1. 1
1
— Иди ко мне, не бойся, — Ангел заливчато смеется и тянет ко мне пальцы. Они у нее длинные и тонкие, а ногти блестящие, нежно-розовые. — Хочу, чтобы ты меня обнял. А ты этого хочешь?
Я киваю, потому что прикоснуться к ней хочу больше всего на свете. Это желание сильнее жажды. Кажется, стоит ему осуществиться — я познаю пик наслаждения. Наслаждение, которое в разы сильнее оргазма. Прикосновение к ней — апогей всего, чего только может желать человек, в нем — спасение. По крайней мере,именно так все ощущается в этом гребаном надоевшем мне сне.
Пронзительный вой будильника выдирает меня из омута теплых ореховых глаз и возвращает в реальность. Реальность в моем случае — это неудобная полуторная кровать с жестким матрасом, пригодным разве что для тюремных нар. К черту. Сегодня же закажу себе новый. Будет подарком арендодателю.
Скинув одеяло, я открываю жалюзи и топаю в душ. Ледяной плиточный пол жалит ступни, вытряхивая из меня остатки сна, а холодная вода, льющаяся в течение целых десяти секунд до того, как нагреться, заставляет ежиться и глухо шипеть. Увидел бы меня сейчас кто-то из питерских приятелей — долго бы смеялся. Мол, ты чего, друг? Участвуешь в проекте «Барышня-крестьянка»? А чем еще объяснить, что сын Волынского добровольно променял двухуровневые апартаменты в центре Питера на тесную съемную квартиру в окраинах Иркутска?
Если бы я ответил честно, не поверили бы. Что в двадцать девять лет кто-то может такой ерундой заниматься. Всему виной этот дурацкий сон, который не дает мне покоя с самого детства. Незнакомая улица, серая многоэтажка под номером двадцать девять и она, зовущая себя коснуться.
Я жил как все: работал, встречался с друзьями, путешествовал по странам, тусил по выходным, пока в новостях по случайности не увидел знакомую многоэтажку точь-в-точь как из моего сна. И даже номер дома совпал. После этого я два дня себе места не находил. Сам я отношу себя к тем, кого принято называть агностиками: наличие сверхъестественного не отрицаю и не подтверждаю, хотя больше всегда склонялся к тому, что все это чушь. Но тогда откуда я мог знать о существовании этого дома? В Иркутске я ни разу не был, да и экстрасенсорных способностей у себя не замечал.
Короче, после недолгих терзаний собрал сумку и притащился сюда. Снял единственную квартиру, которая сдавалась в нужном мне доме. Для чего? Понятия не имею. Наверное, чтобы навсегда закрыть гештальт со сном. Проторчать здесь пару недель, убедиться, что все это чистое совпадение и никакого Ангела я не встречу, а потомсо спокойной совестью вернуться домой.
Так, ну и чем мне сегодня заняться? Видимо, снова придется идти в спортзал. За неимением друзей и не слишком большом разнообразии мест для досуга, остается только тренироваться и ходить в кино.
Закидав вещи с сумку, я вызываю такси до ближайшей кофейни, завтракаю и еду в фитнес-клуб. Во всем нужно искать положительные стороны: в Питер я, по-крайней мере, вернусь гораздо здоровее, чем сюда приехал. За время, проведенное здесь, я только и делаю, что хожу пешком и тренируюсь. И утро субботы наконец перестало ассоциироваться со сном до обеда и головной болью, так как выпить все равно не с кем.
— Привет, Алан! — широко улыбается мне Линда, эффектно расхаживающая по беговой дорожке. — Как прошла пятница?
— Дома с книгой, — отвечаю я, намеренно выбирая тренажер на приличном расстоянии от нее.
Линда бывает здесь почти каждый день, но едва ли из любви к спорту. Короткий топ, открывающий живот, макияж ранним утром и распущенные волосы сигнализируют о том, что передо мной охотница. Я таких в Питере много повидал. У отпрыска президента крупнейшего банка страны не имеется проблем с женским вниманием, как можно догадаться.
— А я с девчонками в «Авеню» ходила. Был там? Хорошее место.
— Не был, — лаконично отвечаю я, вставляя наушники.
Басы энергичного рока наполняют кровь адреналином. Прибавив скорость до максимума, я начинаю бежать. Почему-то в моменты повышенной физической нагрузки мой мозг функционирует как часы и сейчас дает твердое указание: хватит. Еще пара дней и возвращаемся домой. Я же работаю в АйТи-сфере, в конце концов. Мне положено верить в силу современных технологий, а не идти на поводу у так называемых «вещих снов».
Отмотав полтора часа кардио и отсидев в сауне, я выхожу на парковку, где меня ждет такси. Сразу у входа оно не находится, поэтому приходится оглядывать периметр. С каждой новой секундой я чувствую поднимающееся раздражение. Машины нигде нет. Неужели так сложно подъехать к указанной в приложении точке? А внутренний голос успокаивающе нашептывает: ничего, Алан, еще чуть-чуть и вернешься домой. Четырехлитровый малыш Яго успел по тебе соскучиться.
В фокус попадает фигура в ярком, активно машущая мне рукой. Я беззвучно вздыхаю. Из небольшого красного кабриолета выглядывает Линда.
— Эй, ты что, тачку свою потерял?
Отрицательно мотнув головой, я разворачиваюсь к стеклянным дверям фитнес-клуба. Черт знает, где этот таксист потерялся. Вызову другого.
— Эй, дурик! — вдруг раздается злое шипение. — Баулом своим маши аккуратнее. Не на вокзале.
Взгляд упирается в темноволосую девушку, которая, морщась, трет плечо. Видимо, задел ее сумкой.
— Извини, я случайно, — сухо произношу я. Сухо, потому что терпеть не могу хамство и потому что едва ли смог нанести ей смертельную травму.
— Случайно он, — передразнивает она и поднимает на меня глаза.
Если бы в этот момент с неба ко мне спустился трехголовый дракон и заговорил на языке суахили — такого эффекта бы не было. Застыв, я ошарашено разглядываю ее лицо: смуглую кожу, тонкий белесый шрам на переносице и яркий, похожий на бутон рот, из которого только что вылетело плебейское «Дурик».
— Чего уставился? — фыркает девушка, зло щуря на меня свои ореховые глаза.
Я продолжаю молчать, потому что никак не могу поверить. За свою жизнь я видел ее минимум раз сто, чтобы ошибиться. Это точно она. Ангел из снов, которая вечно упрашивает меня обниматься.
2. 2
— Извини, — повторяю я, тщетно пытаясь собрать в кучу разбегающиеся мысли. А их очень много. Например: Да, ладно… Быть такого не может. Ну черт с ним многоэтажка, но она… Галлюцинации? Сон?
И еще: девчонка довольно высокая, а вот голос не такой звенящий и тонкий, как в моем сне.
— Блин, да тут, похоже, диагноз, — раздается тихое бормотание. И уже громче: — Извини, короче.
— Какой диагноз? — с заминкой переспрашиваю я, цепляясь за раздражитель, с помощью которого смогу вернуться в реальность. Я действительно опешил. Даже сильнее, чем тогда, когда увидел в новостях знакомую многоэтажку.
— Ну ты кажись приторможенный маленько, нет? — с подозрением щурится девушка.
