Опустить взгляд на носки собственной обуви, руки по швам, отсчитать две секунды, согнуть правую руку в плече, приложить кулак к сердцу, уверенно произнести «Агнесс – справедливость, свобода, равенство».
– Сила!
Ответ был услышан. Полковник Крафт встал по стойке смирно, обратив острый взгляд прямо к генералу. Черная стена с изображением светловолосой Агнесс автоматически привлекла внимание – фигура молодой девушки возвышалась над стройными рядами крохотных людей. Картина напоминала военное построение, но вместе с тем каждый раз полковнику приходили на ум плакаты из далекого прошлого, когда он подростком вырывал портреты знаменитостей из журналов и крепил их на стены.
– Доложите о нынешнем состоянии подполковника Принкса, – грозный голос генерала Майро запоминал каждый, кто хоть раз с ним общался: он вселял в собеседника страх и рисовал в голове страшные расплаты за любое неповиновение.
– Состояние подполковника Стивена Принкса положительно на 72 процента, что ниже общепринятой нормы на 3 процента, – протараторил Крафт заученный врачебный отчет. – На данный момент по Вашему приказу он находится в госпитале Северного округа. Программы по присмотру за ним изменены, чтобы достичь положительного показателя в кратчайшее время.
Генерал как всегда оставался невозмутимым.
– На Вас возлагается вся ответственность по его выздоровлению и дальнейшему возвращению в военные ряды. Он слишком много создал за свой короткий промежуток службы. Мы не должны терять ценные кадры.
– Так точно!
Стивен раскрыл глаза тем же вечером. Головная боль разрывала мысли на мелкие кусочки. Мужчина растерянно огляделся по сторонам: он лежит на кушетке, вокруг давящие белые стены. Он попытался посмотреть вверх, но его глаза ослепил непривычный свет. Солнце? Постепенно привыкнув к яркому освещению, он разглядел лампы и мелкие черные круги по углам комнаты.
Видеокамеры? Я угодил в тюрьму? Или в плен?
– 21 мая 2097 года. 19 часов 36 минут. У пациента зафиксировано поднятие уровня общего состояния организма до 82 процентов, – механический мужской голос прозвучал из стоящего рядом пульта управления.
Не угадал. Госпиталь.
Стивен попытался собрать воедино последние воспоминания, которые оживали постепенно, но память выдавала расплывчатые кадры: оружие, звук стрельбы, взрыв, сильная боль. Потом пробел, огромное белое пятно, в котором скрывался промежуток жизни.
Сейчас 21 мая 2097 года. А мы ушли к границе в конце апреля… Или марта?
Никакого отклика памяти, пришлось вспоминать все с самого начала. Полковник Стивен Принкс – главнокомандующий Северного округа. Но сколько точно лет назад это было? Он пытался припомнить, но перед глазами возникали абсолютно непонятные сцены – нескончаемый круговорот бумаг и людей в военной форме.
Легкий укол в левое запястье отвлек его от мрачных мыслей. Только сейчас Стивен понял, что вместо привычной формы на нем были надеты белоснежные штаны и футболка. Он нащупал еще одно приобретение госпиталя – практически невесомый браслет, впрыснувший лекарство под кожу. Такой же браслет был надет на шею, но никаких медикаментов пока не испускал.
Неожиданно в стене напротив кровати образовалась узкая щель, которая стремительно разрослась от потолка до пола, после чего раздвинулась в стороны и образовала арку. На пороге стоял статный мужчина лет сорока в военном мундире цвета хаки с идеально наполированными сапогами. Поправив зачесанные назад светлые волосы, он сделал несколько шагов по направлению к пульту управления и приложил правое запястье к экрану.
– Доступ получен, – ответил на прикосновение бот.
Гость повернулся к пациенту и скользнул по нему взглядом, будто являясь еще одним устройством больницы. Взгляд Стивена упал на начищенные погоны, и в голове пронеслось фирменное приветствие, но слабость в теле не позволила подняться с кушетки, а вместо громкого голоса раздался чуть слышный хрип:
– Агнесс – справедливость, свобода, равенство!
– Сила! – уверенно выкрикнул полковник. – Следовало произнести это еще при первом моем шаге в данную комнату, но спишу это на Ваше состояние.
– Прошу прощения, – слабо произнес Принкс, с трудом опираясь на подлокотники кушетки. Правила общения с военнослужащими постепенно возвращались из закаулков памяти.
– Я пришел для проверки некоторых аспектов вашего лечения. Я задаю вопрос, Вы быстро отвечаете на него. Ясно?
– Так точно, – хотя в возможности отвечать правильно Стивен не был уверен.
– В какой стране Вы родились, выросли и проходили службу?
– Агнесс.
– Почему страна имеет такое название?
– Наша страна названа в честь прародительницы Агнесс, образовавшей самое справедливое и законное государство, защищающее права и свободы каждого притесненного, – ответ сам слетел с губ, не позволяя замешкаться ни на секунду, как будто это было некогда выученное наизусть стихотворение. Стивен надеялся, что ему удалось скрыть удивление. Инстинкт самосохранения подсказывал, что возникшую амнезию лучше пока держать в тайне.
– Кто является главой нашей страны?
– Генерал Майро, деятель, направляющий всю свою власть на благо общества, – вновь заученные строки, не позволяющие даже подумать. Но полковника Крафта явно устраивали эти ответы.
– Все верно. После выписки из госпиталя Вам предоставят неделю реабилитации в домашних условиях, по истечении которой Вы сможете продолжать карьеру на благо Агнесс, – полковник поднялся с кровати и направился к выходу, скрывшись за вновь появившейся стеной.
Убедившись, что он остался один, Стивен вспомнил о еще одной важной вещи – он закатал левый рукав и увидел тщательно перебинтованное запястье. Бинты были плотными, но через них легко можно было нащупать маленький квадратный датчик. Мужчина облегченно вздохнул – хотя бы за это можно не волноваться. Он лег обратно на мягкую подушку и закрыл глаза, мысленно прокручивая странные вопросы полковника Крафта.
***
Прошло пять дней. Стивен уже с легкостью мог подниматься с кушетки и перемещаться по комнате. В его распоряжении помимо кровати был пульт управления для присмотра за состоянием пациента и две двери-невидимки. Одна из них вела в санузел и открывалась по повелению больного, другая отворялась точно по расписанию пять раз в день. За ней обычно стоял небольшой столик с пищей, не всегда вкусной, но хотя бы питательной.
Такая обстановка, напоминающая камеру-одиночку, наскучила Стивену уже на второй день, потому он старался занять себя чем угодно, лишь бы убить время. Мужчина подошел к экрану и приложил перебинтованное запястье.
– Агнесс – справедливость, свобода, равенство! – откликнулся аппарат.
– Сила, – тихо прибавил мужчина. – Как можно провести время в данной комнате и не свихнуться? Только не предлагай мне опять книги или музыку, я ими сыт по горло.
