После того, как человеческий материал испытан на разрыв и сжатие, после того, как скрытые изъяны выявлены, из него можно ковать бесценную сталь для наконечника копья вторжения.
Г. Бест. «Ластоногие пловцы»
Следователь Генеральной прокуратуры был из молодых, но перспективных. Из тех, кто по приказу начальства был готов рыть землю. Закон в его понятии был не в Уголовном кодексе, а в распоряжении вышестоящего чина. Благодаря этому правилу он спокойно и уверенно двигался по карьерной лестнице, не забывая по пути прихватывать другие жизненные блага.
Он был высок, худощав, с длинным прямым носом, на котором удобно примостились узкие стильные очки. Все, кто хоть однажды видел следака, непременно награждали его прозвищем Цапля. И действительно, он походил на умную, любопытную и жадную птицу.
Одернув полы темно-синего прокурорского мундира, следователь сел за стол, положил перед собой папку с уголовным делом и скучным голосом произнес:
– Введите задержанного.
Металлическая дверь с противным скрипом отворилась, впуская во внутрь высокого широкоплечего мужчину, одетого в простенький сатиновый спортивный костюм и стоптанные кроссовки на липучках. Следом за ним шагнул конвоир, грузный немолодой дядька с погонами старшего прапорщика, таким же скрипучим и равнодушным голосом доложив:
– Задержанный Давыдов доставлен для допроса.
– Свободны, – сухо кивнул следак, открывая папку, – подождите за дверью. А вы, Денис Васильевич, проходите, садитесь. Разговор нам предстоит долгий.
Дверь громко лязгнула и захлопнулась. Арестант опустил вниз руки, прежде сложенные за спиной в «замок», потер запястья, как будто с них только что сняли браслеты наручников. Осмотрелся по сторонам. Комната для допросов была такая же, как и шесть лет назад, когда он впервые попал за решетку прямиком из Чечни. Только тогда он был старшим лейтенантом и командовал разведротой сводного батальона морской пехоты. В тот раз его тоже «грузили» прокурорские барбосы, пытаясь навесить расстрел пленных боевиков. Все складывалось, как говорится, «в елочку». Заявление от родственников «пострадавших», арестованный виновник, опытный дознаватель и не менее опытный следователь – все было в наличии, оставалось лишь малое – дожать свидетелей и самого злодея… И все, можно смело крутить дырки под новые звездочки и награды. И вот на этих самых мелочах следствие основательно забуксовало. Сперва выяснилось, что трупы боевиков не обнаружены (либо лежали в какой‑нибудь взорванной пещере, либо вовсе были обработаны огнеметами), да и свидетели оказались не робкого десятка. Морпехи не сдали своего командира. Почти полтора года его прессовала военная прокуратура, но ничего доказать не смогла.
Теперь, шесть лет спустя, он вошел в комнату для допросов в звании майора, Героя России, хотя по‑прежнему оставался командиром разведроты. Нынешний следователь тоже не носил зеленую форму военной прокуратуры, а вырядился в ярко-синий мундир Генпрокуратуры.
– Присаживайтесь, курите, – на стол перед Денисом легла открытая пачка «Петра Первого» и одноразовая зажигалка.
– Благодарю, не курю, – сдержанно поблагодарил Давыдов.
– Тогда давайте знакомиться. Я старший следователь по особо важным делам Генеральной прокуратуры Шевелкин Алексей Геннадьевич, – все это было произнесено с таким пафосом, как будто представлялась если не самая сиятельная особа, то как минимум приближенное к императору лицо. Чувствовалось, Цапля гордится своей должностью.
– Ну а как меня зовут, дата рождения и прочие мелочи вам известны из бумаг на столе, – устало проговорил майор, кивком указав на папку перед Шевелкиным.
– Так, конструктивной беседы у нас, я смотрю, не получается, – тонкие губы следователя искривила ехидная улыбка.
– Да нет, отчего же не поговорить… Только между допросом и беседой есть большая разница.
– Какая?
– В первом случае вопросы задает один из собеседников, а второй только отвечает. А вот во втором оба наделены этим правом.
– Чрезвычайно интересная трактовка. – За линзами блеснул охотничий азарт: следователь принимал условия арестанта, это все‑таки лучше, чем тупая игра в молчанку. А так появлялся шанс доказать свой профессионализм, так сказать, продемонстрировать класс. – Для первого раза можем просто побеседовать. Вас наверняка сейчас интересует адвокат?
– Не к спеху, – мрачно качнул головой Денис, щелкнул пальцем по уголку пачки сигарет и несколько раз прокрутил вокруг оси. – Меня куда больше интересует, почему мною, офицером флота, занимается Генеральная прокуратура, а не военная.
– Всего‑то, – изобразил дружескую улыбку следователь. – В особых случаях Генеральная прокуратура уголовное следствие может брать на себя.
– И в чем же таком особом меня обвиняют?
– А вот… – Шевелкин открыл папку и зачитал: – Давыдов Денис Васильевич, находясь в зарубежной командировке, превысил свои полномочия, что привело к смерти подчиненных и массовой гибели местных жителей.
– Каких местных? – не понял Давыдов.
– Устроенное вами побоище в так называемой Черепашьей долине. Там погибли не только бойцы вашей группы, также полегло больше сотни местных жителей, – следак явно ликовал и не скрывал своего триумфа. – Это уже не просто военное преступление, это настоящее преступление против человечества. А с учетом того, что все это варварство было совершено на территории другого государства, вообще попахивает геноцидом, и можно нарваться на международный трибунал с соответствующими статьями, то бишь пожизненное заключение.
– Где же вы видели мирных дехкан? – по‑звериному выкрикнул Денис. – Да это же «красные кхмеры», те еще волчары. Видел бы ты, что они творили с полудикими племенами, хуже африканских людоедов!
– Ну, знаете ли, это всего лишь слова. Особенно после того, как место боя по вашему указанию обработали вакуумными бомбами, превратив все следы в прах. Так что… – Шевелкин, по‑прежнему слащаво улыбаясь, развел руками.
– Ну, и что это значит?
– Это значит, что следствие могло опираться на показания свидетелей, то есть ваших подчиненных. Вот поэтому дело и передали нам, забрав у военных, чтобы история не повторилась, как во время вашего прошлого посещения Лефортова.
– Вы решили, что сможете запугать Журило и Иволгина? – Глаза майора сузились, но следак был непробиваем.
– Нам их показания вовсе не нужны. Беспилотные летательные аппараты «Скат», которые зачищали Черепашью долину, они же барражировали над местом боя и фиксировали происходящее на свою видеоаппаратуру. Так что материала для следствия и закрытого судебного заседания больше чем достаточно. Поэтому и не надейтесь, что удастся прикрыться прессой и Звездой Героя…
Денис вошел в камеру и завалился на жесткую шконку. Его сильное, мускулистое тело била нервная дрожь. Со дня первого допроса прошло больше месяца.
