Он проснулся от пронизывающего сковывающего холода, от боли, которая сводила его скрюченные, поджатые под себя ножки. Он сидел как маленький комочек на чем-то скользком, жестком и прохладном. Втянув в себя влажный пропитанный солью воздух и прислушиваясь к отдаленным звукам льющейся воды и еще чего-то гулкого, и шумного, он стал пытаться подняться и спуститься с этого неудобного выступа в стене, на котором он расположился.
Он не понимал, кто он, где он, как он здесь оказался и что теперь делать. Было темно, но откуда-то сбоку пробивались еле заметные лучи света. Он медленно, боясь поскользнуться на каменном неровном полу, и держась за такие же неровные влажные каменные стены пытался двигаться в сторону сочащегося света. У него это получилось, приподнявшись на носочки, он зацепился за край отверстия и постарался всем телом подтянуться к живительным лучам. Было сложно, так как все тело затекло и мешался влажный, прилипающий к телу бесформенный балахон, непонятного фасона. Собрав все последние силы, он сделал рывок и согнув руки в локтях подтянулся до уровня отверстия, еще чуть-чуть и в лицо ударил ослепительный свет, и просто оглушил грохот волн величественного, залитого серебряным светом бескрайнего океана.
Он смог выбраться из отверстия, которым оказалась выбоина в гигантской скале нависшей над просторами великого океана. Он стоял, прижавшись спиной к скалистому выступу, прогретому дневным солнцем и ветер трепал его балахон и ласкал измученное тело. Вокруг было только небо и океан. Захватывало дух, и голова кружилась от высоты, на которой он находился. Страшно уже не было, он постепенно согревался и даже испытал наслаждение вглядываясь в далекую линию горизонта. Разомлев на солнце и опьянев от соленого воздуха, он потерял бдительность и не заметил, как задремал и стал медленно сползать по скале. Окончательно расслабившись, он камнем полетел к зияющей пропасти океана. Тут же очнувшись, ощутив беспомощное тело в полете, он судорожно замахал руками, и как будто перестал нестись вниз к волнам. И – о чудо! Это помогло! Он вдруг ощутил, что тело перестало падать, а руки, как крылья рассекая воздух понесли его над бушующей стихией поднимая все выше и выше. Это был истинный восторг. Он умеет летать, и не сказать, что для этого надо беспрестанно махать руками, его тело как будто само уже неслось ввысь и он управлял потоками воздуха едва заметными движениями. Вот она – свобода, сила, уверенность. На какой-то момент его даже захлестнуло счастье. Но тут же грустные мысли вернулись к нему, он так и не помнил, кто он и где он.
Вдруг, он увидел небольшой островок, такой маленький что от начала до конца его можно перепрыгнуть. В центре островка возвышалась большая раскидистая пальма. Он приземлился на горячий, рыхлый песок и сел, вдавливая в рыхлую массу уставшие ноги, здесь можно было спокойно подремать, спрятавшись в тени листьев пальмы, что он и сделал. Очнулся он от невероятной тишины, ветер стих, волн не было, никаких звуков – безмолвие и красный раскаленный закат – наступал вечер. Он поднялся, подошел к спокойному, как зеркало, океану и увидел в нем свое отражение. На него смотрел мальчик лет 10 с огромными глазами на пол лица, маленьким носиком и пухлым детским ртом, с капризно оттопыривающейся нижней губой. Кудрявые непослушные светлые волосы топорщились в разные стороны от шаловливого ветра и соли. Худенькие ножки и ручки смешно вылезали из белого балахона, складками спадающего с худых плеч и болтающегося на острых коленках.
Все, он видит себя. Теперь надо сосредоточиться и все вспомнить! Кто он? Нет, память упрямо не давала ему проникнуть в свои недра. Постепенно начинала появляться рябь на воде, и тихие волны зашелестели нежной музыкой. Он сидел, вглядывался в линию горизонта и слушал тихий плеск волны. Ему стало казаться, что волны что-то шепчут ему. -Энджи… – Едва разобрал он: “Энджи, Энджи”– уже достаточно явно шелестели волны. Больше у него не оставалось сомнений – его звали Энджи.
Энджи решил вернуться к своей скале, как бы ни было, это хоть какое-то убежище, надо исследовать его и обеспечить себе приют на ночь. Опять ощутил неизменное счастье от полета, летать теперь было очень легко, можно было вообще не махать руками, а просто парить, поднимая в невесомость тело еле заметными движениями. Покружив немного вокруг скалы, убедившись, что она достаточно большая и по окружности, и в высоту, он начал искать заветную выбоину – вход в его пещеру. Вот и она, она была расположена где-то ближе к верхушке скалы. Залезть в отверстие было уже не сложно. Энджи опять ощутил тот знакомый запах сырости и прохлады, даже после долгого жаркого дня, здесь было не жарко. Пещера больше не казалась ему такой враждебной и неуютной, глаза привыкли к темноте и стали распознавать все выступы, небольшого странного, какой-то полукруглой формы, помещения. Обследовав пещеру где-то наощупь, где-то с едва различимыми силуэтами, Энджи обнаружил в углу кучку мягкого сена и кусок ткани, гладкий и прохладной на ощупь. Это было то, что нужно, удобно расположившись, на сухом, мягком сене, он как будто даже ощутил запах свежескошенных трав, и не задумывался о том, откуда в скале может быть сено. Не понятно почему, но ему постоянно хотелось спать, Он немедленно забылся, укрывшись этой тканью, волшебным образом попавшей сюда.
Глава II Не такая, как все
Энджи снились сны, разноцветные мелькающие картинки, как калейдоскоп со своими причудливыми узорами, слышались звуки, детские голоса, и даже музыка, звучащая вдалеке. И вот, среди всей этой чехарды, он услышал голос, один, отчетливо слышимый голос; который как-то растеряно твердил одно и тоже слово; Помоги! Помоги! Голос все громче звучал в ушах и стал просто оглушительным. Энджи захотелось подняться и нестись к нему навстречу. Он так и сделал – вся его сущность стремилась куда-то вдаль, Энджи сам не заметил, как уже несся над ночным шумящим океаном на встречу таинственному зову.
Энджи летел все с большей и большей скоростью, вокруг мелькали звезды, блеск волн и сияние полной луны, и вдруг зажглись миллионы огней какой -то цивилизации – город! Энджи все продолжал лететь кометой на этот зов, сам не управляя своим телом, звук был уже совсем близко, и на душе все теплее. Опускаясь стремительно вниз, он увидел очертания многоэтажного дома с красной, блестящей под лунным светом крышей. Он точно знал куда лететь, как будто натянутая струна соединяла Энджи и зовущий на помощь объект. Вот это окно – распахнуто – Энджи опустился на широкий белоснежный подоконник.
Перед глазами замаячила комната, квадратная, аккуратненькая, как игрушечная. Вырисовывался силуэт книжного шкафа, с прилежно расставленными книгами, письменный стол с закрытой тетрадкой, какие-то игрушки на полке в углу, также умело разложенные и, главное – кровать. Белоснежная кровать с откинутым одеялом. На кровати сидела маленькая девочка, ее было хорошо видно под лунными лучами. Розовое круглое личико с пухлыми щечками, как у малышей. Торчащие в разные стороны непокорные кудряшки – даже в лунном свете было видно, что они ослепительно рыжие. Как будто кто-то долго и густо раскрашивал их кисточкой ярко оранжевой краской. Девочка не испугалась, и даже не удивилась, она замерла и внимательно разглядывала, уже сидевшего на подоконнике Энджи. Энджи аккуратно спустился на холодный блестящий пол и на цыпочках, мягко, стараясь не шуметь, подошел к девочке и сел рядом с ней на кровать.
