Ноябрь
Мехико
По улице, помахивая тростью, идет скелет в шляпе, из окна выглядывает скелет в красном платье, мимо проносится стайка подростков, одетых в облегающие костюмы «мертвецов». Мертвые заполонили улицы, весь Мехико в эти дни стал городом мертвых. Мертвые, мертвые, всюду мертвые… Дети предлагают купить прохожим маленькие фигурки скелетов в свадебных костюмах, вечерних платьях, скелеты младенцев, солдат, – скелеты всех полов, профессий и возрастов. На улицах продают сахарные черепа и «маски смерти». Иван кривится, морщится: да что они тут все с ума своротили?! и ведет своих спутниц к отелю.
Неподалеку от входа в отель колоритный старик мексиканец поет под гитару: разбитое сердце, любовь до гроба – красиво, печально, с надрывом. Варя – химичка прямо застыла глядя на него – лицо у нее такое, что кажется, услышит еще пару аккордов, и разрыдается. А Агата уже плачет. Она часто плачет. «Ну, это и понятно», – вздыхает Иван.
– Как все странно, – шепчет ему на ухо Варя.
Иван пожимает плечами: да, чего – чего, а странностей в жизни хватает. К примеру, он столько «странного» увидел за последний месяц – с тех пор, как начал работать в агентстве «Четверг», что уже перестал чему либо удивляться. Сначала его отправили в Париж – присматривать за девушкой Мартой, а теперь он на пару с Варей сопровождает в поездке другую героиню агентства – Агату Смолину. И в первом, и во втором случае Иван воспринял указания криэйторов агентства спокойно (Париж так Париж, морское путешествие на яхте – пусть, не все ли равно?!); в сущности, он так и остался солдатом – ему дали приказ, и он его выполняет, не вдаваясь в детали. Иван не возражал и тогда, когда криэйторы агентства Егор и Ая сообщили ему о том, что путешествие его «группы» начнется в Мексике, а морская часть поездки состоится уже потом. Иван не стал задавать коллегам лишних вопросов, рассудив, что раз психолог Кайгородская сочла, что Агате в ее состоянии будет полезно побывать на мексиканском «празднике мертвых» и увидеть «карнавал смерти» – значит, это зачем то нужно. А зачем – его не касается. Его дело оберегать Агату в путешествии, и он, не сомневайтесь, будет ее охранять.
Разумеется, Иван и раньше слышал об этой экзотической традиции празднования «дня мертвых», видел по ТВ репортажи из Мексики, посвященные празднику мертвецов, но, конечно, он и представить не мог, что когда нибудь увидит все собственными глазами. Однако же – довелось; вот уже два часа он и его спутницы ходят по Мехико в обществе гида, рассказывающего им про местные обычаи.
Пожилой экскурсовод (съехавшая на бок шляпа, бисерины пота на смуглом, почти коричневом лице), очевидно, изрядно устал, а потому заученно и без эмоций – настоящий «автомат для любопытных туристов» выдает обычный набор информации, скомпилированной из различных источников.
– В День «маленьких ангелов» мексиканцы почитают усопших детей, – бубнит экскурсовод, – а на следующий день – в День мертвых – взрослых…
На лице Вари химички появляется тень сочувствия, ее явно интересует все, что говорит экскурсионный «автомат»; Агата же, напротив, слушает равнодушно, с каким то странным выражением безучастности.
– Согласно верованиям ацтеков, после смерти умершие попадают в загробный мир Миктлан, – отрабатывает свой гонорар экскурсовод, – важно понимать, что для мексиканцев смерть – такой же праздник, как и рождение, в их культуре смерть и есть рождение, просто в ином обличье. В Мексике считается, что раз в год умершие возвращаются в свои дома, чтобы увидеть всех, кого они любили при жизни. В этот день родственники усопших, уставляют свечами путь к дому, чтобы умершим было легче найти дорогу домой.
Кто то дергает Ивана за рукав рубашки. Обернувшись, он невольно морщится – перед ним стоит старуха в белом саване, сама похожая то ли на смерть, то ли на привидение. На ее покрытом морщинами лице, нарисована «маска смерти». В руках старуха держит длинную восковую свечу. Старуха протягивает ее Ивану и что то быстро лопочет.
– Что ей нужно? – хрипло спрашивает гида Иван.
Экскурсовод пожимает плечами: – Ну, она говорит, что с помощью этой свечи сегодня ночью вы сможете вызвать дух умершего человека. Зажгите свечу, выставьте ее в окно, и просто ждите – он придет к вам…
Иван вздрагивает, как если бы через него пропустили электрический разряд. Он не хочет ничего брать, но старуха буквально всовывает свечу ему в руку. Иван прячет свечу в карман куртки, старуха исчезает в толпе.
Снова монотонное бормотание экскурсовода, рассказывающего о «цветах мертвых» – оранжевых бархатцах, которые на языке индейцев сапотеков называются cempasuchil. Экскурсовод машет рукой по сторонам – смотрите, они теперь повсюду! Эти золотые и оранжевые цветы символизируют душу и солнце, и с их помощью можно устроить алтарь между миром живых и мертвых, нужно просто выложить цветами тропинку, по которой мертвые смогут вернуться в мир живых.
Иван зажмуривается – глаза слепит солнце и оранжевый цвет бархатцев. В воздухе стоит сладковатый цветочный запах, отчасти напоминающий запах тления. Варя куда то исчезает и вскоре возвращается с огненным букетом. Она держит цветы со значением, как – будто понимает суть здешнего ритуала, потом неожиданно протягивает их Ивану: хочешь? Иван отшатывается – не нужно ни цветов, ни свечей для вызывания мертвых, ни этих ваших сказок! Он чувствует, что устал; все, чего он хочет – оказаться сейчас в номере отеле, где можно включить кондиционер, задвинуть шторы, и закрыться от этого палящего солнца и пестрого безумия.
– На кладбищах сегодня не протолкнуться – всюду пикники и танцы – настоящий праздник! – нарочито бодро сообщает экскурсовод и вдруг тяжело вздыхает, словно бы у него тоже враз иссякли силы.
Иван кивает: полагаю, экскурсию можно считать законченной – и расплачивается с гидом. Экскурсовод поправляет шляпу и плетется к следующей группе туристов; в эти дни в Мехико, как на мед слетелись тысячи охочих до сенсаций туристов со всего мира, и гиды пропускают через их уши местную мифологию, как на конвейере.
Первое, что видят в отеле Иван и его спутницы – пара гробов, которые стоят посреди холла так непринужденно, словно бы это обычная мебель вроде кресел или диванов. Враз побледневшая Агата взирает на них с неподдельным ужасом, Варя химичка тоже изрядно удивлена. Вскоре выясняется, что гробы в качестве подарка преподнесли семейной чете, управляющей отелем, их друзья. Хозяева отеля с гордостью демонстрируют гробы постояльцам, – в этот день гроб в Мехико считается отличным подарком. Еще один экзотический знак внимания весьма популярный в Мексике в эти дни – сахарный череп из сахара «Calaveras», хозяйка отеля пытается вручить Агате; когда Агата наотрез отказывается взять подарок, огорченная хозяйка передает его Ивану.