Глава 1
Один против всех, все против одного
Коридор перед школьным гардеробом гудел ровно и успокаивающе, этот гул вдруг напомнил Маше шум моря. Да уж, в эту минуту она все бы отдала, чтобы оказаться на пляже. Но, в общем, и плавающая льдина подойдет, лишь бы не видеть, как ссорятся ее друзья… Девочка накинула белый полушубок и забралась с ногами на подоконник, искоса посматривая на подруг. Ей очень не нравилось происходящее. Бледная от ярости Света Новоруссова смерила взглядом Лену Новикову и отошла к группе притихших девчонок. Лена, красная, как помидор, с упрямо поджатыми губами, медленно застегивала дубленку. Ее глаз под затемненными стеклами очков Маша не видела.
– Какие у нас в классе есть… единоличники. – В это длинное слово Света вложила столько яда, что его хватило бы, наверное, для сведения семейных счетов целой королевской династии.
– Списывать – себя не уважать, – не глядя на нее, парировала Лена.
– Списывать, – фыркнула Света, – я просто хотела сверить ответы. А ты даже тетрадку не показала.
– Может, она не сделала? – довольно несмело прозвучало предложение одной из подружек.
– Как же, наша отличница домашку не сделает, если только настанет конец света… – возразила ее соседка.
– Алгебраичка тройки исправлять не разрешает, – вздохнула третья. – По мне, так уж лучше двойку получить и исправить…
– Девчонки, ну бывает, – вмешалась Маша. – Ну не поняли друг друга… Давайте лучше в кино сходим. Сеанс через сорок минут. Вы видели рекламу, это…
– Я не пойду, – твердо сказала Лена. Маша еле удержалась, чтобы легонько не толкнуть подружку коленом – ради нее же старалась! Не хочет смотреть – ну посидела бы просто за компанию, из вежливости.
– Ты чего? – вместо этого спросила она ее. Лена, опустив голову, принялась копаться в сумке.
– Ну, пойдемте тогда ко мне, – предложила одна из девочек. – У меня на компьютере новые «Симсы» есть, можно по очереди играть…
– Я не пойду! – не поднимая головы, снова сказала Лена.
– По-моему, у нас появился враг! – Голос у Светы зазвенел не то от обиды, не то от ярости. – Если некоторые единоличницы не прекратят вести себя наперекор всем…
Лена взяла сумку и выпрямилась.
– Делайте что хотите! – резко сказала она. – Идите в кино, играйте на компьютере, я вам что, запрещаю? Чего вы меня-то тащите? Лучше бы уроки вовремя делали, не пришлось бы тогда «сверять ответы».
Девочка заторопилась к выходу. Света от такой отповеди только рот раскрыла. Маша соскочила с подоконника:
– Я сейчас ее верну!
– Не надо! Пусть уходит! Нам такие единоличницы не подруги. Домашку не показывает, в кино не желает… Если мы ей не нужны, она нам тем более.
– Но она же!.. – Маша прикусила язык. Чуть было не проговорилась…
Уже неделю она хранила Ленину тайну. Подруга болела, и Маша решила ее навестить. Дверь открыла мама Лены, она только поздоровалась и убежала на кухню, где что-то шипело и стреляло, так что Маша прошла в комнату без предупреждения, на правах лучшей подруги. Первое, что она увидела, была сидящая спиной к телевизору Лена в очках с затемненными стеклами.
– Тебе что, спиной лучше видно? – пошутила Маша.
Лена ответила:
– Мне больно смотреть на экран.
А потом вдруг у нее по щекам покатились слезы. Вошла мама с двумя пузырьками, закапала Лене в глаза.
– Чего ж ты плачешь все время, – сокрушенно сказала мама. – Тебе радоваться надо. Сделали операцию по восстановлению зрения, через две недели все придет в норму, распрощаешься с очками, которые ты так не любишь.
– Операция? – растерянно повторила Маша и, встретившись с предупреждающим взглядом Лениной мамы, воодушевленно подхватила: – Вот здорово! Сразу без очков преобразишься, будем друг другу макияж подбирать! Я тебе свои блестючие тени отдам, помнишь, ты переживала, что под очками их не видно? Считай, они твои!
Лена заулыбалась, но, когда ее мама вышла, взяла с Маши обещание, что та никому не скажет об операции, пока Ленины глаза полностью не придут в норму.
– Они меня замучили, – пожаловалась Лена. – То Гарри Поттером назовут, то Катей Пушкаревой, даже третьеклашки вслед поют: «У кого четыре глаза, тот похож на водолаза». Лучше я просто приду как-нибудь без очков, вот они все упадут!
Глаза у Лены почти не болели, но читать и смотреть телевизор ей было пока трудно. Поэтому она не делала письменные уроки (классная руководительница предупредила учителей) и отказалась пойти с девочками в кино. Но Света Новоруссова сделала свои выводы. И они ей казались непогрешимой истиной. Маше очень хотелось все рассказать подругам, чтобы они поняли, что ошибаются, но тогда Лена не простила бы ей предательства.
В сомнении Маша оглядела подружек. Потом решительно застегнула полушубок и взяла сумку.
– Или ты с нами, или ты против нас! – голос Светы разнесся по коридору. – Пойдешь с нами в кино или с этой змеей очкастой в ее нору? Выбирай!
Обидные слова «змея очкастая» резанули по ушам. Маша вздрогнула. Лена, конечно, была ее подругой – но вокруг Светы столпились и другие ее подружки, разве можно между ними выбирать? Они все дороги ей одинаково! Может, еще удастся убедить Лену, если поговорить с ней наедине? Все равно через неделю она снимет очки.
– Я сейчас вернусь! – воскликнула Маша и бросилась за Леной. Но, когда школьная дверь за ее спиной захлопнулась, девочка поняла, что такими аргументами она Лену не убедит, упрямица будет дожидаться своего звездного выхода…
Маша увидела вдали фигурку в пальто и без особой надежды устремилась за ней. Надо было успеть решить, что делать. Предать подругу ради ее же блага или промолчать? Если Маша промолчит, то ей придется выбирать между Леной и остальными подругами. Разделить бойкот с Леной или участвовать в бойкоте против нее. В любом случае ее поступок расценят опять же как предательство. Куда ни кинь, всюду клин! Маша то ускоряла шаг, то замедляла, в растерянности раздумывая, как поступить. Лена же шла очень быстро, казалось, расстояние между ними не сокращается. Маше стало жарко, она расстегнула полушубок, но это не помогло. Ноги горели, как в огне. Мимо проезжали автомобили, шум моторов звучал необычно, к нему добавился странный плеск. Вдруг запахло водой и солью. Маша остановилась, чтобы перевести дух, и заметила, как выросли дома, они смотрелись просто небоскребами. Кремовые, розовые и золотистые стены, все с круглыми переливающимися окнами, как будто инкрустированные бледно-голубыми и зеленоватыми опалами, уходили глубоко под воду. Внизу на стенах дрожали рябистые отсветы от воды. Земли не было вовсе. Маша поняла, что стоит на мосту, соединяющем два здания. Она подняла голову и увидела в небе ажурные переплетения мостов и переходов между домами, сквозь них пробивались тонкие лучики ослепительно-белого солнца. Кружевной, изящный, как снежинка, весь в брызгах света, город казался плывущим по воде старинным парусником.
