Дмитрий Витер родился в 1975 году в Монино Московской области. Школьные годы провел в городе Шостка. Окончил мехмат МГУ, кандидат физико-математических наук (2002 год). Живет в Москве, женат, растит дочку.
С 1996 по 2016 годы работал в крупной иностранной компании, объездил весь мир. С 2016 года занимается индивидуальной карьерой бизнес-тренера в областях личной и командной эффективности, переговоров, креативности, публичных выступлений.
В 2016—2018 годах прошел обучение в московской киношколе «Свободное кино» на режиссерских, сценарных и продюсерских курсах.
Пишет стихи и рассказы, занимается переводами с английского языка. Лауреат Всероссийских Пушкинских студенческих конкурсов поэзии (1995—2000). Член Московской городской организации Союза писателей России с 1998 года. Стихи опубликованы в сборниках «Шестое измерение» (2002) и «Серебряные стихи виртуального века» (2009).
Призер литературных конкурсов «Рваная грелка», «Золотая чаша», «Фантрегата», «Азимут». Рассказы вошли в антологии «Самая страшная книга», «Темная сторона дороги», «Полдень», «Квартирный вопрос», в сборники «Роскон-Грелки», публиковались в журналах «Если», «Юный техник», «Меридиан», «Фантастика и Детективы», «Азимут», «Redrum».
В качестве переводчика сотрудничал в проектах по переводу романов Стивена Кинга «Под куполом», «Противостояние», «Кто нашел, берет себе», «Пост сдал», «Воспламеняющая», «Буря столетия».
Пишет сценарии («Все зомби любят кино», «Оригами», «Ушастик», «Кровавый попкорн») и снимается в кино («Атака советских зомби», «Странник», «Квест страха»).
Вместе с Алексеем Петровым (Санкт-Петербург) создал клуб любителей страшного кино «КЛУБ-КРИК» (klubkrik.ru) – портал рецензий и критических обзоров на фильмы ужасов, триллеры и фантастику.
КОНТАКТЫ
Телефон/WhatsApp/Viber: +7 916 6161428
Email: [email protected]
Социальные сети:
facebook.com/dmitrythewind
vk.com/dmitrythewind
Страница Фантлаба: fantlab.ru/autor14056
Проза.ру: proza.ru/avtor/thewind
Стихи.ру: stihi.ru/avtor/thewind
Когда-то Дуглас Адамс в своем небезызвестном романе дал ответ на «Главный вопрос жизни, вселенной и всего такого» – и этим ответом было «42».
Там это было пародией, намекало на то, что в числе «42» нет никакого смысла, мол, на глобальные вопросы не бывает простых ответов, а число само по себе не может значить ничего кроме самого числа.
Дмитрий Витер к знакам и числам относится гораздо серьезнее, и его «23» несет не только явный смысл, но и ряд подтекстов.
Во-первых, конечно же, это количество рассказов в сборнике. Рассказов ярких, сильных, необычных. Рассказов, в которых смешиваются страх и любовь, математика и безумие, обыденность и нереальность.
Во-вторых, число это перекликается с одним из самых страшных – но в то же время и самых лиричных рассказов сборника, «23 процента».
В-третьих, число в названии дает читателям подсказку: автор ставит своими рассказами перед читателем задачи, но редко дает на них прямой ответ – чаще читателю придется самостоятельно подумать над разгадкой, и для тех, кто любит хорошую фантастику и не лишен логики, поиск разгадок придаст повествованию дополнительный – и весьма немалый – шарм.
И в-четвертых – в названии есть четкое и недвусмысленное указание на то, что сборник оригинален. Да, может сложиться впечатление, что название слишком уж просто – но это только до того момента, когда вы перевернете первую страницу.
«23 рассказа» – это срез творчества Дмитрия Витера, результирующий сборник за десять лет с лучшими его рассказами. Внутри, под этой обложкой, живут люди и роботы, артисты и животные, дети и фанатики.
Здесь прорастает сквозь жизнь волшебство кино, а из обыденности тянет свои электронные ростки чудо. Магия автора ведет нас в чудесные, порой опасные, иногда даже смертельно опасные, нереальные – но в то же время близкие нам миры.
И как бы далеко не завела нас фантазия автора, кажется, что все написанное рядом. За стеной, за призрачной пленкой кошмара, в ненаписанной главе учебника истории.
Откройте книгу. Попробуйте на вкус двадцать три мира Дмитрия Витера – ведь среди них есть блюда, достойные самых привередливых гурманов!
Один из конкурсных «грелочных» рассказов. Это неправдоподобная история о неведомом апокалипсисе. Но важнее физики для меня чувства, которые раздирают семью, словно силы гравитации.
– А вот и я! – закричал с порога папа.
Когда он уходил в середине дня, Ромка уже заподозрил неладное. Уж слишком неубедительны были все эти «проверю генераторы», «заменю лампы», «не задавай глупых вопросов». Так и есть.
Ирка выскочила из детской, как метеорит, захлопала в ладоши и закружилась по прихожей, пока папа, пятясь, проходил в дверь, медленно втаскивая за собой пушистую елку, всю усыпанную снежными хлопьями. Квартира сразу наполнилась дурманящим запахом хвои. Комья снега падали на пол, превращаясь в грязные лужи, и Ромка пошел в ванную за тряпкой.
Мама сидела в кухне за чистым столом: ни тарелки, ни чашки, ни стакана. Просто смотрела куда-то мимо сына, в черный квадрат окна. Она сидела в такой позе с самого обеда, когда папа пошел «по делам», а на самом деле – за елкой.
– Мам, папа пришел, – сказал Ромка.
Мама кивнула головой.
Ромка вернулся в прихожую, присел на корточки и тщательно вытер лужи. Отец сильно топал ногами, отряхивая снег с ботинок, порождая новую сырость. Ирка норовила потрогать елку, уколола палец о зеленые иглы и тут же разревелась, но мысль о близости Нового года не давала ей долго грустить.
– Ромка, чего застыл! Ты ж большой уже! Давай, помогай втащить красавицу в комнату. Ну-ка!
Ромка кинул в угол мокрую тряпку, ухватил елку за смоляной ствол поближе к основанию и помог отцу внести ее в центр большой комнаты.
– Настя! – крикнул папа на всю квартиру. – Где у нас тренога?
– На антресолях, – ответила мама из кухни после паузы. Ее голос напомнил Ромке столбики цифр, которые висели над его кроватью – такие же ровные и равнодушные. Простые факты. Продукты – в холодильнике. Пепел – в мусоросборнике. Тренога – на антресолях. Ни больше, ни меньше.
– Так, Ром, быстро тащи сюда треногу! – скомандовал папа. – А то я себе уже все пальцы исколол, пока дотащил. В следующий раз будешь помогать.
Ромка метнулся в кухню, искоса бросив взгляд на неподвижную маму, схватил табуретку, подтащил к антресолям и взобрался на нее. Створки распахнулись, окатив его запахом ненужных вещей. Его детские лыжи. Резиновые сапоги. Теннисные ракетки. Гамак. Солнцезащитные очки.
