– А сейчас вы увидите то, зачем мы все с вами собственно здесь собрались! – с этими словами профессор Кобейн поправил съехавшие на нос очки в толстой роговой оправе и извлек на свет колбу с зеленоватой жидкостью, которая слегка флуоресцировала в свете ламп актового зала Академии всех наук.
Зал замер в ожидании. Профессор же кашлянул пару раз для солидности, считая, что этим нехитрым действом придает себе и своему открытию значимости, и продолжил:
– Господа! В этой колбе находится жидкость, которая позволит искоренить из наших рядов постыдный разврат, которым все больше и больше грешит современная молодежь. Институт брака и семьи практически разрушен. А нашей стране нужны крепкие ячейки общества, в которых будут рождаться воины, так необходимые для армии его величества. Нам нужны женщины, моральный облик которых будет кристально чист. И этому поможет мое изобретение!
Профессор обвел победным взглядом зал. Но ожидаемого им шквала аплодисментов не последовало. Слушатели знали, что профессор Кобейн часто перегибал палку, и в его лысеющей голове иногда мелькали совершенно бредовые идеи. Все затаились в ожидании. И лектору ничего не оставалось делать, как продолжить свой рассказ о чудо-эликсире.
– Это средство пронумерует любую женщину, если она хоть раз была замечена в порочной связи. И это не голые слова! – горящий взгляд профессора обвел зрителей.
– Я вам все сейчас докажу! – эти слова он произнес с максимальным вызовом, на который был только способен. Эти жалкие пофессоришки еще не доросли до понимания важности момента. – Мисс Муму!
В зале раздались неуверенные смешки. Кто-то представил, что может откликнуться на это странное имя. Но вопреки ожиданиям на сцену поднялась вполне прилично одетая женщина. Разве что подол ее юбки заканчивался несколько раньше, чем это было приписано модой и дворцовым этикетом, а вырез на скромной серой кофте был несколько глубже принятых норм. Поэтому ни у кого не осталось сомнения в профессии мисс.
– Мисс Муму согласилась помочь мне в демонстрации свойств моего эликсира. Я сумел убедить ее сойти с этого порочного круга разврата, поэтому она согласилась выпить его на ваших глазах и показать то, что проявиться на ее теле.
– И эта новая метка сделает ее еще более популярной и позволит зарабатывать еще больше денег! – кто-то выкрикнул из зала.
– Морейн, вами движет зависть! – огрызнулся профессор на оппонента.
– Тише ты! Дай посмотреть, чем все закончится! – шикнули на крикуна уже из зрительских рядов.
Тем временем профессор налил в бокал рубинового вина, краски которого красиво переливались сквозь тонкое стекло. Затем капнул в него немного чуда-средства. Весь напиток тут же приобрел зеленый оттенок и стал светиться. Но этот факт нисколько не смутил даму, и она выпила его одним залпом. Затем по-плебейски вытерла рот рукавом, широко улыбнувшись, неожиданно заявила:
– Кобейн, я отдала тебе свою невинность и душу! После этого ты просто должен на мне жениться!
– Мирра, ты же утверждала недалече, чем вчера, что первым у тебя был я! – раздался пьяный голос с гелерки.
– Господа, прошу тишины! – председатель уважаемого собрания постарался утихомирить разошедшихся слушателей, стуча молотком по столу. – Вы же уважаемые профессора и магистры Академии всех наук. И целью нашего сбора стало открытие профессора Кобейна, а не подсчет любовников мисс Муму!
– И что-то я не вижу изменений у мисс! Эликсир не подействовал? – раздался очередной вопрос.
Кобейн стоял красный как рак и очень злой.
– Мальчишки! – гневно выкрикнул он. – Ничего вы не понимаете! Нельзя, чтобы знак порока был виден постоянно. Это сломает жизнь тем жрицам любви, которые встанут на путь исправления.
С этими словами профессор включил магический светильник и направил его на женщину. В луче ультрафиолета у нее на щеке ярко проступила зеленоватая цифра 2. Она также флуоресцировала, как и сам напиток.
– А кто шел под номером один? – поинтересовался очередной слушатель.
– То была экспериментальная проба. Имя дамы под номером один останется тайной. Если она не будет заниматься блудом в течение пяти лет, то цифра исчезнет с ее тела.
Слушатели еще долго препирались насчет пользы или вреда данного изобретения. Но любому собранию когда-нибудь приходит конец. Так и не придя к единому мнению, профессора закончили собрание и стали расходиться. Кобейн также удалился, споря на ходу с Морейном о ценности эликсира.
– Слава триединому, все закончилось! – радостно выдохнул адепт академии, который дежурил у черного входа на сцену. Профессора не всегда расходились мирно, поэтому руководство учебного заведения обычно выставляло охрану в виде крепких старшекурсников, которые учились на факультете всевластия. Молодым людям было полезно уметь усмирять старших по возрасту и чину преподавателей. Это позволяло не тушеваться ни перед кем в будущем, но при этом в любой обстановке вести себя корректно, так как адептам все же предстояло сдавать экзамены и защищать диплом.
– Ага, слава! – подхватил напарник дежурившего. – Смотри-ка, профессор свою колбу забыл!
– И что-то мне подсказывает, что он не вспомнит об этом. А если напоить эликсиром наших девчонок? Будет интересно, высветится у них или нет порядковый номер? – тут же выдал друг, потирая переносицу над крупным породистым носом. С этими словами он сверкнул своими синими глазами, которые сводили с ума не одну адептку академии, а затем поспешно спрятал колбу в карман длинной мантии, и они покинули с напарником свой пост.
Как объяснить ребенку, что его бросили? А может и не бросали вовсе, просто жизненные обстоятельства привели к этому? Как научить его простить родителей за это ужасающий поступок, иначе тяжелая обида может сожрать душу изнутри, отравляя всю оставшуюся жизнь? На эти непростые вопросы приходилось иногда искать ответ директору детского дома Розалии Назиповне Хатдуллиной. В тот раз она решила, что лучшим решением для подкидыша станет фамилия Саттарова.
Мусульманское имя Саттар в переводе на русский язык обозначает «укрывающий грехи покаявшихся». Если же перевести эту витиеватую фразу на современный лад, то звучать она будет как «милосердный, прощающий». Женщина надеялась, что именно фамилия поможет девочке осознать свое место в мире и простить тех, кто предал ее.
Пятнадцать лет назад теплым июльским утром ребенка подбросили на крыльцо приюта. На вид ей было где-то года три. Черные как угольки глазенки, забавные кудряшки на макушке, простенькое зелененькое платьице из байки, которое доставало малышке до самых пяточек, и затравленный взгляд брошенного звереныша. Она разве что только не кусалась, а молча барахталась, стараясь не даться в руки воспитателям. Откуда девочка могла появиться, не знал никто. Камер видеонаблюдения тогда еще не было, и кто посетил их дом под покровом ночи, навсегда осталось тайной. А в приюте появилась новая воспитанница под именем Юлии Саттровой.
