ПРЕДИСЛОВИЕ
Вы замечали когда-нибудь, что жизнь устроена несправедливо? Если нет, то вы, наверное, счастливейший на свете человек, и я вам даже немного…
Нет, не немного, конечно, а очень, очень, очень завидую. Потому что я встречаюсь с ней, несправедливостью, на каждом шагу. С утра и до вечера. В то время, как некоторые мои коллеги почивают чуть ли не до самого обеда (особенно те, кто работают в соцсетях), я вынуждена каждый день приходить без опозданий, хотя я, знаете ли, жуткая сова. Но я, как вы, наверное, уже поняли, из незаменимых, а именно на незаменимых, а вовсе не на обиженных, как уверяет народная мудрость, и воду возят, и пашут, и…
Моя должность называется, красиво выражаясь, спичрайтер, а, говоря по-русски, я пишу речи для балбесов, которые сами не могут связать и двух слов, но обладают более ценным умением – умением устроиться в жизни.
В общем, поскольку я незаменимая сова и неважный, к тому же, водитель, мне часто приходится добираться на работу на такси.
Помимо основных обязанностей на работе у меня еще множество других – всем почему-то кажется, что мне больше нечего делать.
В этот раз мне поручили отвезти с утра пораньше приглашение на юбилей нашей компании одному из ее старейшин, находящемуся на заслуженном отдыхе.
– Приезжайте ближе к десяти, – сказал он по телефону, – раньше у меня процедуры разные.
На работе разрешили из дома ехать прямо к нему.
В кои-то веки можно на полчаса подольше поспать.
Правда, полчаса меня не спасли, я снова опаздывала и, выходя из дома, чувствовала себя, как черепаха, выбравшаяся зачем-то из панциря.
Такси как назло еще не было, хотя мне позвонили из диспетчерской и сообщили, что подъехала бежевая «Шевроле-Нива».
Я походила несколько минут от первого подъезда к последнему и обратно и набрала единичку для связи с водителем.
Он уверял, что подъехал, и что это я где-то не там стою, а я объяснила, что стою именно там, где надо, возле собственного дома, ошибиться с адресом которого я никак не могла.
Таксисту пришлось согласиться с этим доводом, тем не менее подъезжать он не спешил. Я набрала единичку снова, и снова водитель стал упрямо меня уверять, что подъехал и ждет уже десять минут по нужному адресу и что-то напутала именно я.
Началось платное ожидание и, наконец, из-за угла лениво выкатилась «Шевроле Нива» цвета мокрого асфальта.
Я поспешила ей навстречу, пока водитель снова что-то не перепутал и не повернул резко в другую сторону, показав мне задний капот.
Счетчик вовсю уже отчитывал минуты моего мнимого опоздания, водитель даже не извинился.
– За ожидание я платить не буду, это ваша ошибка, а не моя, – не стала и я проявлять снисходительность.
– Это не моя ошибка, меня туда привел новигатор, – сердито оправдывался водитель.
– Ваш новигатор, – уточняла я. – Значит, я здесь, точно, ни при чем. И, пожалуйста, немного побыстрее, меня ждет больной дедушка.
– Хорошо, – как мне показалось с вызовом ответил водитель и резко повернул направо, хотя надо было налево.
– Зачем вы повернули не в ту сторону?
– Я повернул в ту сторону, – продолжал таксист.
– Так ехать в три раза дольше, а я уже говорила, что опаздываю. К больному дедушке. Так что развернитесь немедленно или я звоню сейчас в вашу службу такси.
Неохотно таксист развернулся.
– Вы хотите сказать, что я не знаю город?
– Я хочу сказать, что так ехать в три раза дольше, – пришлось мне повторить. – А вы сами же виноваты, а теперь еще вредите.
– Послушай, – перешел на «ты» и хамский тон таксист. – Ты меня не учи. Я никому не врежу. Я нормальный мужик, и я хорошо знаю город.
– Я только что в этом убедилась, – ответила я с достоинством и с иронией, чтобы не хамить в ответ. – И не надо тыкать незнакомой женщине.
Большую часть пути мы проехали молча, пока такси цвета мокрого асфальта не свернуло налево, в переулки, откуда отсчитывало номера домов в обратную сторону от нужного мне дома.
– Туда? – спросил таксист.
– Это же вы знаете город, – ответила я, вложив в интонацию всю иронию, на которую только способна.
Сидевший за рулем плотный мужчина лет пятидесяти пяти усмехнулся, и эта усмешка стала для меня явным доказательством того, что вредит он мне все-таки намеренно. И вдобавок решил, что больного дедушку я придумала, раз еду куда-то, куда не знаю.
Ни с тем, ни с другим обстоятельством я мириться не собиралась, поэтому я набрала номер «больного дедушки».
– Здравствуйте, Иван Кузьмич, – сказала я виновато. – Это (я назвала свое имя) из (я отчетливо произнесла название нашей солидной и влиятельной компании). Извините, я опаздываю. Не по своей вине. Водитель заблудился, не знает город. Минут через десять-пятнадцать, наверное, буду.
Где-то через полминуты мы подъехали к дому №5.
– Сколько мы там наплутали? – спросила я вполне миролюбиво, но насмешливо, конечно.
– Знаете, – сказал мне таксист, посмотрев на счетчик. – Я прожил немало и видел много разных (он проглотил слово «стерв»). Но таких… Я даже не знал, что такие бывают. Мне не нужно ваших денег. Выходите!
– А мне не нужно чужого, – я положила деньги на сиденье. – И «нормальные мужчины» не обзывают женщин.
– Я вас не обзывал! – крикнул мне вслед таксист из машины.
Честно говоря, одно время, когда мне было лет двадцать пять – двадцать семь, слово «стерва» звучало для меня как комплимент.
В моем представлении оно включало в себя множество лестных для меня характеристик и означало примерно следующее «эта девушка знает, чего хочет и, будьте уверены, она умеет постоять за себя».
А потом я стала воспринимать его как что-то вроде «прекрасно выглядишь» или «классные туфли».
Стерва для меня скорее роль, чем сущность.
Мне кажется, на самом деле стервы по призванию большая редкость.
Считается, ты или хозяйка жизни или жертва.
Я так попеременно чувствую и то, и другое, а иногда и то, и другое одновременно.
Сейчас я предлагаю сделать небольшое лирическое отступление. Оно о стервах.
Стервы, как и не стервы, все очень разные. Есть беспринципные, а есть, как я, благородные. В этом я похожа на кобру – первой никогда не нападаю и даже принимаю угрожающую стойку прежде, чем напасть.
Не приняли сигнал во внимание – что ж, сожалею, я предупреждала.
Следующий раз, если, конечно, останетесь живы, будьте внимательны с кобрами и вообще старайтесь не наступать на хвост никому.
Вообще, конечно, странно называть живую женщину «стерва», потому что «стерва» означает как раз-таки «мертвая».
Женщина, в которой что-то омертвело.
На следующее утро, не смотря на то, что я, конечно же, снова опаздывала, вызывать такси я не стала, сама не знаю, почему. По пути на остановке я придумывала, что и как я скажу начальнику, если вдруг он вздумает упрекать меня за опоздание. Что-что, а поставить на место я умею, так что у обидчиков надолго пропадает всякое желание обижать и меня (это примерно то же самое, что ударить голой рукой дикобраза), и других заодно.
