31 июля 1941 года, 00 часов 30 минут.
Западный фронт
– Товарищ военинженер первого ранга! – Лейтенант охраны тронул Егорова за плечо. – Товарищ…
– Что?! – Егоров резко обернулся к лейтенанту, и тот отшатнулся, рассмотрев выражение лица военинженера. – Ты не видишь, что я…
– Вижу. Извините, но на КПП капитан требует встречи с вами…
– Объясни капитану, что…
– Я объяснял. – Лейтенант виновато переступил с ноги на ногу. – Но он предъявил документы… Там особые полномочия… Требует, не кричит, но сказал, что…
– Да куда же ты прешься! – закричал Егоров, бросаясь к грузовику, отъезжающему от склада. – Куда смотришь?
Военинженер запрыгнул на подножку и ладонью ударил по лобовому стеклу.
– Ты что, не видишь, что там бочки? Мозги просидел? А ты куда смотришь, сержант?
Старший машины начал оправдываться, бормотать, что темно, что без освещения, да еще и с выключенными фарами… но Егоров показал ему кулак, спрыгнул с подножки и бросился к следующему грузовику, подъезжающему под погрузку.
– Что там у нас с графиком? – спросил Егоров у военинженера второго ранга, стоявшего с бумагами в стороне. – Успеваем?
Мовсесян перевел луч фонарика с бумаг на лицо Егорова.
– Я тебе сейчас этот фонарь на голове побью, – пообещал Егоров, заслоняясь рукой.
– Извините, Артем Егорыч. – Мовсесян выключил фонарик. – Еще две машины и это хранилище мы вывезем. Остается третье и шестое. До рассвета – четыре часа, думаю, успеем.
– Ты уж постарайся. – Егоров снял фуражку и вытер бритую голову платком. – Жарко.
– Товарищ военинженер первого ранга…
Егоров обернулся к лейтенанту.
– Капитан говорил – вопрос государственной важности…
– Откуда капитан?
– Артиллерист. Имеет особые полномочия, и там всем предписывается содействовать…
– Ашот Гамлетович, – Егоров вздохнул и оглянулся на Мовсесяна: – Вы тут сами справитесь? Похоже, проще потратить на гостя несколько минут…
– Все в порядке, сейчас мы закончим здесь и перейдем к шестому. – Мовсесян включил фонарик и пошарил лучом по стене склада. – Я вот только начкара найду, скажу, пусть часового там снимает.
– Где капитан? – спросил Егоров лейтенанта.
– На КПП, где ж еще, – ответил лейтенант. – Я бы ни в жизнь не стал вас отвлекать, но бумаги…
– Бумаги, бумаги… – проговорил Егоров. – Куда же мы без бумаг… Если бы все бумаги, что я написал за время службы, мы сбросили на головы германцев, война бы уже закончилась…
«Кстати, о германцах», – подумал Егоров и посмотрел на небо. Звездное, чистое июльское небо. Погода обещает завтра… уже сегодня быть ясной. И это значило, что если машины не попадут на станцию до рассвета, то они могут вообще туда не попасть. И это было не просто плохо, это могло стать катастрофой.
Если бы можно было включить на территории складов свет! А так остается работать на ощупь. Одна машина протаранила постовую будку на выезде, вторая вломилась в проволочное ограждение, и пришлось менять четыре ската…
Егоров испытал сильное желание вернуться к хранилищам, наплевав на капитана с широкими полномочиями, но решил, что хуже не будет.
– Кто? – спросил Егоров, входя на КПП.
– Капитан Сличенко! – Капитан откозырял Егорову и протянул сложенный вчетверо лист бумаги.
Егоров взял со стола лампу «летучая мышь», поднял, чтобы рассмотреть лицо капитана, потом прочитал предписание, в котором говорилось, что капитан Сличенко имеет очень большие права, потребовал удостоверение личности.
Все вроде бы было в порядке.
– Я вас слушаю, – сказал Егоров, вернув документы.
– Если можно – не здесь, – капитан обвел взглядом комнатенку КПП. – Информация секретная.
Егоров вздохнул – получалось, что быстро отделаться от визитера не получится.
– Ладно, следуйте за мной. – Егоров двинулся к выходу и тут вспомнил вчерашнюю информацию особиста о немецких диверсантах.
– Лейтенант, пошлите с нами бойца, – приказал Егоров и подождал, стоя у КПП, пока к нему подбежал караульный. – Вы уж извините, товарищ капитан.
– За что? – удивился капитан Сличенко. – Позавчера меня чуть не подстрелил комендантский патруль. Им показалось, что у меня слишком новое обмундирование.
– А у вас новое обмундирование? – спросил Егоров.
– Им так показалось, – засмеялся Сличенко. – Но после того как мне пришлось полежать на земле, пока они проверяли мои документы, обмундирование перестало казаться новым.
– Осторожно, – предупредил Егоров, – тут у нас везде нарыты щели и окопы. Держитесь ближе к стене…
Из темноты вынырнул красноармеец, чуть не налетел на Егорова.
– Товарищ военинженер первого ранга, товарищ военинженер второго ранга просили уточнить, в каком порядке грузить?
– А передай товарищу военинженеру второго ранга, что все уже расписано. И все у него есть, пусть посмотрит в бумагах. – Егоров отодвинул бойца и взбежал на крыльцо канцелярии.
Дверь была распахнута, ни часового, ни дежурного не было – все были брошены на погрузку.
Приказав караульному оставаться снаружи, военинженер вошел.
Не зажигая света, Егоров пробрался в свой кабинет, на ощупь убедился, что окно закрыто светомаскировкой, и только после этого щелкнул выключателем настольной лампы.
– Присаживайтесь, товарищ капитан. – Егоров указал рукой на стул. – И, если возможно, давайте быстрее. Совершенно нет времени. Нам нужно за восемь часов сделать то, что в обычное время требовало неделю.
Капитан сел на стул, снял фуражку и положил ее на стол.
– Обычное время… – задумчиво протянул Егоров. – В обычное время я любого, кто попытался бы отдать распоряжение вывозить вооружение таким способом и в таких условиях, обвинил во вредительстве и послал бы ко всем чертям.
Егоров открыл ящик стола, достал пачку «Казбека», закурил, поискал глазами пепельницу, спохватился и махнул рукой. Завтра все это должно сгореть. Все должно сгореть.
– Курите. – Егоров подвинул пачку капитану.
– Нет, спасибо! – Сличенко достал из нагрудного кармана сложенный вчетверо лист бумаги и положил его на стол перед Егоровым.
– Еще одно предписание? Особо важное? – осведомился Егоров и стряхнул пепел с папиросы прямо на пол.
– Это перечень того, что мне нужно, – ответил капитан. – Там всего один пункт, но…
– Один пункт… – протянул Егоров. – Вы мне еще раз свои документы покажите, товарищ капитан.
– Что-то не так? – Сличенко достал свои документы и положил рядом с бумагой.
– Даже не знаю… – Егоров усмехнулся и демонстративно почесал в затылке. – На вид – вы кадровый военный… Но вы ведь должны знать, что существует определенный порядок… особенно в нашем случае… мы ведь, простите, не тушенку здесь храним.
– Я знаю, – сказал Сличенко. – Но обстоятельства…
– Обстоятельства… Обстоятельства, товарищ капитан, придуманы для оправданий… и не более того. – Егоров вздохнул, отодвинул документы и взял листок. – Люди все это придумали, чтобы…
