Компания сидела за столом в старой лачуге.
На столе стояла большая бутыль мутного самогона и миска с распаренной картошкой. Перед Вершей лежала миска, в которой находилась обглоданные куриные косточки.
– Блять, когда всё пошло не так? – тихо спросил он в повисшей тишине, после чего схватил бутыль и сделал три глубоких глотка.
– Наверное, когда в зал вошёл настоятель монастыря, – подала голос Гара, сидевшая с пришибленным видом.
Верша взглянул на бутылку, затем на Гару и сделал ещё один глоток…
* * *
Настоятель по-доброму улыбнулся и масляным взглядом проводил новую монашку, пришедшую в монастырь пару дней назад.
Шелдон был отличником в старшем Синоде и проходил обучение у лучших богословов светлых сил. Он всегда отличался рвением в учебе, но как водится, у каждого была тёмная сторона.
Шелдон был бабником. Редкостным ходоком и при любом случае умудрялся затеять интрижку с любой представительницей женского пола. Да, частенько он получал за это наказание. Пару раз доходило даже до плетей, но Шелдон был на хорошем счету.
Помимо рвения в учебе, он умудрялся втереться в доверие ко многим высокопоставленным священникам, зачастую умудряясь дружить со всеми.
По итогу обучения Шелдон умудрился выбить себе место настоятеля в монастыре. Женском монастыре, куда ссылали блудниц. Тут были и проститутки, тут же были жены знатных родов, пойманные на измене. Вариантов была масса. И это стало для него настоящим раем.
Самозабвенно развлекаясь каждую ночь с какой-нибудь монашкой, а то и не одной, он получал то, что всегда искал. При этом нельзя сказать, что Шелдон только и делал, что «вёл по пути света и покаяния» монашек. Он был достаточно подкован в бюрократических делах и заботился о своем пусть и неофициальном, но достаточно обширном гареме.
Он не проходил мимо старых дев, уделял внимание убогим и тщательно следил, чтобы монастырь был в достатке и не походил на убогое захолустье.
В этом Шелдону помогала местная знать и торговцы, которые тоже имели жен. Жены регулярно посещали исповеди, а уж на них… Шелдон «вёл их по пути света и покаяния».
Единственное, что беспокоило настоятеля женского монастыря – древний склеп, в котором были захоронены крайне важные для церкви служители.
Среди них были и великие полководцы, в своё время борющиеся с ордами нежити, были и настоящие святые, получившие благословение Господне. Но были и те, кто имел… мягко говоря, сомнительную репутацию.
Суть этого склепа была не в том, чтобы собрать важных персон вместе, а в том, чтобы не дать тёмным силам завладеть их телами. От одной мысли о том, что какой-нибудь некромант сможет поднять священного Иакова, у Шелдона шевелились волосы на голове.
Именно поэтому в склепе, в глубинах подвала монастыря, находилась особая система из рун и священных писаний, препятствующая воздействию тьмы на тела из усыпальницы захороненных служителей церкви.
– Мрачненько, – в очередной раз вздохнул настоятель, подойдя к двери из чёрного металла, покрытого белыми писаниями. – Могли бы и побольше белого… или зелёного добавить.
Он уже протянул руку, чтобы прочитать молитву, но внезапно заметил небольшую щель.
– Какого чёрта?!! – возмутился он и, открыв дверь, прошёл внутрь. Быстро пройдя по коридору, он резко затормозил, когда услышал женский голос:
– Верша! Верша!
– Заткнись, сука! Я пытаюсь!
Рванув на голос, он открыл дверь в помещение с тремя саркофагами. Один из них, центральный, был открыт. Крышка валялась рядом. У склепа на полу лежала девушка в изодранной одежде. В остатки штанов, в районе паха, вцепился оживший мертвец в парадных одеяниях инквизитора. При этом по рукам и ногам он был обмотан белой лентой с золотыми буквами, явно намекающими на священное писание. Сзади, ухватившись за таз восставшего мертвеца, держался мужчина в такой же изорванной одежде. Если рубаха на нём ещё сохранилась, то от штанов остался один ремень, на котором висели топоры и задорно похлопывали по окрававленым ягодицам берсеркера.
Картина, увиденная в склепе, в виду испорченного мировоззрения Шелдона, приняла довольно знакомые окраски.
– Вы… вы… да вы охуели, кретины!!! – заорал он. – Прекратите трахать Мальбарана!
Девушка испуганно дёрнулась и, замолчав, уставилась на инквизитора. Мужчина, до этого пытающийся оттащить ожившего мертвеца, так же замер, взглянул на инквизитора, затем на извивающегося мертвеца, а потом на свою изорванную одежду.
– Блять… – выдохнул он и потянулся за топориком, висевшим на поясе.
* * *
Повисла небольшая пауза, за время которой Верша, прокрутив воспоминания, передёрнул от отвращения плечами и снова приложился к бутылке.
Бэк, так же сидящий за столом, довольно болтал ногами и уплетал картошку. Довольство было обусловлено тем, что перед ним стояла кружка с яблочным компотом, а судя по настроению остальных, ограничивать в картошке себя необходимости не было. Аппетит был только у Верши и него.
– При чём тут он? – хмыкнула Шара. – Да, немного неудобная ситуация. Но причём тут этот настоятель? Всё пошло не так, когда тебя окружили эти мелкие уродцы!
– Гоблины, – подала голос Мара. – Это были гоблины, а тот дылда – тролль.
– Вот и я про то же! Тролли жрут гоблинов! Как они умудрились вместе напасть?
– Отгадай с трёх раз, какой клыкастый уёбок в этом повинен… – хмыкнул Верша и снова погрузился в воспоминания.
* * *
– Ходу! Ходу, кошёлки недотраханые! – взревел Верша с рыком.
Мало того, что им пришлось с боем вырываться из монастыря, так ещё и неупокоенный инквизитор вертелся как уж и всё норовил вцепиться зубами в спину и задницу берсеркера, несшего его через плечо.
Отряд бежал со всех ног в сторону ворот, выводящих из небольшого городка. Стена тут была невысокая и очень старая, что наводило на мысли о её декоративном статусе. Тем не менее город и монастырь на верхушке холма имели чёткую границу.
Берсерк бежал со всех ног, Бэк не отставал и бежал чуть справа, а вот девушки, не привыкшие к таким забегам, начали отставать. Верша внимание на это не обращал, как только вышел на прямую к воротам из города – замер.
Перед ним разгоралась бойня. Двери ворот валялись на земле, из них огромной толпой текла серо-зелёная масса из сотен гоблинов, которые набрасывались на всё живое. Вооруженные кривыми копьями, мелкими ножами, а порой и просто заточенными палками и каменными топориками, они представляли слабую угрозу, но они валили нескончаемым потоком.
– Твою мать, какого…
БУДУМ!
Остатки ворот снесла огромная трёхметровая туша тролля, который использовал вместо оружия огромную дубину.
– А этот сдрочень ослиный тут откуда?!!
Верша сбросил на землю восставшего из мёртвых инквизитора и выхватил топорики. Сглотнув, он оглянулся на подбегающих девушек.
