вздохнул, когда жена произнесла приказным тоном:
– Так! Ты что, не видишь, в каком человек состоянии? Дай ему воды, отведи в ванную и принеси чистую одежду. Потом покормим, и уже только после этого будут вопросы. И не забудь налить ему рюмку коньяка.
Иван благодарно кивнул, но боль в глазах не исчезла.
Николай повёл своего друга в ванную.
– Только сам не пей, а то я тебя знаю! – крикнула им вдогонку Валентина.
Уже через полчаса Иван сидел за столом, причесанный и чистый. Старик буквально за несколько минут проглотил всё то, что было на его тарелке. Но от добавки отказался. Он отставил тарелку и с мрачным видом рассматривал свои руки.
– Ваня, что произошло? Где Ира? – Валентина первая нарушила томительное молчание.
– Ира… Моя жена… Она… Мертва…
Николай вскочил, но, почувствовав боль в спине, сел обратно.
– Как? Когда? – Валентина поняла, что если не сядет, то упадёт прямо сейчас. Хорошо, что совсем рядом оказался стул.
Иван закрыл лицо руками и стал рассказывать:
– Это всё наш сын Вадим. Этот санаторий… Будь он проклят! Это совсем не то, что вы думаете!
– То есть как это? – не понял Николай.
– Там есть официальный корпус, так вот, там всё идеально: процедуры, уход и чистота, отдельные апартаменты. Мы пробыли там три дня, думали, что попали в сказку. Решили, что вот наконец отдохнём, как короли. Но затем, ночью, нас перевезли в неофициальную часть «Счастливой жизни».
– Вы что, добровольно согласились? – спросил Николай Олегович. – Они же не силой вас туда затянули? Или…
– Да нет, конечно! Видимо, подмешали что-то за ужином, вот мы и потеряли сознание, а пришли в себя уже утром в помещении, которое даже трудно тюрьмой назвать. Охранники там просто звери – измываются над стариками, как хотят. Это страшно, я видел их лица и глаза – они как будто получают от этого удовольствие. На наших глазах одного старика подвесили за руки под потолком, он провисел так два дня, пока не умер. А ведь ему всего лишь захотелось лишнего кусочка хлеба. Эти чёртовы охранники сказали, что еда выдаётся по очень строгим нормам.
