Если какая-нибудь неприятность может случиться, она случается. Но об этом даже не думали две подруги, заглянувшие на ночь в один из столичных баров.
Наташа взяла со стола ополовиненную бутылку и сделала вид, что тщательно изучает этикетку. На самом деле она наблюдала за Мэй. Никогда нельзя было понять, напилась Мэй или просто дурачится, потому что глаза её искрились независимо от количества выпитого.
Наташа нехотя плеснула водки себе и подруге.
– Я скажу тост, – громко произнесла Мэй.
Молодой бармен, скучающий охранник и четверо нетрезвых ночных посетителей бара снова оглянулись в их сторону. В помещении одновременно надрывалось радио и показывал музыкальные клипы телевизор. Один из молодых людей бросил бильярдный кий на стол и направился к ним.
– Не отшивай его, – шепнула Наташа на ухо подруге.
Мэй сверкнула глазами, как дикая кошка.
Незнакомец пододвинул высокий табурет и сел напротив. Положив локти на стол, он обратился к Мэй:
– Мой друг в вас влюбился. Это правда.
– А что он такой скромный? – спросила Наташа.
– Он сегодня с супругой. Ну, понимаете.
– А ты? – Мэй подняла рюмку, – выпьешь с нами?
Симпатичный незнакомец попросил у бармена пустую тару, куда Мэй налила добрые сто грамм.
– Что отмечаем? – спросил молодой человек.
– Наше знакомство, – улыбнулась Наташа и привычным движением поправила большие круглые очки.
– Друг с другом? – не понял он.
– С тобой, – Наташа подмигнула подруге.
– А ещё сегодня день русской космонавтики, – добавила Мэй.
– Тогда за знакомство! Николай.
– Маша, – Мэй вальяжно плюхнула в чужую лапу свою ладошку, затем обняла подругу: – а это Крот.
– Какой у вас чудесный акцент! – заметил Николай, – вы иностранка?
– Почти. А что, похожа? – улыбнулась Мэй.
Все дружно выпили водку, запили «пепси-колой», а закусывать оказалось нечем. Николай начал коситься в сторону оставленных друзей. По радио объявили нужную песню, и симпатичный мужчина пригласил эффектную женщину. Но Наташа даже глазом не моргнула, потому как – привыкла.
Когда танцы закончились, Мэй завопила ей на ухо так, что услышал и Николай, и бармен:
– Мне надо выйти на улицу!! Я сейчас вернусь!!
– Тебя проводить? – спросила Наташа.
Подруга жестами показала, что не надо. Вдохновлённый Николай вернулся к своей компании, потому что во время танца Мэй шепнула ему телефончик. Правда, не свой, а Наташин, но Николай об этом не знал.
Пошатываясь, Мэй вывалилась на улицу, оставив дверь бара приоткрытой. Наташа проводила её взглядом и повертела в руках оставленную пачку «Кент».
Но практически сразу же она услышала дикий женский крик, перешедший в визг. Вслед за охранником Наташа выскочила на улицу. Вход в бар находился внутри арки, поэтому пришлось пробежать десяток метров. Охранник оглянулся по сторонам, заметил быстро удаляющуюся машину и, успокоившись, повернулся назад. И упёрся в испуганную Наташу:
– Где она? Вы её видели? Что случилось?
Охранник лишь пожал плечами и побрёл на своё рабочее место.
– Машу похитили! – крикнула вслед ему Наташа.
– Какую Машу? – стриженый парень медленно развернулся.
– Рыжую! Ты что, не видел? – Наташа поражалась тупости этого человека.
– Кто?
– Дед Пихто! Ты номер видел? Марку, цвет запомнил?
Выяснив, что охранник ни черта не видел и не запомнил, Наташа вернулась в бар, взяла свою сумочку и подошла к соседнему столику.
* * *
Телефон надрывался, как будто его оперировали без наркоза. Хозяин недавно купленной квартиры в Северном Чертаново, невысокий крепкий мужчина, выскочил из постели и прошлёпал в прихожую. Женщина, которая лежала рядом с ним, заворочалась и что-то сладко промурлыкала.
– Слушаю! – раздражённо рявкнул хозяин, пытаясь разлепить веки.
– Мартынов Олег Денисович? – раздался в ответ незнакомый мужской голос.
– Ну. А вы кто такой?
– Моё имя не имеет значения. Ваша дочь, Маша, у нас. Я прошу вас сохранять спокойствие и благоразумие…
– Что ты сказал?! – не понял Мартынов, затем вышел с радиотрубкой на кухню и прикрыл дверь.
– Ваша дочь, Маша, у нас. У вас плохо со слухом, уважаемый Олег Денисович? – после этой фразы раздалось шипение, треск и приглушённая грубая брань.
– Хорошо, я понял, – быстро пришёл в себя Мартынов, и повторил: – Я вас понял. Что вы хотите?
– Мы хотим получить выкуп. Мы диктуем условия. Ваша дочь останется жить только в том случае, если вы будете соблюдать наши условия и делать всё так, как мы прикажем. В противном случае вас ждёт наказание. Мы пришлём вам по почте её уши.
– Что?! – Мартынов побледнел.
– Уши. Вам они пригодятся, чтобы поправить ваш слух, – и обладатель незнакомого мужского голоса закашлялся.
– Говори свои условия, – Мартынов достал из холодильника бутылку.
– Наши условия таковы. Первое – если вы попытайтесь нас найти, то последует наказание. Второе – если вы откажетесь платить, то последует более суровое наказание. Мы пришлём вам по почте два её пальца, – собеседник опять закашлялся.
– Если ты хоть пальцем к ней прикоснёшься… – Мартынов хлебнул из горлышка, – то пожалеешь, что родился на свет, сволочь!
– Третье, – невозмутимо продолжал похититель, – если вы обратитесь в органы милиции, то мы случайно прольём на личико вашей чудесной девочки едкое химическое вещество.
Дверь кухни приоткрылась, и Мартынов увидел всклокоченную голову своей подруги. Слово «любовница» характеризовало статус Жанны не совсем точно, ведь мать Мэй скончалась при родах, и с тех пор Олег ни разу не был по-настоящему женат. Впрочем, мать Мэй также не являлась его женой…
– Иди в кровать! – цыкнул он и замахал рукой.
– Вы нас слушаете, Олег Денисович? – вежливо продолжил голос, – мы ещё не оповестили вас о четвёртом условии.
– Сколько? – потерял терпение Мартынов.
– Это и есть четвёртое условие. Вы должны заплатить нам пять тысяч долларов в мелких купюрах. И если они будут помечены невидимой краской…
– Сколько-сколько? – переспросил Олег.
– Пять тысяч долларов. У нас есть детекторы, и если выяснится, что купюры помечены, то вслед за холодным трупом вашей дочери вы получите обезображенный труп вашей сожительницы.
Олег посмотрел на кухонную дверь, за которой скрылась Жанна. А в трубке неожиданно раздался плачущий голос дочери:
– Папа, заплати им, пожалуйста, мне очень больно… Они меня избили и могут изнасиловать…
– Мы вам ещё перезвоним, папаша, – грубо перебил прежний голос и сменился короткими гудками.
Мартынов стукнул кулаком по столу и быстро набрал номер, но потом передумал и отнёс трубку в прихожую. Жанна ласково положила свои тонкие ручки ему на плечи:
– Какие-то проблемы, дорогой? Может, я могу чем-то помочь?
Мартынов вернулся к кровати, сел на краешек и взлохматил обильную растительность на голове. Чёрт знает что…
