– Вон мой папа идет, – звонко крикнула Катюшка и, бросив не долепленный в песочнице пирог, со всех ног помчалась к молодому высокому мужчине, который приветливо помахал ей, выйдя из машины, и присел на скамеечку в ожидании ее.
Маришка тоже побежала следом, ведомая непонятными чувствами.
Катюшка сходу заскочила к нему на руки, а Маришка, не успев затормозить, схватила его за колено.
– Ой, а кто тут еще у нас? – мужчина весело посмотрел на Маришку и вдруг тоже подхватил ее и усадил на другое колено, рядом с Катюшкой.
– Как тебя зовут?
– Маришка, – сконфуженно улыбнулась девочка. Ей было очень непривычно и, что скрывать, приятно сидеть на коленях у чужого папы и прижиматься к его груди.
– А ты подружка моей дочери? – продолжал непринужденный допрос молодой папа, – учитесь, наверное, вместе?
– Да, – осмелев, ответила Маришка, – за одной партой сидим…
– Ой, какие молодцы, а где живешь?
– А вон в том доме, – Маришка еще больше освоилась и, немножко изогнувшись, показала ему на видневшуюся невдалеке 9-этажку.
– А где твой папа работает?
– А у нее нету папы, – вдруг зло выкрикнула Катюшка и толкнула Маришку, – слазь, это не твой папа, а мой, расселась тут…
– Ну, Котенок, так нельзя, – растерялся отец, – никто у тебя папу не отбирает.
– А чего она тогда залезла к тебе на колени? – закричала Катя, и в ее голосе зазвенели слезы, – пусть слазит. У нее нет своего папы, вот она к моему и лезет…
– А ну перестань сейчас же, – прикрикнул на дочь отец, – как тебе не стыдно?
Катя вдруг выгнулась дугой, соскользнула из его рук и, заревев в голос, бегом помчалась к своему подъезду.
– Извини, – Катин отец сконфуженно снял Маришку со своих колен и поставил на ноги, – что-то чудит твоя подружка, пойду разбираться. А ты не обижайся на нее. Просто у нее… настроения нет.
Мужчина виновато улыбнулся девочке, торопливо потрепал ее по волосам и широким шагом двинулся вслед за своей дочерью.
У Маришки тоскливо заныло сердце. До этого она только раз спросила, где ее папа, на что мама отшутилась вопросом на вопрос:
– А нам разве вдвоем плохо? Зачем нам еще кто-то? – и виртуозно перевела разговор на другую тему, – кстати, а давай сегодня вечером в парк сходим, на каруселях покатаемся. А потом в кафешке посидим, вкусное мороженое поедим?
Разумеется, Маришка тогда отвлеклась и забыла о заданном вопросе. А сейчас ей вдруг стало до боли обидно, что у нее нет такого же замечательного папы, что она не сможет вот так вот без церемоний запрыгнуть к нему на колени и повиснуть на шее, хохоча и дурачась.
Она пришла домой, бросила портфель в угол и легла на диван, отвернувшись лицом к стене. Ничего не хотелось делать, непонятная апатия сковала все тело. Хотя это время после школы, когда можно было заняться только своими делами в ожидании матери, она любила больше всего. А сейчас… все валилось с рук. Время тянулось черепашьими шагами. Она кое-как дождалась матери с работы.
– Мам, а где мой папа, почему он не живет с нами? – этим вопросом она встретила мать у порога, и та поняла, что отвертеться, как в прошлый раз, не получится.
– Понимаешь, дочь, не всем папы достаются при раздаче, – усмехнулась она печально и поспешно добавила, – хорошие папы. А плохого нам не надо, не правда ли?
Маришка продолжала смотреть на нее в упор, не сводя глаз.
– А мой что… плохой был, – судорожно проглотив комок, спросила она.
– Ну как тебе сказать, – мама вздохнула, прошла на кухню и поставила пакет с купленными продуктами на стол. – Боюсь, ты еще маленькая, не поймешь…
– Я не маленькая, – с вызовом перебила ее Маришка, – мне уже 8 лет! А ты… попробуй объяснить, вдруг пойму.
В этот момент зазвонил телефон, и мама схватилась за трубку, как за спасательный круг, тут же выбежав из кухни…
– Алло! – выдохнула она с облегчением, а потом в голосе вдруг появились тревожные нотки, – Наташа, что-то случилось? Да не плачь ты, говори толком…
Маришка затаила дыхание, прислушиваясь к отдаленному разговору матери с ее лучшей подругой. Что там случилось у теть Наташи?
– А ты приходи к нам, у нас и переночуешь, – услышала она мамин голос, – вот паразит, разводиться вам давно нужно, не понимаю, сколько можно все это терпеть?
Мама вернулась на кухню через десять минут и словно в продолжение разговора кивнула на телефон:
– Вот тебе, дочка, и ответ – не все папы хорошие, уж лучше пусть его вовсе не будет, чтобы потом убегать от него не пришлось…
Глава 2. Подслушанный разговор
– А мне кажется, дядь Гена хороший, – грустно вздохнула Маришка и добавила с плохо скрываемой завистью, – я видела, как он любит своего Егорку, как таскает его на плечах, играет с ним… Трезвый он хороший. Просто теть Наташа на него всегда кричит. А ему обидно…
У мамы сжалось сердце от этих слов, и она порывисто притянула дочку к себе.
– Одно тебе могу сказать, дорогая, – прошептала она, уткнувшись Маришке в затылок, – жизнь очень сложная штука, и тебе пока рано вникать во все ее подробности.
– Ты всегда так говоришь, как с маленькой, – Маришка вдруг вырвалась от нее со слезами, упала на свою кровать и зарылась с головой под подушку, рыдая.
– Ну вот, какая же ты взрослая, если плачешь, как маленькая, – мама присела рядом и погладила ее по вздрагивающим плечам. – Ну подрасти немножко, давай в 14 лет поговорим об этом подробнее…
– Я не доживу так долго, – раздался из-под подушки протяжный стон.
– Доживешь, – усмехнулась мама, – даже оглянуться не успеешь…
***
Теть Наташа с Егоркой переночевали у них всего одну ночь, а на следующий день снова вернулись домой.
Но эта ночь, а точнее разговор, нечаянно подслушанный Маришкой, открыл ей важную тайну. Тогда она впервые услышала имя своего отца.
Девочка проснулась среди ночи, словно от какого-то толчка, как будто ее кто-то разбудил. Она вздрогнула и открыла глаза и вдруг услышала тихие, но четкие голоса мамы и теть Наташи, которые разговаривали на кухне. Маришке захотелось пить, и она на цыпочках подошла к закрытой двери на кухне. Только хотела открыть, но мамины слова заставили ее насторожиться и притаиться за дверью
– Значит, вернулся? – мама глубоко и протяжно вздохнула, – а у меня Маришка только сегодня спрашивала про него, словно почувствовала, что он где-то рядом…
– И что? Ты ничего ей… не рассказала? – голос теть Наташи слегка запнулся.
– Нет, – мама снова вздохнула. Им казалось, что они разговаривают совершенно беззвучно, но в ночной тишине любой звук становится настолько четким, что слышно все до мельчайших тонкостей. Да и Маришка затаила дыхание, навострив свои ушки.
– Ну как я ей это все объясню? – голос мамы задрожал, что выдавало ее крайнее волнение, – что ее никто не хотел, что для семьи Юрия Прохорова она просто горькая ошибка, от которой хотели побыстрее избавиться, чтобы она только не мешала делать карьеру талантливому шахматисту?
