Я не помню, кто я. Я не знаю, где я. Мои мысли и чувства смешались, и я не понимаю, что происходит теперь.
Все началось с моста. Всего лишь с моста, на перилах которого появились засечки. Сначала никто не придавал этому никакого значения, это было неважно. Там всегда бегали люди. Всегда гуляли влюбленные парочки, одинокие люди, старички, все, кто жил рядом. Мост был красивым и он тянул к себе, чтобы им могли любоваться. Эти засечки появились на перилах. Перила были с резными балясинами, металлическими, но кто-то постарался сделать эти засечки. Сначала одна засечка на одной балясине. Через три дня две засечки на второй балясине. Так продолжалось несколько месяцев, число засечек перевалило за тридцать. Двойные числа засекали на парных балясинах, как на старых счетах. Они были странными, они были таинственными, они были загадочными, неизвестными. Никто не обращал на это внимание, люди даже не замечали, что их становилось больше и, что засечки вообще до этого были. Они стали частью моста, как традиция, напоминающая всем, что на мост приходят люди. Больше засечек – хорошо. Их количество все равно не уменьшалось.
Но потом к этому мосту привело полицейских, даже федеральных агентов. Я думаю, что была в числе последних. Я помню, что могла свободно там пройти, мое имя имело какой-то вес, из-за которого меня туда пускали. Ход расследования, что туда нас привело. Это были не засечки, не совсем они. Вблизи с этим мостом стали пропадать люди. Разные: девушки, мужчины, азиаты, белые, низкие и толстые. Просто исчезали. Их искали родственники, друзья и близкие. Но эти люди словно испарились. Больше их не было. И кто-то из полицейских или ФБР, может даже я, кто-то заметил эти засечки. Их значимость возросла в пять, а то и десять раз. Число засечек совпадало с числом пропавших людей. Мост приобрел иной смысл.
В поведенческом анализе сказано, что если найти значимое место для серийного убийцы – или похитителя, – то узнав об этом, он начнет паниковать. Преступник может либо совершить ошибку, либо залечь на дно, либо же эволюционировать. Это значит, что он станет умнее, сдержаннее и хитрее. В нашем случае произошло второе: преступник залег на дно.
Но мы не смогли предвидеть, что он не просто заляжет на дно, но и эволюционирует. Преступник следил за ходом расследования. На мосту засечек не появлялось, больше людей не похищали. Дело застопорилось. ФБР отдало это в руки полиции. Нам там больше делать было нечего. Однако я не бросила все на самотек. После передачи дела полиции я продолжила следить за ними, как они продвигались и, что они делали для поимки похитителя. А они не делали ничего. У полиции недостаточно было ресурсов для этого.
Конец ознакомительного фрагмента. Полный текст доступен на www.litres.ru
