Легкий ветер покачивал ветви раскидистого дерева, что одиноко росло посреди луга. В кроне скрывались верткие маленькие птицы, что выводили звонкие трели, гармонично вплетающиеся в шелест травы. Солнечные лучи пронзали воздух струнами мягкого сияния. Цветы, заполонившие межгорную долину, разливали тонкие и невыразимо прекрасные ароматы. Тепло и безмятежность царили вокруг…
Двое, лежащие в тени дерева, молча взирали на этот живой, застывший в цветении и мире пейзаж. Мужчина и женщина нежно держались за руки, наслаждаясь красотой природы и своим уединением. Они были одеты в серебристо-черные шелковые одежды, украшенные с присущим великой культуре Аанэа изяществом.
Однако, и мужчина, и женщина, хотя и говорили на величественном аанском языке, не принадлежали к древнему серебрянокожему народу. И все же по праву наслаждались дарами этой прекрасной земли – ибо во многом именно благодаря им было возрождено ее благоденствие.
– Как здесь красиво… – блаженно сказал Орвин, заворожено глядя на простирающуюся перед ним долину. – Прекрасный мир.
– Да, природа очень красива, – согласилась Тари, глубоко вдыхая насыщенный ароматами воздух.
– Но все цветы и красоты этой долины не стоят твоего мизинца, моя красавица…
Он наклонился и медленно поцеловал ее в губы, всем существом чувствуя ее нежный отклик.
– Я так рада, что ты рядом со мной… – прошептала Тари, полузакрыв глаза.
В ее голосе звучала радость, но острое восприятие, доставшееся бледнокожему Орвину от аанского лорда, подсказало, что Тари все же не полностью счастлива.
– Что беспокоит тебя? – тихо спросил он, нежно сжав ее тонкое запястье.
Тари улыбнулась.
– Ничего особенного. Просто… иногда мне становится немного грустно за нас.
– За нас?
– За наше будущее…
Орвин прикоснулся губами к смуглой коже ее лба.
– Нет причин грустить, милая Тари. Наше будущее предопределено. И оно не может быть несчастным.
– Ты уверен? – с мягкой улыбкой переспросила она.
– А разве что-то говорит об обратном? – он поднял ее голову и встретился с ней взглядом. – … Ведь ты счастлива со мной? Ты же знаешь, что я люблю тебя.
– Я не сомневаюсь в тебе.
– Тогда в чем же?
Тари обвела взглядом долину.
– Прекрасный мир… – повторила она. – Но мы в нем чужие.
Орвин вздохнул.
– Порой приходится менять дома и земли. Такова жизнь.
– Жизнь всегда продолжается, – сказала она. – Те, кто живет в мире, существуют воедино с его ритмом, его дыханием. И этот ритм продолжается с потомством. А у нас не может быть детей, и вскоре мы исчезнем, не оставив после себя ничего, кроме аанских летописей.
– Аанцы любят нас и почитают как героев, – напомнил Орвин. – Они излечились от зла, и теперь их переполняет благодарность.
– Во-первых, нельзя ручаться за всех аанцев, – возразила Тари. – Вполне возможно, что у многих из них в душе еще сильны злые помыслы… просто они сейчас молчат.
Орвин пожал плечами, не зная, что ответить.
– Их любовь в основном сосредоточилась на тебе, – продолжала она. – Не забывай, что ты сам наполовину аанец. Для них ты Бледный Лорд, Защитник Света. А я – всего лишь случайное приложение к тебе…
– Зачем ты говоришь это?
– Не знаю… – Тари задумчиво смотрела на колеблющуюся траву, словно пытаясь увидеть в ней источник своей грусти.
– Чего же ты хочешь? – Орвин обнял ее, притянул к себе. – Вернуться в свои миры мы не можем, да и не станем – ведь это разлучит нас. Потомства мы тоже вряд ли дождемся: все-таки мы дети совсем разных народов. Нам остается только то счастье, что может дать наша любовь… здесь, на Аанской земле.
– Ты прав, как всегда, – согласилась она, но оттенок грусти в ее ауре не исчез.
– Подумай, ведь нам так хорошо здесь, – продолжил он. – У нас есть прекрасный замок, вольные земли, возможность заниматься тем, что только можно пожелать. К нам относятся с уважением, ценят наше мнение и совет. Мы вернули этому миру прекрасное общество – что же нам мешает стать его частью?
– Я – женщина, Орвин, – тихо ответила Тари. – Общество и политика для меня не важны. Я не углубляюсь, как ты, в дела империи, и живу только одним тобой. Без тебя моя жизнь здесь будет недоразумением…
– Не говори так.
Тари взглянула ему в глаза.
– Я бы так хотела когда-нибудь услышать смех нашего ребенка… – прошептала она. – Показать ему всю эту красоту, научить тому, что знаю и что знаешь ты…
Орвин промолчал. Несколько минут они просто вслушивались в звуки природы.
Ветер становился сильнее, листва над их головами шумела, заглушая пение птиц. Солнце медленно клонилось к закату.
– Пора возвращаться в замок, – сказал Орвин, неспешно поднимаясь. – Если отправимся сейчас, успеем до восхода Луны.
– Зачем тебе Луна?
– Хочу увидеть строительство Монумента Светоча в столице.
Тари кивнула, поднявшись вслед за ним. Орвин тем временем сконцентрировал волю и мысленным приказом призвал скакунов, пасущихся неподалеку. В ответ раздалось далекое ржание, и через минуту из-за холма показались статные фигуры аанских животных.
Усевшись в седло, Орвин окинул взглядом свою спутницу и, как всегда, восхитился ее изящной, и в то же время, хищной красотой. По сравнению со смуглой Тари аанские женщины были подобны искусно выточенным, но холодным каменным изваяниям.
«Она должна быть свободна и счастлива… – подумал он. – Сомнения и тревоги совсем не подходят ее дикой природе».
Тари, почувствовав его взгляд, обернулась; он наконец-то увидел на ее лице радостную улыбку.
– Мне нравятся эти животные, – сказала она. – Они очень умны, но своевольны.
– Наверное, животные – твои лучшие друзья в этом мире, – полушутя сказал Орвин, похлопав по шее своего коня.
– После тебя – да.
Скакуны синхронно ускорили ход, и через несколько секунд уже бежали размеренной рысью, без подсказок и команд взяв курс на замок.
– Уже два года мы живем на этой земле, – тихо сказал Бледный Лорд жене. – Когда же ты привыкнешь к ней?
– Не знаю. Только твоя любовь поможет мне в этом, – ответила Тари после короткого молчания.
Многокрасочные виды аанской природы проплывали мимо них. Летний жар еще совсем недавно опустился на землю, и в ее зеленом одеянии все еще было множество дышащих свежестью весенних цветов. Искрящиеся снежной белизной пики устремлялись в бесконечный простор неба. Солнечный диск висел прямо над вершиной огромной горы, почти касаясь ее. Закованное в скалистое обрамление пространство долины вскоре должно было погрузиться в тень.
За излучиной дороги, по другую сторону поросшего травой холма, Орвину и Тари открылся спуск к небольшому горному озеру, гладь которого напоминала зеркало. Лежащее посреди цветочного моря, оно было подобно драгоценной чаше.
Тари остановила коня.
