Секта свидетелей выходного дня.
Нежные лучики солнца скользили по её спящему телу. Они пробегали по каштановым волосам, спускались на плечи, пытались заглянуть в лицо. Она во сне что-то сказала и развернулась, открыв наблюдающему за ней Мите изгиб спины. Митя никуда не спешил. Он находился, как теперь принято говорить, в моменте. Время вокруг текло размеренно. В голове бессознательно промелькнуло слово «благодать». А потом Митя проснулся.
В жизни Дмитрия, как впрочем и в жизни любого менеджера по продажам, всё подчинялось определенным циклам. Годовые, квартальные, месячные и недельные циклы отмеряли не только выполнение всевозможных планов, они отмеряли всю жизнь. Организм со временем подстроился и не сопротивлялся, даже иногда подыгрывал производственному календарю. Вот и сейчас, проснувшись по будильнику, его внутренний календарь, ясно давал понять, что наступила среда, а это значит – середина рабочей недели. Среда для офисного работника – необычный день. Утром – это ещё даже не половина недели, а вечером уже начало её конца.
Сразу после пробуждения выяснилось, что рядом нет никакой особы, купающейся в солнечных лучах, больше того, никаких солнечных зайчиков тоже не было. Открыв занавески, Мите стало ясно – снег, начавшийся вчера, шел всю ночь и ещё идёт. Теперь надо будет выйти раньше, чтоб откопать машину. Замечательно. Какая уж тут благодать. Митя ругнулся и пошел на кухню. Единственным свидетелем его хождений и нецензурных оборотов речи была кошка Люся, которую, впрочем, как и всегда, интересовало только пропитание и чтоб её лишний раз не трогали. Сказать по правде, жизненные приоритеты четвероногого сожителя очень напоминали таковые у её двуногого хозяина.
Если бы про сегодняшнее начало Митиного дня писали в гороскопе, то там было бы сказано, что его будут ожидать неприятности, как мелкие, так и средней тяжести. Сначала он поскользнулся на крыльце в подъезде и боком рухнул в сугроб. Время было ранее и трудолюбивые работники ЖКХ скорее всего ещё мирно спали и досматривали свои неторопливые радужные сны. У них и в мыслях не было как-то решать насыпавшиеся за ночь на двор проблемы. Девственно чистый снег и не менее целомудренный лёд под ним оказались почти нетронуты человеком и не сулили случайным прохожим ничего хорошего. Полностью покрытая снегом машина была похожа на расплющенного снеговика. Чтобы добраться до багажника и взять там лопату, пришлось маршировать по сугробам. Ноги промокли. Заболею и слягу, – подумал Митя. Пофиг, всё лучше, чем на работе. Он закурил и прошёлся вдоль дороги. Всё: и отсутствие машин, и не разбитые глыбы льда на ней, говорило о том, что выезжать сегодня очень рискованно.
Через минут двадцать железный конь был чист с боков и спереди. Крышу эти метаморфозы не коснулись, времени чистить её уже не было. Ключ. Зажигание. Не завелась. Снова попробовал. Глухо. Аккумулятор наверное сел. Надо ехать на такси или маршрутке. Митя однозначно опоздает и начальник будет ворчать. Словно прочитав его мысли, пришло смс от Сергея Ивановича.
– Привет. Дмитрий, меня сегодня не будет. Ты за старшего. Не подведи. Вечером наберу.
В жизни так всегда, печаль и радость идут рука об руку. Теперь можно не торопиться.
В маршрутке было душно, запахи вышедших из дома горожан смешались в пестрый букет из бытовых ароматов. Согнувшись пополам, Митя ждал, пока закончится эта пытка. Люди вокруг казались угрюмыми и какими-то сильно уставшими, несмотря на ранний час. Мите передалось их настроение. В офисе он появился на двадцать минут позже положенного и сразу пошел делать себе кофе. К этому времени информация об отсутствии руководства распространилась как газ по всему помещению, заполнила каждый уголок, проникла в каждый не включенный компьютер, привнося ощущение безнаказанности и какой-никакой свободы.
Секретарша Марина была увлечена своим маникюром, настолько, что не замечала никого вокруг. К слову, она и раньше внимательностью не отличалась. Их даже так чуть не ограбили, но это совсем другая история.
На импровизированной кухне, куда направился Митя, уже стояли завсегдатаи этого заведения – Валера и Егор. Оба работали тут около двух лет. Валера – худой, небольшого роста, зимой и летом ходил в одинаковых клетчатых рубашках, скрывая руки забитые татуировками, работал системным администратором. Егор был его полной противоположностью. Крупный, румяный, шумный, всегда на позитиве, он привносил в размеренную жизнь трудового коллектива хаос и домашнюю выпечку, которой его обильно снабжала жена. За балаган его не любили, но за кулинарные способности супруги всегда прощали. Должность торгового представителя его не тяготила, а скорее давала повод для общения с разными людьми.
– Салют, бездельники!
– Привет, Митя! – Огромная, пухлая ладонь Егора буквально окутала собой, как лыжной перчаткой, Митину руку.
– Дмитрий, моё почтение! – Валере очень нравилась такая показная формальность. Он единственный называл секретаршу Мариной Петровной, чем бесил её регулярно.
Коллеги обменялись незначительными новостями, обсудили снежный апокалипсис в городе и разошлись, договорившись встретиться на перекуре, через час.
Митя включил ноутбук и пробежался глазами по входящим письмам. Пусто. Ну ещё бы, в такую погоду клиенты все дома сидят. Никому ничего не надо, тем более их межкомнатные двери, которые и ясные дни не особо были востребованы, из-за сомнительного качества и не самой привлекательной цены. Стол Мити находился около окна, правда, чтоб посмотреть на улицу, нужно было развернуться. Делать было определено нечего. Больше того, создавать иллюзию работы тоже не было необходимости. Он полистал запрещеннограм. Вся лента в снегу. Возникло ощущение, будто те, кто всё это постят, не в курсе, что окна есть не только у них. Скучно. Из окна доносились детские радостные крики. Митя подошёл и поднял жалюзи. У школьников вероятно отменили уроки и целая куча детей, как букашки, копошились на ледяной горке. Кто-то съезжал на санях, кто-то на ледянках, а некоторые даже на собственной пятой точке. Дима вспомнил, как мелким он также бегал с уроков и обожал катание с таких вот самодельных горок. Подкладывая под себя ранец, он с разбегу влетал в сугробы и потом полностью мокрый, с малиновыми щеками, с влажными учебниками и тетрадями, но счастливый возвращался домой получать от родителей нагоняй, а на следующий день снова бежал туда же наперегонки с друзьями. Бывало, возвращался с мороза, обхватывал кружку двумя руками и пил жадно горячий чай или молоко. Какой же был вкусный тогда чай, особенно с бутербродом и медом. При этом чай и мёд были не особенными какими-то, обычными вполне. Просто тогда даже такие мелочи приносили ему столько удовольствия, сколько сейчас не приносит и покупка новой машины. Эти воспоминания выбили из Мити последние крупицы рабочего настроя, и он направился в курилку.
