В мозгу извилин мне не сосчитать,
Поэтому… придётся пострадать !
Женька шёл в военкомат со спокойной душой! Я бы даже сказал, с некоторой небрежностью в мыслях. А чего волноваться?! Это же для проформы. Ну, какая-то проверка… А у него выписка на руках из солидной больницы, с анализами, снимками и прочим. Честно отлежал три недели, обследовали-изучали, таблетками пичкали, уколы фигачили в вену и в задницу почти каждый день, ток подключали – это сеансы такие лечебные на десять минут с ободком на голове, в ванны минеральные погружали. То, что по знакомству положили в неврологическое, никто не узнает – просто с друзьями-врачами повезло. Симптоматика-то конкретная была, башка с утра до ночи мучила его больше месяца! Диагноз заключительный на бумаге, правда, слегка усугубили – ну, значит, так должно быть. Нервы – вещь загадочная, не всегда точно определишь, что и чему способствовало. Главное, клиническая картина на лицо, полный срок в стационаре отлежал, лечение провели! И вообще год учебный заканчивается, только успевай готовиться к этим зачётам–экзаменам. Недосып хронический! А тут ещё на военкомат полдня тратить!..
Учился Женька на театральном. Курс худрук ихний набрал совместный, актёрско-режиссёрский, поэтому на первых порах, за исключением некоторых сугубо специфических предметов, студентов не делили по специализациям, и они дружно-сообща постигали азы родственных профессий. Творческая инициатива приветствовалась, поэтому и будущие актёры пытались иногда что-нибудь «поставить», и будущие режиссёры частенько и с удовольствием в приготовленных этюдах и отрывках играли сами, но под непосредственным руководством педагогов мастерской.
Несмотря на то, что в институте торчали целыми днями – в основном, конечно, из-за творческих дисциплин, которые никогда не ограничиваются обычными уроко-часами, поскольку погружение в театральную профессию предполагает другие временные рамки, а лучше бы вообще их отсутствие хотя бы вначале, – первые полтора года учёбы пролетели незаметно. Но тут после зимней сессии начались у Жени проблемы с головой. Сперва были лёгкие, быстро проходящие головокружения в течение дня, а потом всё чаще и всё более тяжесть непонятная, нудная, противная. Утром проснётся и сразу чувствует некий «купол», будто на башку кастрюлю надели, и вот давит она тихонько, не переставая, сверху и с боков. Так и хочется снять! Хоть дело и к весне шло, но на улице морозно ещё, без шапки нельзя. А с шапкой оно ещё сильней давит, с трудом терпишь, пока не снимешь наконец в метро или в помещении головной убор. Благо, спал парень нормально, крепко, но как вставать-просыпаться, тут «кастрюля» и возвращается. И опять мучайся целый день!
Терпел Женька недели две, матери, естественно, не говорил (беспокойная она у него до жути); иногда втихаря таблетку от давления примет или дыхательную гимнастику поделает минут десять, поскольку медучилище до института успешно закончил, следовательно, кое в чём, что касается организма и его здоровья, разбирался получше других. Но тяжесть эта в голове очень уж вольготно себя вела, как будто в уютном кресле перед камином, развалится, зараза, и давай крутить-давить черепную коробку. Сказал маме всё-таки. Мать завелась! Набрала номер друга, врача – тот работал в хорошей, многопрофильной больнице. Пожаловалась! Он своему коллеге-специалисту позвонил, попросил о консультации. Женька съездил, показался, рассказал всё честно. В общем, решили совместно, что надо как следует парню пообследоваться! Благо, места свободные в отделении неврологии в больнице были – только направление выпросить у участкового терапевта из поликлиники, и положат «по блату»!
Женя, честно говоря, даже обрадовался! Полежит, думал, себе спокойно в стационаре, перечитает попутно кучу всякого из заданной литературы и других теоретических предметов, а уж актёрское мастерство с режиссурой никуда не денутся, догонит легко после выписки. Пусть сокурсники без него пока вгрызаются в Чеховские пьесы, тем более, что отобранные оттуда отрывки на летний экзамен пойдут!
И тут накануне Женькиного отъезда в больницу приходит повестка в военкомат. Удивились они с матерью, конечно. Какого лешего понадобился снова паренёк государству? Шесть лет назад, также весной, посещал он это заведение, медкомиссию быстро прошёл, но в сентябре отнёс «им» справку о зачислении на первый курс института и всё, забыл благополучно и надолго про Советскую Армию! Так нет, опять требуют срочной явки. Ну, значит, обойдутся, подождут три недели! Больница ведь уважительная причина (торопить события Женя не собирался); да и кстати, если найдут при обследовании чего-нибудь в организме посерьёзнее в смысле отклонений от нормы, будет тогда что предъявить дополнительно «воякам», чтобы не приставали больше со своей службой. Институт же не закончен пока?! Вообще двадцать четыре скоро стукнет, могли бы и в покое юношу оставить. Так что собрали ему сумку с домашней едой (не помешает при казённых харчах!) и с литературой, согласно списку к сессии (Гюго и Маркеса в первую очередь из толстых романов одолеть), и поехал Женька поутру оформляться-ложиться в Неврологию!
Больница располагалась за МКАДом, в лесополосе. Кормили нормально, палата была на четверых – три деда и он, как бы самый здоровый и подвижный из них, режим, процедуры все до обеда, после которого обязательно «тихий час», как в пионерлагере. Разрешали недолгие прогулки в скверике на территории, на выходные (по-тихому!) домой отпускали; друг-доктор в дежурства свои забегал проведать или к себе в отделение реанимации приглашал на чай вечерний с пряниками в ординаторской. В общем, красота и покой! К концу третьей недели полегчало парню с головой; если небольшая тяжесть или головокружение возникали ещё среди дня, то через несколько минут обычно всё проходило. Получил Женя выписку на руки с развёрнутым диагнозом от лечащего врача (с учётом предстоящего военкомата несколько специфических фраз помимо найденных нарушений в организме добавили для пущего эффекта), пожали друг другу руки, и поспешил парень радостно домой.
Военкомат – организация серьёзная, и с повестками лучше не шутить. Посему на следующий день, выспавшись на любимой софе, поехал Женька с больничными бумагами по указанному адресу. Появившись в нужном кабинете, громко поздоровался и торжественно выложил перед серьёзным усатым дяденькой в погонах повестку и паспорт вместе со своими «трофеями», попутно извинившись за задержку с явкой ввиду срочной госпитализации. Внимательно сверившись с паспортом, дяденька сделал у себя в журнале запись, потом как-то недоверчиво полистал-покрутил Женькины выписки и снимки, и, наконец, заговорил:
