Алексей Марьясов - 18

18
Название: 18
Автор:
Жанры: Контркультура | Современная русская литература
Серии: Нет данных
ISBN: Нет данных
Год: 2019
О чем книга "18"

Начинающий журналист и писатель случайно становится свидетелем изнасилования. Или это ему показалось? Главный герой снова и снова погружается в пучину разврата, ненависти и наркотиков, надеясь вернуть… свою невинность. Он верит, что однажды его боль принесёт ему облегчение, и ради этого готов на всё.«Пожалуй, самая искренняя книга о прощании с юностью на рубеже "девяностых" и "нулевых"».Бахыт Килибаев – сценарист, режиссер, продюсер.Содержит нецензурную брань.

Бесплатно читать онлайн 18


Глава 1

Мы стоим у сауны, которая расположена в таком странном месте, что невольно закрадывается мысль о ее каком-то полулегальном положении. Это всего лишь спальный район небольшого города, и здесь вы не встретите ни ресторана, ни уж тем более стрип-бара. Зато эта сауна. Меня сразу разобрало какое-то нездоровое любопытство, когда я ее увидел. Пропасти всегда притягивают, ведь верно же?

Мы стоим вчетвером. Я. Вадик. И еще два парня, один из которых нюхает героин. Пока так часто, как ему того бы хотелось. И вроде бы без проблем. Они охранники и ведут себя соответственно, все дергаются, как ненормальные. Из окрестных девятиэтажек светит уютный свет простодушных кухонь. Интересно, знают ли местные дети о том, что здесь?

Из остановившейся «десятки» появляется какая-то медлительная пара. Она вся томная и не перестает улыбаться, обнажая чистые зубы. Сарафанчик на ней так короток, что почти видны «щечки». Не знаю, наверное, это по-своему здорово, когда они так видны, но в мире нормальных женщин не бывает таких «щечек». Уж вы понимаете, что я имею в виду.

– На рыбалку? – спрашивает Вадик у подошедшего парня в шортах цвета «сафари». В ответ он просто смеется.

– Ну покажи рыбу-то, что поймал, – весело продолжает Вадик, – расстели ее тут перед нами.

– Грязная будет, – парень тоже дергается и сплевывает, так никому до сих пор и не взглянув в глаза.

Я смотрю на девушку, она, пожалуй, действительно классная, или мне просто это кажется по обкурке. И она постоянно улыбается. До сих пор никому не сказала ни слова. Это точно проститутка. Вадик говорит, что она стоит всего двести или около того. Я вдруг поражаюсь тому, как это дешево. Может под этим сарафанчиком совсем-совсем ничего нет?

Пара разворачивается к нам спинами. Их узко-широкое сочетание почему-то навевает грусть. Мне ее жаль. Все-таки она действительно классная.

Они идут, однако, совсем не в сауну, а в гомонящую детскими криками тень домов. И я отчего-то представляю, как сейчас там у последнего подъезда она, встав на колени, запросто делает ему минет.

– Это проститутка? – зачем-то спрашиваю я, хотя и сам прекрасно знаю, что это так.

– Шлюха, – отвечает охранник. Тот, который если и нюхал героин, то, может быть, всего раз в жизни.

Мы молчим и грызем семечки, которыми всех угощает один из дерганых. Отличное занятие, когда возникает какая-либо неловкость. Вадик тянет за рукав охранника. Его зовут Серега, он представлялся, когда мы жали друг другу потные от летней жары руки. Я, кажется, забыл об этом вам сказать с самого начала.

Я смотрю на окна. За некоторыми маячат человеческие фигуры. Интересно, что будет, если начать палить сейчас по ним из пневматического пистолета. По стеклам, я имею в виду. Просто по стеклам, боже упаси!

В вечернем воздухе пролетает узкая тень какой-то птицы. Неужели еще не слишком темно для них? Я всегда радуюсь отчего-то птицам, летающим в сумерках. Если бы я умел здорово писать, как Джон Апдайк, я бы обязательно написал о стрижах, что с криками носятся в вечерней духоте южных городов.

Вадик тянет за рукав Серегу.

– Мы отойдем минут на пять, да, Сереж? – почти ласково говорит он.

Я пожимаю плечами, мне вообще все равно, и я почти начинаю жалеть, что согласился прийти сюда. Это мрачное место, уж поверьте. Весь город знает о нем, и половина замужних женщин этого города уже успела изменить здесь своим мужьям. Не всегда по своей воле, между прочим. Здесь вам предложат кабинки, обитые деревом, крашенные под мореный дуб, и вполне благополучный бассейн, где можно порезвиться с ребенком. Разумеется, если вы пришли сюда днем.

На верхних этажах есть, где развернуться втроем, вчетвером, в общем, как получится. Это, разумеется, если вы пришли сюда вечером. В двадцать три ноль ноль здесь час-пик. Даже смешно делается от мысли, что за каждым светящимся окном сейчас трахаются. Здесь покупают проституток, причем популярны асимметричные варианты. Я думаю о том, как это происходит впятером, и мне снова делается грустно. Сам не знаю, от чего.

– Постоите с Ашотом? – говорит мне Вадик. Ашот, стало быть, второй охранник. На наркомана, вроде бы, не очень похож. Я равнодушно киваю. Мне кажется, что я вполне смогу простоять с этим Ашотом молча все то время, что будет отсутствовать Вадик. Вот только как Ашот к этому отнесется?

Нам отдают на двоих початый кулек семечек, и я сыплю в ладонь охранника половину. Цвет кожи на его ладонях почему-то как у негра. Или мне это просто мерещится в красноватом сумраке юга. В наших краях всегда быстро темнеет: только что был ранний вечер – и вот ты видишь, как тянутся тени от фонарей.

Мы поднимаемся с ним на огромное бетонное крыльцо с островерхой, как татарский шатер, крышей из металлочерепицы. Ашот что-то бурчит, но я не разбираю ни слова. Он говорит, не разжимая зубов, и с акцентом. Я заглядываю внутрь этого банно-бассейного комплекса. Во всяком случае, туда, где полагается находиться холлу. Ничего особенного, ковры на стенах напоминают о соцмещанстве восьмидесятых.

– Вот этому бесплатно разрешил тачку ставить, – говорит Ашот, кивая на «Москвич» со следами шпатлевки на левом крыле, похожими на родимые пятна. – Он мне сейчас мою отстраивает.

– Сколько здесь стоит час? – спрашиваю я.

– Четыреста пятьдесят-на.

Готов поклясться, он так и сказал: пятьдесят-на.

– Это с проституткой? – уточняю.

– А-а! – утвердительно гундит он.

Я снова решаю, что грех тут, в общем-то, отпускают особо не спекулируя. Так. Приемлемо.

От семечек во рту делается невыносимо сухо. Но анаша уже перестает действовать – меня отпускает. Кажется, семечки грызут только в России, причем в южных ее регионах. Помню, меня рассмешило однажды, когда я вычитал о семечках в одном американском романе – они там именовались орешками подсолнечника. Персонаж, который грыз их, был наделен чертами идиота. Семечки были для него вроде затяжного ковыряния в носу.

Я снова заглядываю в дверной проем, который, между прочим, закрыт решеткой толщиной в палец, и вижу, как с неведомо откуда начинающейся лестницы спускается пара. На этот раз на девушке длинное платье, до узких, с очаровательными косточками, щиколоток. На ноге золотой браслетик. Как легко он может потеряться. Парень обут в спортивные тапки, из чего делаю вывод, что он приехал на машине и девушку привез, скорее всего, с собой.

Она подходит к нам и берется пальцами за решетку. Как и первая девушка, она улыбается. Она очень худая, у нее почти мальчишеская фигура.

– Мы просто на экскурсию, – так сладко говорит она, что мне кажется, будто я вижу это в кино. Я представляю, как она раздевается просто за то, что я дам ей пару сотен.

– Хотим посмотреть на церберов, – ее пальцы гладят решетку. Наверное, проститутки так и должны вести себя.


С этой книгой читают
Три рассказа о перипетиях семейной жизни, которая не обещает регулярный секс, но зато гарантирует его регулярное отсутствие.
«Я много работаю. Я страшно много работаю, и вот, оказывается, это не делает меня счастливым. Вместо этого я вижу кошмары о нерождённом ребёнке, которыми даже не могу ни с кем поделиться. Кому расскажешь такое? Решат, что я спятил. Что до жены, то и она вряд ли пожалеет меня. Скорее, съязвит, что мои ночные видения ничуть не страшнее того, что она испытывает и переживает наяву». Автор успешного дебютного романа пытается зачать ребёнка и вернуть у
Отец больного ребёнка пытается найти в лесу спасение от безумия. Но что если лес на самом деле совсем не то, чем кажется?
Данный рассказ повествует о молодом человеке по имени Кирилл Михайлов. Он твердо верит в идеалы коммунизма и следует канонам Маркса. Неожиданным для себя образом он становится центральной фигурой в развитии ВКП и России в целом. Легко ли будет ему? Справится ли он с буржуазной моралью некоторых лиц?Публикуется в авторской редакции с сохранением авторских орфографии и пунктуации.
Герой этого произведения – человек, одержимый идеей свободы, отчаянно пытающийся бросить вызов судьбе. Он ставит под сомнение все окружающее, но видит лишь бессмыслицу. Любовь, желание славы, острое ощущение смерти движут главного персонажа на протяжении всего романа.
Сборник из 15 экспериментальных стихотворений начинающего молодого автора, отражающие происходящую действительность и обличающие внутренние чувства поэта.
Книга рассказывает о жизни музыкантов в 90-е годы прошлого столетия, о их метаниях в поисках своего места в жизни. Главный герой книги попадает в трудную жизненную ситуацию из которой выпутывается с большим трудом через скитания и невероятные приключения. Имена и фамилии, а так же места действия героев вымышлены и при наличии их совпадении являются чистой случайностью.
Сборник рассказов о людях (и не только), которые справляются со своей болью и страхами и находят способы сохранить себя перед лицом неизбежного.
Мне всегда больше нравились отрывочные и незаконченные изречения восточных философов, чем стройные и отточенные системы философов западных. Нравились именно этим – своей отрывочностью и незаконченностью. Мне кажется, только так можно поймать, нащупать, разглядеть что-то по-настоящему важное. Когда я готовил эту книгу, решил было ее причесать, структурировать, сгруппировать по темам… а потом подумал – и оставил все как есть.
Все, что Вам нужно знать об этой породе, Вы узнаете в этой книге. Содержание книги на более чем 200 страницах включает в себя следующие темы:– Порода собак хаски и сибирский хаски— Воспитание и социализация хаски— Здоровье и питание— Уход за хаски— Характер, обучение и многое другое— Много иллюстраций
Эти хроники основаны на реальных записях, сделанных на турбазе Марь-Яр, и воспоминаниях автора о давно прошедших временах лета 1986 года.Оказывается, они были счастливыми…