1. Пролог
На улице который день лил дождь. Хмарь ползла по небу, укрывая весь город. Каждый день выглядел как начало апокалипсиса, но никто не хотел покончить с этим. Люди ходили на работу, занимались своими маленькими и незначительными делами. Небо нависало над ними, а они будто не замечали. И дождь лил так, будто кто-то сверху собрался устроить новый потоп, но пока что проверял, работает ли кран.
Меня все раздражало. Вылезая утром из постели, я уговаривала себя всеми доступными способами. Шлепая по лужам на работу, клялась, что больше никогда не поеду на автобусе, только такси. Отжимая промокшие полы пальто, обещала приковать зонтик к себе наручниками, чтобы больше никогда не забывать. Пустые слова. Завтра, похожее на вчера. День сурка.
После отвратительного рабочего дня, во время которого на меня орал и начальник, и подчиненные, я задумалась о жизни в целом и своей в частности. А зачем мне домой?
Пошлю их всех. Зайду в торговый центр за купальником и дорожной сумкой, улечу куда-нибудь на море. У меня как раз перед свадьбой накопилась кругленькая сумма, так зачем тратить ее на родственников Пашки? Если он меня любит, и так женится, а если нет – пошлю и его.
Я повздыхала, представив себе спокойную и красивую жизнь где-то на побережье, а потом пошла к остановке. Бросать жениха за пару месяцев до свадьбы неприлично, да и проект за меня никто не закончит.
На улице капало и текло. Ливень закончился, а противная холодная морось осталась. Прохожие уныло брели по своим делам, даже не пытаясь укрываться от воды, льющейся из пустоты над их головами. Я присоединилась к хмурой и злой толпе. Автобусы ходили через раз, в парочку мне банально не удалось залезть: слишком много народу хотело поскорее попасть домой. Отчаявшись, я даже проверила ценник на такси. Он, мягко говоря, впечатлял. Только через час я оказалась на остановке у своего дома.
Как назло, небо решило перевыполнить норму по осадкам, и выливало людям за шиворот очередную порцию воды. Пыхтя, я бежала до дома, старательно перепрыгивая лужи. На пешеходке меня окатил с ног до головы мчащийся на красный мужик. Вот же… Торопыга! Я стиснула зубы, чтобы случайно не сказать пару ласковых, а то еще проходящие мимо дети услышат. Может, их тут и нет, но зачем рисковать? Не надо портить подрастающее поколение, оно и само справится.
И я продолжила свой путь, молча. Шла прямо, наплевав на целые реки, журчащие в сторону ливневок. В сапогах и до этого чавкало, а мокрое пальто окончательно превратилось в холодную дерюгу, которая скорее мешала идти, чем защищала от дождя. Я зашла в подъезд и тихонько простонала от разочарования. Света не было. Из окна над входной дверью пробивалась серость улицы, не способная разогнать темноту. В подъезде было светло, как в склепе. Очаровательно.
Я замерзшими пальцами полезла в карман пальто, поморщившись, когда мокрая шелковая подкладка прилепилась к коже, и достала телефон. Он чуть не грохнулся на плитку, едва не превратив день из «ужасного» в «чудовищный». Я с фонариком подошла к лифту. Как говорится, надежда всегда умирает последней, а во мне жил неутомимый оптимист.
Вот только сдох. И давно. Сейчас проснулась злобная карга, готовая сыпать проклятиями направо и налево. Если честно, хотелось сесть на ступеньки и поплакать о горькой судьбинушке. А вот цистит накануне релиза проекта подхватить не хотелось, так что я ограничилась истеричным тыканьем в кнопку вызова лифта. Она не загорелась. Света действительно не было.
Скрепя сердце, я начала подъем на седьмой этаж. Сложная задача, когда ты весь день на ногах, а в сапогах уже можно заводить рыбную ферму. Мало того, что стопа так и норовила подвернуться, еще и добрые соседи вытащили куски оконных рам и прочий строительный мусор на лестничную клетку. Я поднималась с упорством барана. На пятом пролете мои колени начали скрипеть. Или это сапоги? Черт их разберет.
Ничего, вот поднимусь в квартиру, сниму всю эту грязную мокрую одежду, согреюсь в теплой ванной. И заберу туда мой прекрасный, чудесный, великолепный лимонный тортик! Я в выходные потратила на готовку несколько часов, потом еще украшала цедрой и марципаном. Это великолепие мы с Пашкой попробовали в первый же вечер. Точнее, я выделила ему порцию. Интересно, он пока играл, заметил, что рядом появилась тарелка с тортом? Надеюсь. Обидно будет, если моя прелесть просто заветрилась, брошенная и одинокая, никому не нужная.
Прям как я...
Жди меня, тортик! Я даже возьму не один кусочек, а сразу два. Или три. Вредно, конечно, столько сладкого на ужин, но потом дополню чем-нибудь полезно-белковым и зожно-овощным.
С мыслями о тортике я добралась до квартиры. Уже в коридоре чувствовался яркий цитрусовый аромат, способный скрасить даже самые унылые будни. Я решила не спешить. До тортика в любом случае доберусь, а вот мелкие бытовые обязанности потом выполнять не захочется. Так что первым делом я стянула с себя пальто, повесила сушиться. Почистила ботинки, придвинула к батарее. Смыла растекшийся по лицу макияж, превращающий меня в кикимору. Переоделась в махровый халат и мягкие пушистые тапочки.
И, наконец, вплыла на кухню. Холодильник уже представлялся мне вратами рая, а заранее поставленный чайник игриво свистел. С глуповатой улыбкой я сервировала стол и уселась. От одной мечты о моем прелестном тортике становилось сладко. Наконец-то в этом ужасном дне появится хоть что-то хорошее!
Я открыла холодильник. Моей записки там не было. Хуже того, тарелка с тортом пропала. Я подумала, что мне ее просто не видно с этого места, и встала со стула, даже подошла вплотную к хромированному монстру, проглотившему мое лакомство.
Ни. Че. Го.
Верхняя полка была пуста. На средней стояла кастрюлька с супом и несколько контейнеров для второго. На нижней валялись всякие сырки и творожки на перекус, немного фруктов. Но моего тортика не было!
Похолодев, я протянула руку к верхней полке и нащупала там стеклянную тарелку, задвинутую в самый угол. Мы посмотрели друг на друга. Я и крошки от лимонного чизкейка.
Мне захотелось взвыть “Не-е-ет!” и бухнуться на колени, как делали это герои всяких драм, однако их горе было паршиво сыгранным, а мое – настоящим.
– Козел! Скотина! – прошипела я.
Орать в многоквартирном доме с картонными стенами было как-то неправильно, еще соседей перепугаю, а вот хорошенько выругаться – нормально. Я пнула холодильник и тут же охнула. Нога разболелась, намекая, что драться с предметами интерьера чревато серьезными травмами.
– Урод! – продолжила я, кривясь от боли душевной и физической. – Да как он мог? Просила же, записку оставила! Сожрать почти целый торт в одну харю, ну и…
