Эдуард Лимонов - А старый пират…
| Название: | А старый пират… |
| Автор: | Эдуард Лимонов |
| Жанры: | Стихи и поэзия | Зарубежная поэзия |
| Серии: | Нет данных |
| ISBN: | Нет данных |
| Год: | 2010 |
О чем книга "А старый пират…"
Стихи оголтелого человека Старым пиратом назвал меня Тьерри Мариньяк – приятель моих парижских лет. «Comment са va, vieux pirate?!» (Как все идет, старый пират?!) – воскликнул он, похлопывая меня по спине, когда мы встретились недавно в Москве и обнялись. О том, «как все идет» у старого пирата, откроет вам эта книга. В ней читатель найдет стихи моим любимым деткам и злой красавице-жене, подружке Е. и подружке Н., и даже московскому градоначальнику, преследующему поэта судебным иском в полмиллиона. Исторические реминисценции, осколки легенды о Фаусте, стихи к мертвой Наталье Медведевой, стихи к банкирам и к уродливой Москве, «где демоны над головой / на зданиях сидят», стихотворения на злобу дня – о мировом экономическом кризисе, стихи на смерть Майкла Джексона, отклик на аварию Саяно-Шушенской ГЭС – вот чем полон пиратский сундук. Короче, перед вами новый сундук стихов «оголтелого человека», как характеризовал меня недавно один критик. Я и есть оголтелый vieux pirate. Э. Лимонов
Бесплатно читать онлайн А старый пират…
Книга издана в авторской редакции
* * *
Вдовец. Генерал. Карбонарий.
Убийца с кинжалом в плаще,
Таков был тот странный сценарий
Для жизни моей, и вотще…
Мне некую цель поручили,
Мне некий плацдарм отвели,
Ни разу меня не забыли,
Любовно героя пасли…
Затихающий рокот беды
* * *
К.
От нас ничего не осталось?
И даже кольцо потерялось,
А впрочем, остались дети,
Такие чужие на свете…
Как грустно! И душесдирающе…
А было легко и мечтающе…
Зачем ты меня так изранила,
И наших детей прикарманила?
Зачем, отвечай мне, чертовка?
Тупая ты, словно морковка,
Ты сволочь, морковкина дочь.
Ты – овощ, тебе не помочь!
Детей ты лишила отца…
Сидят в тебе два подлеца
И, злые, глядят через очи
Как мрачные, злобные Сочи…
* * *
К.
Я Вас любил как самый добрый зритель,
Я Вас мечтал, я Вас обожествлял.
Вы стали мне убийца и мучитель,
А я ведь заменял Вам целый зал.
Я послан был, – Истории свидетель,
А не подсобных совершатель нужд.
Я был, сама, простите, добродетель,
Одновременно: скромный тихий муж…
Величие мое Вы не узнали!
И Гений мой, он мимо Вас прошел,
И во Вселенной, а не в кино-зале,
Где ничего не стоит слабый пол.
Среди планет – булыжников и магмы,
Ста тысяч солнц пылающих всегда
Вы повторили путь преступной мамы
И устремились с вызовом, куда?
Туда, где нет Истории. Где пошло.
Лишь плоская растительная жизнь,
Ушли как окотившаяся кошка
Уходит равнодушно… Так? Скажи?
* * *
К.
«Он мне никто, и я не с ним!»
– Так женщина лгала.
Летал по небу херувим
С улыбкой в два угла.
Вставала кислая заря
Шампанским смятена…
Я думал: «В фас, придирки зря»,
Но лживая спина,
У этой женщины была.
И я не верил ей.
Когда же женщина ушла
Чрез пару сотен дней,
То выяснилось, что живет
Под крышею одной
С ней рядом тот, с ней рядом тот,
О ком лгала спиной…
* * *
Любит не тот, кто хвалит,
А тот, кто в ночную тьму
Глаза бессонные пялит
И матом, как на Колыму,
Отправленный, сопровождает…
А между тем, светает…
Любит не тот, кто хвалит:
«Божественная!», «царица!»
А тот, кто отсюда валит,
Туда от тебя стремится
Еще и убить грозится…
Мы видели, знаем сами
Такое под небесами
Разнузданных злоб разбой
Видали мы между собой,
Но я был всегда с тобой…
Чего же ты натворила?
Зачем же ты в Вечности так
Грязнейших следов наследила!
А дети? А я? Мы, как?
Непоправим наш брак,
Теперь он не брак, а мрак…
А дети? А я? Мы, как?
Три крысы
Ну ты хоть плачешь иногда?
Ведь твой, – Великий грех!
Четверг ли это, иль среда
В ночи, часов до трех,
К тебе бы приходить должны
В зловонии, в дыму
Твои ужасные вины
Терзать тебя саму, -
Три крысы, чтоб тебя глодать.
«Где наша, где семья?»
Две, – дети твои, злая мать,
А третья крыса, – я!
Нет, ты не плачешь никогда,
Поэтому в ночи,
Четверг ли это, иль среда
Придем мы, палачи!
Да, мы тебя с ума сведем,
Преступная ты мать!
В обезумении своем
Заставив нас страдать,
Ты не подумала о том,
Что бед не избежать!
К.
Мой сын находится в плену
Как Яков Джугашвили.
Он увезен тобой в страну,
Где люди, цвета пыли
Живут на низких берегах,
Зевают, спят, смеются…
Где пальмы (ветошь на шестах)
Согнутся. Разогнутся…
Где наркоман с лицом змеи
Глядит на диск заката.
Преступны действия твои,
Ты, Катька, виновата!
Мой сын находится в плену,
И дочь моя там бьется,
Придется мне вступить в войну,
Еще одну, еще одну,
Не хочется, придется…
Мой сын там маленький бредет:
Собаки, грязь, бананы,
А в дочери моей капот
Вцепились обезьяны.
Зачем ты стала злая тварь?
Случилось что с тобою?
Мозг ЛСД сожгла ли гарь?
Или мозги травою
До дури так оглуплены,
Что ты детей украла
И быстро-быстро из страны
Малюток ты умчала…
Полковник и Зверь
* * *
Дождь шелестит, дождь падает на жесть,
А у меня теперь подруга есть
С такою замечательною попой!
Что хочешь делай: тискай или шлепай!
В потоке ностальгических мгновений
Подруга из грядущих поколений
Явилась, и уселась на постель,
В ней узкая, волнующая щель,
Две разные трепещущие груди,
Мне повезло, завидуйте мне, люди!
Подруга в красном платье красоты
Элен, – Лилит, как хочешься мне ты!
Сижу в Москве, слюну один пускаю,
Хочу тебя! Моих инстинктов стаю
Пока могу, держу, не выпускаю.
Но видно долго так не протяну…
Хочу тебя, как офицер – войну,
Как молодой воспитанник училищ
Во сне желает победить страшилищ!
* * *
Е.
Сидел я в стенах страстных и печальных
И думал о былом, былом, былом,
Восторгов от меня первоначальных
Вы больше не дождетесь. Напролом.
Я думаю, идти нам пригодится,
Я рву тебя воинственной рукой.
Лучом из тьмы изъята ягодица,
О, я готов побыть с тобой, с такой…
Я разорву здесь пепел безнадежный
И будет солнце нам всегда зиять,
Внутри твоей чудесной пленки кожной
Твое устройство стану осязать…
* * *
Е.
В России медлит потеплеть,
Все думаешь, чего б надеть?..
Включаешь обогрев с утра.
Где ж летняя жара?
Москиты медлят, не жужжат,
Рождаться в холод, – сущий ад!
А у тебя такая грудь!
И тесный в попу путь…
Перед моим же взором дом
Необитаемый, и в нем
Скрываться может там стрелок!
Мне мой неведом срок!
Услышу, как звенит стекло?
А тело пулей обожгло,
Как тысячью крапив,
Но я останусь жив…
В России медлит потеплеть
Я на тебя залезу впредь
Как на кобылу конь,
В дыре твоей огонь!
Лола
Плескается Лола. Шумят года.
Никто не уйдет живым…
Смыкается в ванне моей вода
Над телом твоим молодым…
У ведьмочки желтый побритый пах
Выныривает из вод,
Я весь тобою промок, пропах,
Я врос в твой, Лола, живот.
Я жопу твою тиранил в ночь,
Я все перебрал волоски
И качество жизни сумел помочь,
Поднять, нас стерев в порошки.
Мужчина и женщина: зверя два,
Нам вместе пришлось сойтись.
Постель потоптана как трава
И нас покрывает слизь.
Мужчина и женщина. Блядь и солдат.
Рычанье, удары, борьба,
Но вместе гудят и стучат в набат
Набухшие сердца два.
Качает нас страсть и нас похоть берет
И мы не любовью тут…
Но в зад и вперед и конечно в рот
Друг друга два зверя бьют
Я плечи твои до утра ломал,
Я рот твой объел как плод,
Еще и еще я в тебя совал…
Ведь Вам двадцать третий год.
Песня
Хорошо, что тихий вечер
Навалился на долины,
Не хватает, чтоб запели
Золотые мандолины…
Чтобы ослик бы, бедняга,
За собой влачил тележку,
Не хватает, чтоб бродяга
Конец ознакомительного фрагмента. Полный текст доступен на www.litres.ru
С этой книгой читают
