Я долго смотрела на записку, на которой размашистым почерком были сделаны для меня пометки.
– Дэн, это верный адрес? Не уверена, но, по-моему, это гостиница.
Он вынырнул из-за двери с кислой миной на лице. Мне кажется, или такое выражение у него появляется, только когда он видит именно меня? Да не зануда я, которая по пять раз уточняет адрес, прежде чем выехать! Просто не хочется зря тратить время из-за чужой ошибки. А такое случалось, и чаще, чем бы хотелось. Сегодня на телефоне была Ксюша, а она на редкость рассеянная девица, вечно витает в облаках.
– Все верно, – Дэн начинал заводиться. Так случалось всегда, когда пиццерия была переполнена. – Какая тебе разница?
– Я просто не хочу зря мотаться по городу, если тут ошибка.
– Нет там ошибки, – еще больше злясь, произнес он. – Иди уже и не доставай меня!
Я подняла руки ладонями вверх, покоряясь боссу. Нервишки у него были ни к черту.
– Меня уже нет.
Я прошла через кухню и взяла сумку с прикрепленной к ней запиской, где красовалось мое имя – «Маргарита». Ноша оказалась увесистой – сегодня меня ждала большая и голодная компания любителей пиццы.
По дороге к машине в кармане зазвонил телефон, заставив меня виртуозно изловчиться, чтобы открыть дверь и не выронить сумку. Звонок был от мамы, и я не собиралась его игнорировать.
– Мам, привет, – радостно воскликнула, услышав ее голос, и грузно ввалилась в салон автомобиля, чуть не плюхнувшись на стопку пицц.
– Милая, я точно тебя не отвлекаю? – заподозрила она неладное по странным звукам.
Я так давно не слышала мамин голос, что соврала, лишь бы она не отключалась.
– Нет, нисколько, – бодро уверяла, закинув сумку на заднее сидение. Меня мало беспокоило состояние пиццы. Заказавшие ее в таком большом количестве вряд ли будут придираться к внешнему виду, голод сильнее чувства прекрасного. – Ты как? Макс тебя навещает?
– Да, твой брат ходит ко мне, как на работу. Но это уже слишком, у него жена и дети.
– Не говори так, словно ты лишняя в нашей жизни. Мы все одна большая семья, не надо нас разделять.
– Я хочу сказать, что вы уже выросли и стали самостоятельными.
– Тем более, теперь мы с Максом должны заботиться о тебе.
– Родная, я довольна своей жизнью. У меня есть друзья. Я лишь хочу, чтобы ты наслаждалась своей. Мне не нравится, что ты так много работаешь.
– Я отдохну, когда мы поедем этим летом на море, как я и обещала.
Какой-то кретин подрезал меня и я едва удержалась, чтобы не обложить его ругательствами, но вовремя спохватилась – мама могла все услышать – и ограничилась лишь неприличным жестом, высунув руку в окно.
– Ты что, в машине? – мама все-таки раскусила меня.
Пришлось признаться, хотя это грозило неприятными последствиями:
– Я на работе. Знаю, ты не любишь, когда я, по твоему мнению, рискую жизнью, разговаривая за рулем по телефону.
– Тебе привести статистику? – ее тон звучал не хуже заправского полицейского.
Она не всегда была такой мнительной и помешанной на моей безопасности. Я прекрасно понимала, почему она себя так ведет и снисходительно относилась к ее приступам паники, лишь надеялась, что это явление временное и скоро пройдет.
В такие моменты я имела на нее только один рычаг воздействия:
– Я люблю тебя.
– И я тебя, – вернулась прежняя мама. – Поговорим позже. И, пожалуйста, будь осторожна.
– Как всегда, мам. Пока, – отключилась, и сосредоточила все внимание на дороге. Я дала маме обещание и не могла его нарушить. Правда, у меня никогда не было проблем за рулем. Отец уже в пятнадцать лет научил меня водить и требовал безукоризненного знания правил ПДД. Он не давал мне в руки права, пока я не сдала его личный экзамен.
Водительский опыт стал большим подспорьем при устройстве на работу, но жирным таким минусом оказалось полное незнание мной города. Когда четыре года назад я пришла к Дэну в поисках подработки, он отказывался меня нанимать. Какой из меня курьер, если я не ориентируюсь на местности? Только приехала из родного городка, чтобы учиться в институте, жила в общаге и едва сводила концы с концами, и мне жизненно необходима была работа. Смотрела на Дэна голодными глазами бедного студента, и он просто не смог отказать: для начала взял официанткой в свою пиццерию. И как говорил сам начальник, я не давала ему повода жалеть об этом. Никто не скажет, что я была плохим работником.
Периодически я подменяла заболевших или уволенных в кафе, а потом, когда уровень доверия ко мне возрос, Дэн позволил взяться и за доставку. Ближе к последним курсам нам строго-настрого запрещали работать, отвлекаясь от учебы, поэтому все свое материальное обеспечение на будущий год я старалась заработать за лето. В общем, я хваталась за любую возможность заработать, поэтому сейчас колесила по городу в поисках указанного на записке адреса. Меня продолжала тревожить его верность. На всякий случай я сверилась с навигатором: Мира, 2в – отель «Кристалл». Кто заказывает пиццу в гостиницу, причем одну из самых дорогих в городе? Боюсь, меня ждет встреча с неприятной компанией. Но делать нечего, это моя работа: пришла, оставила заказ, забрала деньги, и на выход.
По дороге пришлось немного постоять в пробке, и чтобы не скучать, включила радио. Звучала заводная музыка и с большим количеством ударных, как я люблю. Такая не давала заснуть на рабочем месте после целого дня беготни.
После красивого гитарного соло вступил вокалист. Я закачала головой в такт музыки и после второго куплет пела вместе с глубоким чистым голосом солиста:
Моя жажда неодолима…
Я желаю тебя познать…
В этом танце из вечной долины
заставляешь меня страдать!
Заведешь меня в мрака сердце,
Словно жертву на все согласную,
Приоткроешь невинно дверцу
И покажешь: «Смотри, я прекрасная!»
Я с ума по тебе схожу
В предвкушении жаркой ночи…
И на правила все соглашусь
Той игры, что ты так хочешь.
Но улыбка с лица сойдет,
Словно ядом твоим пропитанного:
«Гони денежки наперед!
Каждый платит мне за увиденное!»1
Вместо сопереживания герою песни я глупо хихикнула. Да, я бессердечная! Сожгите меня на костре! Но парни такие наивные: каждый неосторожный жест девушки они воспринимают, как согласие переспать. Даже в блеске глаз они умудряются разглядеть приглашение.
К концу песни навигатор сигнализировал, что я достигла пункта назначения. Все-таки это оказалась та сама гостиница.
Я вошла в огромных размеров отель, продолжая напевать навязчивый мотив: «Каждый платит мне за увиденное!» В просторном и кричащем о богатстве холле я почувствовала себя серой мышкой. Уверена, что постояльцы этого отеля носят одежду, на которой непременно красуется этикетка дорогущего бренда. На моей красной униформе была лишь одна надпись: «Пицца от Дэна», но меня это не смущало: что мои хлопковые брюки, что самые дорогие наряды здешних постояльцев с логотипом «DG» шили в одном цеху в Китае. Я, наверное, должна бы этим гордиться, но меня не волновала вся эта мишура красивой жизни.
