Она поправила на спине колчан, прищурилась, определяя траекторию, и сорвалась с места. Ее зоркий глаз отчетливо видел впереди долгожданную цель. Ничто не могло ей помешать, ничто и никто, особенно сейчас, когда врата уже совсем близко. Главное – подобраться к ним, а уж понять, как их открыть… С этим она потом разберется.
Один, два, три прыжка.
Краем глаза заметила легкое скользящее движение за спиной, молниеносно развернулась и, припав на колено, выстрелила. Стрела вонзилась и замерла в плотном, почти неразличимом среди зелени сгустке воздуха. Мутант. Вспышка красного света – и плотная масса рассыпалась на множество змееподобных тварей. Не до них!
Врата. Вот они. Совсем рядом. Даже замочную скважину можно разглядеть. Надо же, похожа на пятипалую вмятину. Будто очень давно кто-то аккуратно выточил в камне очертания небольшой ладони.
Она остановилась в нескольких метрах. Близко. Очень. Но знала: чем ближе к вратам, тем опаснее.
Осторожно сделала один шаг…
Второй…
Важно не потерять равновесия, держаться ногами за землю.
Еще шаг…
Близко. Она вытянула руку, прикидывая, подойдет ли по размеру ее ладонь.
За спиной раздался еле различимый звук, будто кто-то тихонько и неумело свистнул.
Она резко отдернула руку, развернулась и схватилась за томагавк, висящий на бедре.
Страж!
Худой старик, появившийся из ниоткуда, стоял и взирал на нее холодно и спокойно. Почти бесцветные глаза не моргали. Его руки были смиренно скрещены на груди, но она знала, спокойствие стража обманчиво. Чувство тревоги нарастало.
Стражи очень опасны именно своим напускным равнодушием. Старик стоял не двигаясь, но под его балахоном всегда скрывалось разное оружие. Впрочем, и без оружия стражи могли больше, чем она. Пауза затянулась, и старик грозно спросил:
– Имя?
– Риш! – горделиво выкрикнула она.
– Нет сюда хода! Рано! – Каждая гласная не звучала, а громыхала так, что окружающий мир замер в ожидании чего-то страшного.
– Я пройду! – уверенно заявила Риш, готовая стоять на своем до последнего.
– Нет! – ответил страж, и Риш вздрогнула, потому что на этот раз его голос вдруг прозвучал мягко и знакомо: – Мама ждет тебя ужинать!
– Папа! – воскликнула амазонка-воительница голосом тринадцатилетней девочки.
Ариша сняла очки-визоры и недовольно обернулась. В дверях стоял отец, сложив руки на груди.
– Ну па-ап! – канючила она.
– Аришка, ты же знаешь, мама не любит, когда ужин стынет.
Ариша вздохнула так, будто, как минимум, рухнул мир.
– А почему хода нет? – спросила Ариша, пока папа разворачивал ее кресло, старательно маневрируя так, чтобы вытянутая вперед нога дочери не ударилась о дверной косяк.
– Потому что не готово, программа не дописана, – признался папа. – И, если честно, все потому, что я еще не придумал, какой необычный заход сделать. Вот что бы ты хотела увидеть там, за вратами?
Ариша посмотрела на папу через плечо, на его лице явно читалась растерянность, смешанная с недовольством самим собой. Дочь опять вздохнула: такое выражение означало одно – папа в тупике. А он не любил в них попадать.
– Не знаю, – призналась Ариша, расстроившись, что в ближайшее время ей не удастся доиграть. – Но я ведь и не должна знать заранее, а то неинтересно будет. Ты сам так всегда говоришь.
– Говорю, – повторил за ней папа.
– Но ты что-нибудь придумаешь, папуль, обязательно. – Ариша постаралась вложить всю свою уверенность в эти слова, но не сработало.
– Буду стараться, – как-то вымученно согласился папа.
Ариша поняла: нужно сменить тему на ту, которую отец любил и мог обсуждать часами – детали, подчеркивающие особенности его персонажей.
– Пап, а откуда берутся такие жуткие голоса у героев?
– Секрет фирмы, – шепнул отец и подкатил инвалидное кресло к обеденному столу.