Элизабет Рудник - Аладдин

ALADDIN

Copyright © 2019 Disney Enterprises, Inc. All rights reserved.

© Теракопян М.Л., перевод на русский язык, 2019

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2019

Моряк смотрел на расстилающееся перед ним бескрайнее море. Если прищуриться и совсем чуть-чуть наклонить голову, почти удастся представить себе, что это не океан, а песчаные дюны, вздымающиеся волнами под палящим солнцем. Пронзительные крики чаек, парящих над увлекавшим судёнышко парусом, можно принять за перекличку верблюдов, движущихся к рынку. А вот солнце – оно везде одинаковое, и на суше, и на море.

Мужчина вздохнул. Ему нравилось безлюдье и свобода океанских просторов. Очень приятно было просыпаться когда заблагорассудится, проводить день как вздумается, ни перед кем, кроме себя и своей семьи, не держать ответ. Но порой он скучал по сухому воздуху пустыни.

При звуке звонких голосов мореход улыбнулся, его лицо просияло. Следы печали исчезли, он будто засветился изнутри. Обернувшись, он посмотрел в сторону источника своей радости. Двое его детей, Линди и Бэрро, вышли на палубу и стояли у борта.

– Ух ты, – сказала Линди.

– Ух ты, – повторил её младший брат.

Отец проследил за их взглядами и увидел вдалеке роскошный корабль, идущий в одну с ними сторону. Он был огромный, со множеством мачт, с яркими парусами. Борта их собственной лодки облупились, требовали ухода, а это судно сияло так, будто его покрасили только сегодня утром. На палубах работали матросы в нарядной щегольской форме. Прищурившись, мужчина разглядел искусные орнаменты на мачтах и поручнях.

– Вот бы и наш был так же разукрашен, – вздохнул Бэрро.

Моряк повернулся к детям, приподняв бровь.

– Почему? Потому что выглядел бы лучше?

Он ждал реакции. В ответ ребята только пожали плечами, и тогда он продолжил:

– На этом судне мы пережили не один шторм. Может, с виду оно и не очень, но в нём есть нечто такое, чего у того корабля не будет никогда.

– Гнилая древесина и крысы? – попытался пошутить Бэрро.

Отец внимательно взглянул на мальчика.

– Повернитесь спиной, закройте глаза. Почувствуйте, как наша лодка покачивается в такт дыханию великого неизведанного океана. Это бьётся её сердце. Поймите – истинная ценность сокрыта в глубине. – Он замолчал, наблюдая, как маленькие сорванцы замерли, ожидая продолжения. Они ещё такие юные, шесть и девять лет. Больше всего на свете ему хотелось, чтобы дети как можно дольше сохранили свою чистоту. – Так какой корабль вам милее? – переспросил он, дав им время подумать.

Брат с сестрой открыли глаза, переглянулись, а потом хором ответили:

– Вот тот.

Отец застонал и закатил глаза, а дети захихикали. Урок явно пропал даром. Нужен другой подход. Надо как-то заставить их юные умы понять, как им повезло, что вместо двора у них волны, а вместо спален – каюты. Как это здорово, что каждый день их ждут новые безграничные возможности и приключения, и внешний вид их корабля при этом не имеет никакого значения. Моряк прикрыл глаза. Как же донести до них то, что он пытается объяснить?

Вдруг уголки его губ тронула улыбка. Тут нужна была сказка. И он как раз знал одну очень подходящую.

– Пожалуй, пора вам рассказать про Аладдина, принцессу и лампу.

Линди скривилась.

– А что такого особенного в этой лампе? – спросила она.

– Она была… волшебная!

Ребята снова скептически переглянулись. А затем пожали плечами, словно соглашаясь.

– Мы слушаем, – сказал Бэрро.

– Слушайте внимательно. Потому что скоро вы узнаете, насколько обманчивой бывает внешность. Особенно в таком месте, как Аграба!

Неторопливо всходило солнце. Его лучи сперва лишь едва выглядывали из-за горизонта, освещая песчаные дюны, но вскоре добрались до великих стен Аграбы и сверкающего позади неё синего моря. Купающийся в лучах утреннего света город будто засиял золотом, стали оживать его легендарные базары и улицы. Воздух наполнился запахами выпечки и экзотических пряностей, создававших особый насыщенный аромат. Внизу в порту причаливали корабли, привозившие полные трюмы сокровищ со всех концов света. На других капитаны выкрикивали команды матросам, готовя к выходу в море свои суда, наполненные всевозможными богатствами родной страны. В вышине кружили морские птицы, чьи непрерывные крики сливались с шумом неустанно набегающих на берег волн.

На базаре торговцы открывали свои палатки, наполняли лотки свежими фруктами и овощами, яркими шелками и атласом и прочими экзотическими диковинками, которые они, поторговавшись, продадут, когда откроется ярмарка. Музыканты с разнообразными инструментами располагались в тени большого дворца, возвышавшегося над городом. Вскоре самые разные звуки наполнят все закоулки города, а когда день угаснет, музыка выманит жителей из домов – потанцевать и насладиться прохладной арабской ночью. Это было волшебное место. Место, где, казалось, произойти может всё, что угодно, где на каждом углу поджидало множество сюрпризов.

Однако жить здесь было непросто. Особенно тем, для кого домом была улица. Дворец Аграбы заставлял поверить в её богатство и процветание, но улицы за стенами дворца рассказывали более неприглядную правду. Чтобы выжить тут, нужно было проявлять смекалку, быстро бегать и быстро соображать.

Аладдин начал путь с рынка. Шум и толчея там быстро нарастали по мере того, как слуги, купцы и горожане приступали к повседневным делам, торговались, выискивали самые свежие фрукты или особые сорта шёлка. Вокруг слышалось с полдюжины разных языков, складывающихся в неожиданно успокаивающую симфонию. Аладдину и звуки, и люди, и суета рынка были прекрасно знакомы. Каждый день из своих двадцати лет он провёл в Аграбе. Паренёк как родился оборванцем, так им и оставался: улицы, задворки домов, тенистые переулки были местом его игр, его школой. На рынке юноша оттачивал умение «брать взаймы» то, что было ему необходимо и когда это ему было необходимо. Он был прекрасно осведомлён, что большинство тех, кто вёл подобную жизнь, давно отказались от всякой надежды на лучшую долю, смирились с тем, что проведут так все отмеренные им дни. Но не таков был Аладдин. Взглянув на возвышавшийся вдали дворец, он ощутил знакомое возбуждение, возникавшее всякий раз, когда он смотрел на эти дивные башни и пышные сады. Паренёк знал, точнее верил, что жизнь на самом деле намного интереснее. Он обязательно станет кем-то значительным, пусть хотя бы даже лучшим оборванцем в Аграбе.

Покачав головой, Аладдин двинулся сквозь рыночную толпу. Не время предаваться мечтам. Имелись более насущные проблемы, например, как раздобыть завтрак. Бурчащий желудок напоминал, что последняя трапеза случилась у него сутки назад, и требовал наполнить его чем-нибудь сладким. Может, гранат или булочка с пряностями из палатки Саджи. У неё всегда была самая лучшая выпечка. От одной мысли об этом у бродяги слюнки потекли.