Анатомия одного предательства
***
То, что будет скандал, Илья знал, но не ожидал такой бури эмоций от матери. Она нервно ходила из угла в угол по кухне и бросала в него гневные взгляды, как Зевс-Громовержец молнии. Лицо ее раскраснелось, брови недовольно изогнулись. Руки были напряженно скрещены на груди с таким видом, будто она еле сдерживает себя, чтобы не навешать ему крепких подзатыльников. Он же, как недавно выпорхнувший из родного гнезда птенец, вдохнувший свободы, почувствовавший упругий ветер под крылом, хорохорился, топорщил перья и восставал против родительской власти:
– Мама, я уже взрослый человек! – твердил он, упрямо сдвинув брови.
– Тебе всего девятнадцать! Какой ты взрослый? – с упреком вопрошала мать.
– Я с восемнадцати лет имею право выбирать президента страны! А девушку себе сам выбрать не могу?
Молча сидевший у стола отец усмехнулся в усы. Не любил он семейных разборок, все проблемы предпочитал разрешать мирно, путем спокойных, вдумчивых переговоров, а не шумных скандалов. Но мать бросила на него отчаянный взгляд, прося поддержки.
– При чем здесь президент, Илья? – решил вступить в сражение отец.
– Выбор президента, к счастью, зависит не только от тебя. Девушку ты можешь выбрать сам, но не такую! – настаивала мама, нависая над сидящем за столом над чашкой давно остывшего чая сыном. – Где ты откопал эту сироту казанскую? Не мог найти девочку из приличной семьи? Обязательно нужно было связаться с детдомовкой?
– Ты ее не знаешь, мама! Иришка очень хорошая, она замечательная…
– Не знаю и знать не хочу! Она тебе не пара! – голос матери начал срываться на крик.
– Лена, успокойся! Побереги нервы, – попытался снизить градус напряжения отец, предупредительно вытянув руку в сторону жены.
– Как я могу успокоиться, если мой единственный сын в 19 лет решил начать совместную жизнь с какой-то бродяжкой?!
– Не говори о ней так! – возмущенно крикнул Илья и вскочил, задев рукой чашку. Та жалобно звякнула и перевернулась, по столешнице растеклась янтарная лужица.
Мать в отчаянье махнула рукой, видимо, исчерпав все аргументы, и села с другой стороны стола, отвернувшись от сына.
– Сынок, конечно, ты уже достаточно взрослый, чтобы встречаться с девушками, – сказал отец. – Встречайся на здоровье, но жить то вместе зачем? И потом, что за новая мода жить вместе до свадьбы? В наше время совместная жизнь начиналась после свадьбы…
Илья усмехнулся. Ну, предки, дают! Вспомнили бы еще времена царя Гороха, когда парень с девушкой до свадьбы только пылкими взглядами обменивались, а первый поцелуй случался у них перед алтарем… Двадцать первый век на дворе! А они пытаются навязать ему свои доисторические взгляды на жизнь. Он взрослый мужчина и все решит сам!
– Костя, – дрожащим голосом попросила мама, – даже не упоминай про свадьбу, я тебя умоляю! Свадьба только через мой труп!
– Вас, родители, не поймешь, то жить вместе можно только после свадьбы, то свадьба только через ваш труп… Хватит закатывать истерику! – Для убедительности Илья хлопнул ладонью по столу, как это делали герои фильмов, сильные, властные, уверенные в себе мужчины. Но получилось как-то жалко и неубедительно, – Я все решил. С завтрашнего дня мы будем с Иришкой жить вместе, потому что любим друг друга.
– И где же вы будете жить вместе? – с некоторой издевкой в голосе, сузив глаза, поинтересовалась мать.
– Здесь, – пожал плечами Илья. А где же еще? Это его дом, другого у него нет.
– Ну уж нет, дорогой мой, – веско, четко проговаривая слова, произнесла мама, словно продавливая их в сознание сына, – это мой дом, и я в него не пущу кого попало!
– Ах, так?! – сын и мать смотрели в глаза друг другу и со стороны казалось, что между ними проскакивают электрические разряды высокого напряжения. Но спустя несколько долгих секунд Илья дрогнул и отвел взгляд. Эту битву мать, как всегда, выиграла. Но сдаваться он не собирался. Уязвленное самолюбие дрожало и вибрировало внутри туго натянутой тетивой. И выстрел прозвучал острым, пронзающим сердце насквозь свистом стрелы:
– Тогда я ухожу.
– Куда? – крикнула она в упрямо выпрямленную спину сына. К возмущению прибавилась крохотная толика испуга.
– К Иришке в общагу, – донеслось из-за закрывающейся двери в его комнату.
Мать бросила на отца растерянный, беспомощный взгляд. Ну, почему, почему всегда так получается? Она же хочет, как лучше! А он в штыки… Девятнадцать лет она, как мастерица-золотошвейка, неустанно ткала-вышивала картину будущего своего горячо любимого единственного сына, вкладывая всю душу, все силы, стежок к стежку, ниточку к ниточке. И вложено уже было так много, что бросить на полпути и пустить все на самотек было совершенно невозможно. Вспышка гнева сменилась удручающем бессилием.
– Успокойся, Леночка! В конце концов пора признать, что наш сын вырос. Ну, хватит уже его опекать, как маленького.
– Но ему же всего девятнадцать! – жалобно всхлипнула мама, сдуваясь, как пробитый стрелой воздушный шар, а отец обнял ее и, поглаживая по плечу, стал уговаривать.
– Все будет нормально, вот увидишь. У него сейчас период гиперсексуальности. Сколько еще будет этих иришек и маришек! Пусть поживет отдельно от родителей, почувствует себя взрослым, самостоятельным. Не пройдет и недели, как прибежит к маме борща поесть, да денег попросить. Ты же его знаешь. А все эти запреты только упрямство с его стороны вызывают. Отпусти его, душа моя, и перестань так сильно волноваться, а то давление повысится.
Спустя десять минут сын и отец стояли на лестничной площадке и разговаривали, но уже совершенно спокойно. Илья теребил в руках лямку набитого вещами рюкзака.
– Илья, – говорил отец, – завтра же я сниму вам небольшую квартирку где-нибудь на окраине города, буду каждый месяц давать тебе некоторую сумму на проживание. На еду вам хватит, а остальное уж сами как-нибудь. Раз ты уж такой взрослый, учись жить самостоятельно.
– Спасибо, батя, ты настоящий друг! – не скрывал своего ликования счастливый Илья.
Все-таки отец у него клёвый. А он то решил уж было, что предки его предали… Мама, она такая, вспыльчивая и упрямая! Переупрямить ее он пока не мог, хотя и старался изо всех сил. В последние годы они часто вот так «бодались» по пустякам, испытывая лбы на прочность. Мать чаще всего оказывалась права, что бесило сына, доводило до белого каления и автоматически, бездумно, усиливало его сопротивление. Но батя молодец, не подвел!
Получив ободряющее дружеское похлопывание по спине, Илья подхватил рюкзак и, прыгая через ступеньку, понесся вниз по лестнице к своей Иришке.
