Наталия Ермильченко - АлексАндрия

АлексАндрия
Название: АлексАндрия
Автор:
Жанр: Современная русская литература
Серии: Нет данных
ISBN: Нет данных
Год: Не установлен
О чем книга "АлексАндрия"

Это книжка про главного нашего Александра – Пушкина. Но она не научная, а фантастическая. Точнее, научно-фантастическая. Потому что все исторические подробности, названия и имена периода северной ссылки автор трепетно сохранил. Пушкинистам не известно только содержание событий, бурных и живописных. В повести «Приключения Пушкина» они происходят в Михайловском, в повести «Государева рыба» – во Пскове, «Пушкин и шпион» – в Тригорском. Для тех, кто знаком с поэзией и биографией Алексансергеича.

Бесплатно читать онлайн АлексАндрия


Иллюстратор Наталия Ермильченко


© Наталия Валентиновна Ермильченко, 2023

© Наталия Ермильченко, иллюстрации, 2023


ISBN 978-5-0059-8174-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

От автора

Давным-давно «АлексАндрией» называли сборник сказаний об Александре Македонском, знаменитом полководце, который в IV веке до нашей эры пытался завоевать весь мир. Это ему, к счастью, не удалось, но слухи о нем распространились, понятное дело, далеко за пределы его родной Македонии и еще много веков будоражили воображение жителей разных стран. Со временем история его военных походов подзабылась (учебников тогда не писали), а имя – нет. Например, в XIV веке нашей уже эры люди знали, что жил на свете такой интересный и необычный человек, Александр Македонский, совершивший множество подвигов. Никто, правда, не помнил, каких именно, поэтому их придумали заново – так полководец стал сказочным персонажем, и так получилась книга. На Руси ее прочитали уже в следующем, XV веке (скорости тогда были другие), но полюбили и назвали «АлексАндрией».

Это все к чему?

А к тому, что в наше время, хоть оно и не древнерусское и уж совсем не древнемакедонское, есть свой великий Александр – Александр Сергеевич Пушкин. Он не завоевывал страны – он создал современный литературный русский язык и чувства добрые лирой пробуждал, что гораздо лучше.

Что такое Александр Македонский – один урок истории Древнего мира! Тогда как Александр Сергеевич с нами рядом всю школьную программу.

Как звали папу Александра Македонского? А его любимого коня? То-то и оно. Зато всякий нынче, даже тот, кто так и не выучил наизусть ни одного из множества пушкинских стихотворений, помнит про михайловскую ссылку, болдинскую осень, женитьбу на Наталье Николаевне Гончаровой и дуэль с Дантесом. Даже двоечник и прогульщик, бывший или действующий, твердо скажет, что Пушкин – классик русской литературы и «наше все».

Почему бы, в таком случае, не посвятить ему новую «АлексАндрию»?

Кто-то, возможно, засомневается: а не рано ли – не подождать ли еще лет тысячу? На этот вопрос отвечает наука. Ученые доказали: способность к мифотворчеству и сказкосочинительству – неотъемлемое свойство человеческой психики. Люди творят мифы, не переставая – было бы кому записывать. И, кстати, полевые записи пушкинистов 30-х годов ХХ столетия показывают, что Александр Сергеевич даже тут обогнал своего македонского тезку. В Псковской губернии он стал сказочным героем уже через сто лет после своей последней дуэли. Именно тогда филологи узнали от своих респондентов, что «Пушкин крестьянам волю-то и открыл!» (а вовсе не подписанный в 1861 году императором Манифест, как они думали).

Так что ждать еще тысячу лет автор решительно отказывается!

Вообще-то автор не сомневается, что каждый, кто неравнодушен к Александру Сергеевичу, сочиняет в уме свою собственную «АлексАндрию». Автор даже мечтает увидеть когда-нибудь энциклопедию мифов и сказок о Пушкине, объемом не уступающую двухтомнику «Мифы мира».

Но кто записывать-то будет – Пушкин?


Книга I

Приключения Пушкина

Действующие лица и места действия:

Пушкин – наше все

Няня Арина Родионовна – подруга дней его суровых

Пегас, конь – крылья его гения

Михайловское – тот уголок, где он провел изгнанником два года незаметных

Тригорское – соседний уголок

Прасковья Александровна – маменька Осиповых-Вульф

Барышни – Осиповы-Вульф

Анна Керн – славны Лубны за горами

Генерал Керн – медведь

Лев – царь зверей

Пущин – первопроходец

Баба Яга – мимолетное виденье

Дубровский – не Байрон


Раз Пушкин собрался в лес на льва охотиться. Няня ему и говорит:

– Ты, батюшка, первым делом на хвост его смотри. Если кисточка бутоном – значит, лев для охоты годится, а если цветком – ни за что не стреляй.

Взял Пушкин хлеба краюшку, пришел на опушку, а там – осень. А осень ему больше даже нравилась, чем львы. «Дай, – думает, – сперва тут похожу, вдруг рифма подвернется».

Бродил он, бродил под деревьями, листьями шуршал да шуршал – устал. Сел на пригорке, стал хлеб жевать да в поля поглядывать. «Унылая пора, – думает, – очей очарованье…»

Тут за спиной вроде как замурлыкал кто-то:

– Бонжур-р… бонжур-р…

Оглянулся Пушкин – а это лев!

Пушкин хлеб уронил. «Пальну, – думает. – Вон Осиповы-Вульф у себя в Тригорском тигров настреляли!»

Хватился ружья, а вместо него – трость. Взял по привычке. Ох, тошно!

А лев рядом сел и горбушку сгрыз.

Покосился Пушкин на его хвост: кисточка на нем что лилия. И весь-то лев словно процветший: когти клевером, грива хризантемой, а морда – ирисом.

– Ты, Пушкин, царь поэтов, а я – царь зверей; выручай, брат, – говорит, – а то у меня стихи встали.

– Много ль написал?

– Две строчки всего:

Я вас любил. Любовь еще, быть может,
В душе моей угасла не совсем…

Ну, Пушкин и придумал остальное. Потом спрашивает:

– А ты как определяешь, совсем угасла, или не совсем?

– Мне кисточка соврать не дает. Так-то она бутоном, а коли влюблен, – распускается. Вот и хожу: хвост лилией, а морда – ирисом; за версту все ясно.

– Ты, стало быть, по осени цветешь?

Лев кротко так на него глянул.

– Да почти круглый год…

Пушкин царя зверей по гриве погладил.

– Эх, – вздохнул, – я и сам, брат, вечно того… морда ирисом!

И пошел домой письмо писать. Анне Керн.

* * *

У Пушкина в Михайловском сенокос неважный был. Как осень – Пегас недоедает. Только его и хватало до Тригорского дотащиться. Подойдет, бывало, с Пушкиным к дому Осиповых-Вульф, а младшие кричат:

– Экий у вас, Пушкин, аргамак!

Иной раз, правда, и соберется с силами, разгонится в поле, крылами машет… Тогда Пушкину приходила, конечно, на ум строфа-другая.

А летать Пегас не летал. Не мог. Пушкин оттого горевал. Думал на Пегасе за границу махнуть без документов. Уже и вещички собирал понемногу, а тут такое дело.

Однажды к Рождеству Прасковья Александровна овса прислала. Пегас и воспарил.

Мороз и солнце – день чудесный! Пушкин как раз в Тригорское собрался с барышнями чай пить. Глядь – под ногами вроде как ель сквозь иней зеленеет! А еще пониже речка подо льдом блестит. «Ай да Пушкин…» – думает.

Холодно, боязно, и главное – очень чаю хочется.

Летит Пушкин – только рифмы в ушах свистят. Погода – природа, дворе – январе, мишура – вечера…

До Опочки «Евгения Онегина» закончил. Как Опочка показалась, Пушкин спохватился.

– Пегий, куда летим-то? – кричит.

– На Парнас, хозяин.

– В Грецию?!

А у Пушкина с собой ни чернильницы нет, ни пера, ни бумаги, ни денег. И лампа дорожная дома осталась. Опять же очень чаю хочется.

– Эй, Пегий, – кричит, – поворачивай в Тригорское! На высоте морозы – не розы, не дотяну до Эллады!

Так и не попал за границу.

Прилетели к Осиповым-Вульф, а у них аккурат самовар вскипел. Барышни, жженка, моченые яблоки…


С этой книгой читают
Данная книга является сборником произведений. В него включены стихотворения и проза.
«Личные истории, как голубиные яйца. Лопаются и выпускают на волю птенцов. Птенцы набираются гонору и разлетаются по свету переносить послания.Вспомнить, посмеяться, пустить слезу. Понять, что у каждого было горе. Каждый стремился узнать счастье. Каждый сеял семена и собрал, что успел. Понять, что все эти мелочи были не просто так, не зря, а для картины, на которой из беспорядочных, безалаберных мазков вырисовывается мощная, неповторимая, значима
Что мы знаем о душевно больных людях?Лишь то, что они сошли с ума и теперь им не место в обществе среди нормальных людей.А знал ли ты, что все мы по-своему психи?И этого ты тоже не знал, грустно. Я расскажу историю, в которой чуть сама не запуталась…
Что может объединить античного философа и китайского идола? Прогулка по старинной улице Москвы. В компании властителей дум и вершителей судеб из разных эпох, представивших парад типов личности по системе А. Е. Личко. Которые помогут познакомиться с заболеванием молодых «Рассеянный Склероз» и показать, как оно ведет к положению безнадежного лежачего инвалида. Вопрос «Смириться или оказать сопротивление?». Как устранить причину заболевания и исполн
В сборнике «Мое пребывание в США» увлеченно и интересно описана красота природы тех мест, где удалось побывать автору в 2018—2019 годах.Глубоко и серьезно, с помощью поэтических образов показана жизнь и быт обычных американцев в сравнении с российскими традициями и обычаями.С душевной теплотой раскрыты различные стороны жизни вне всякой политики, фейкового и рекламного мусора.Несмотря на общие проблемы и различия, главное, что нас всех объединяет
Эта книга посвящена судьбе одной из самых культовых личностей в российской истории – Александру Васильевичу Суворову – «иконе №1» русского полководческого искусства. Все, что мы знаем о нем, либо слишком залакировано, либо «утонуло» в «небывальщине». Словесно-фактологическая полемика о «русском Марсе» продолжается до сих пор! Не будем пытаться ее подытоживать, а просто совершим «путешествие по крутым волнам» богатой на события биографии лучшего о
Молодой парень, мечтающий поехать в Венецию, погибает в аварии и превращается в призрака. Оправившись от шока, он оказывается в различных нелепых и комических ситуациях и становится настоящей "головной болью" для жителей провинциального города. Потеряв всё, главный герой продолжает бороться за свои мечты и любовь.
Оказавшись на грани отчаяния после трагической потери, Самаэль начинает искать способы выжить в мире. Забытые эмоции помогают ему пройти через болезненные этапы горя и постепенно снова обрести радость жизни. Очарованный сестрой своего друга, Самаэль начинает заново находить радость в мелочах.Эта история о том, как жизнь может предложить новые возможности, даже после потери родного человека, и как воскрешение и новая любовь могут стать началом нов