В вечернем сумраке плясали снежинки.
Выходя из такси, он почувствовал, как у него затекли ноги. У входа в участок их ждал судмедэксперт в форменном полицейском плаще. Он пригласил их войти. Миновав дежурную часть, они зашагали по мрачному коридору и вышли через боковую дверь, ведущую на служебную парковку.
Морг размещался в отдельно стоящем здании в самом дальнем углу участка; это было приземистое строение без окон под металлической крышей. Судмедэксперт отпер дверь и посторонился, пропуская их вперед. Почтительно поклонился, давая понять, что подождет снаружи.
«Я забыл помолиться…»
Ёсинобу Миками толкнул дверь. Заскрипели ржавые петли. В глазах и в носу защипало от крезола. Минако судорожно схватила его за локоть. На потолке ярко горели лампы. Высокий, на уровне пояса, смотровой стол был застелен синей клеенкой; на клеенке под белой простыней угадывались очертания тела, слишком маленького для взрослого, слишком большого для ребенка. Минако в ужасе отпрянула.
Аюми…
Миками напряженно молчал, боялся, что, произнеся имя дочери вслух, притянет беду и под простыней окажется ее труп…
Он осторожно отвернул край простыни.
Волосы. Лоб. Закрытые глаза. Нос, губы… подбородок.
Они увидели бледное лицо незнакомой мертвой девушки и снова смогли дышать. Минако прижалась лбом к его плечу. Пальцы, крепко сжимавшие его локоть, слегка разжались.
Миками посмотрел в потолок и вздохнул с облегчением. Поездка сюда из префектуры Д. – на скоростном поезде «Синкансэн», затем на такси – заняла четыре часа, а само опознание длилось несколько секунд. Им позвонили и сообщили, что обнаружена молодая утопленница, – скорее всего, она покончила с собой. Миками и Минако тут же отправились в дорогу. Им сказали, что утопленницу выловили из озера вскоре после полудня.
Ее каштановые волосы были еще влажными. На вид ей можно было дать лет пятнадцать – семнадцать, может быть, немного больше. В воде она пробыла недолго. Труп не успел раздуться, и лицо оставалось нежным, полудетским, с пухлыми губами, можно было подумать, что она просто спит…
Какая горькая ирония! Девушка была красавицей – именно такой, какой хотела стать Аюми. Даже сейчас Миками еще не мог спокойно вспоминать о том, что случилось три месяца назад.
В тот день он услышал шум из комнаты Аюми наверху. Не просто шум – страшный грохот и удары, как будто кто-то с силой топал ногами. Вбежав, он увидел, что большое зеркало разбито вдребезги. Сама Аюми сидела в темноте в дальнем углу комнаты. Она била и царапала себе лицо, стараясь разодрать его: «Ненавижу эту рожу! Я хочу умереть…»
Глядя на молодую утопленницу, Миками сложил ладони. У этой девушки наверняка есть родители. Сегодня или завтра им придется прийти сюда и пережить настоящий ужас…
– Пойдем отсюда! – хрипло сказал Миками. В горле у него пересохло.
Минако была словно неживая; она даже кивнуть не попыталась. Зрачки стали огромными, в глазах не было ни мыслей, ни эмоций. Они переживали подобное уже не в первый раз – за последние три месяца их трижды вызывали на опознание, когда обнаруживали трупы ровесниц Аюми.
Выпавший снег успел растаять и превратиться в слякоть. Посреди парковки стояли трое; их дыхание на холоде превращалось в пар.
– Какое облегчение! – Бледный, явно добродушный начальник участка нерешительно улыбнулся и протянул Миками свою визитную карточку. Он был в полной форме, хотя его смена давно закончилась. То же самое можно было сказать о директоре местного уголовного розыска и его заместителе, которые стояли по бокам начальника.
Миками расценил их учтивость как дань почтения – вдруг бы он узнал в утопленнице свою дочь. Он уважительно поклонился им:
– Спасибо, что так быстро известили нас…
– Не за что… Мы ведь коллеги. – Опустив дальнейшие формальности, начальник участка жестом пригласил их зайти: – Пойдемте, вам нужно согреться.
Миками почувствовал легкий толчок в спину. Обернувшись, столкнулся с пытливым взглядом Минако. Ей хотелось как можно скорее уйти. Он испытывал то же чувство.
– Вы очень добры, но нам пора идти. Мы должны успеть на поезд.
– Нет-нет, что вы, оставайтесь! Мы заказали вам гостиницу.
– Мы высоко ценим вашу заботу, но нам в самом деле пора ехать. Завтра мне на работу.
Начальник участка опустил взгляд на его визитку:
«Суперинтендент Ёсинобу Миками. Директор по связям с прессой. Административный департамент, подразделение личного состава. Полицейское управление префектуры Д.».
Он вздохнул и посмотрел на Миками:
– Наверное, с журналистами трудно иметь дело.
– По-всякому бывает, – уклончиво ответил Миками и живо представил, как выбежал из своего управления по связям со СМИ в разгар жаркого спора.
Репортеры с пеной у рта отстаивали свое право знать персональные данные участников тех или иных происшествий. Как только ему позвонили и сообщили об утопленнице, ничего не объясняя, он вскочил и ушел. Наверняка журналисты пришли в бешенство – они ведь не в курсе того, что случилось в его семье.
– Мы еще не закончили! Миками, вы что же, сбегаете? – кричали они.
– Давно вы перешли в управление по связям со СМИ? – сочувственно спросил начальник участка. В округах отношениями с прессой ведают либо заместитель начальника участка, либо заместитель директора того или иного департамента. В еще более мелких подразделениях на линию огня вынужден выходить сам начальник.
– Только с весны. Хотя и раньше некоторое время работал там… правда, недолго.
– Вы всегда служили в административном департаменте?
– Нет. Раньше я работал в уголовном розыске… во Втором управлении. – Даже сейчас эти слова вызвали у него прилив гордости.
– Наверное, зная о вашем опыте в уголовном розыске, представители прессы к вам прислушиваются.
– Очень хочется верить.
– Знаете, нам с ними бывает трудновато. Встречаются… репортеры, которые предпочитают писать что им заблагорассудится, независимо от того, правда это или нет. – Начальник участка махнул рукой в направлении гаража, и тут же зажглись фары его служебной машины.
Такси, на котором они сюда приехали, нигде не было видно, хотя он попросил водителя подождать. Миками снова получил толчок в спину, но он счел неудобным вызывать еще одно такси, это обидело бы начальника участка, который действовал из лучших побуждений.
Уже стемнело, когда они поехали на станцию.
– Вон там озеро, – пояснил начальник участка, сидящий рядом с водителем.
Впереди справа мелькнула широкая темная полоса. Миками показалось, что начальник участка охвачен благоговейным страхом.
