Шел третий час ночи, а Валентин все никак не мог заснуть. Он ворочался на своей роскошной кровати, уже, наверное, в десятый раз взбивал подушку, но сон не шел.
– Нет, это надо же было так обломать нам медовый месяц! – сердито пробурчал юноша и сел на смятой постели. – Ну, Папа, держись! Я тебе тоже какую-нибудь подлянку устрою.
То, что медовый месяц у них с Дашкой затянулся на полгода, юношу не волновало. Он так привык засыпать в своем доме, в своей постели в объятиях своей Дашки, что дурацкую командировку, в которую загнал его жену Стас, воспринял не иначе как злобную провокацию.
– Курсы повышения квалификации, – фыркнул Валентин. – Да куда ей дальше повышаться?! И так с ходячим справочником в одной постели сплю… спал… Нет, Папа, ты все-таки редиска и с сегодняшнего дня лучше не поворачивайся ко мне спиной. Язык покажу или рожу скорчу. Да… это будет достойная месть!
Станислав Николаевич Кончаловский, он же, на языке конторы, Папа, он же по совместительству брат Дашки, был начальником Рамодановского филиала конторы «Ангелы Миллениума». Филиалы были разбросаны по всей стране и так надежно законспирированы в недрах ФСБ, что об их деятельности знали только сам глава ФСБ, президент страны и премьер-министр. Отделения конторы были не только в России. Эта международная организация тайно работала во всех крупных городах планеты, защищая Землю от нелегальной эмиграции самых разнообразных существ из других миров, жаждущих оторваться в этом забавном, но, к сожалению, запретном для них мире, на страже которого и стояли бойцы конторы «Ангелы Миллениума». Валентин попал в контору случайно, ввязавшись год назад в разборку своей будущей жены с отморозками мелкого бандита Вани Кистеня, и с тех пор жизнь его перестала быть скучной. Вернее, она была нескучной до тех пор, пока вредный Стас не отправил Дашку, лингвиста третьего звена (крыла на сленге конторы), на повышение квалификации в другие миры. Валентин скучал уже третьи сутки в своем великолепном доме, расположенном в районе элитных особняков, где проживала вся местная знать: мэр, крупные чинуши, бойко пускающие на распил краевой бюджет, и самые уважаемые «бизнесмены», вовремя легализовавшие свои бандитские доходы после «лихих девяностых». Особняк Валентину купил Некрон, высший вампир, обязанный юноше жизнью. В той переделке ему пришлось поделиться с парнем своей кровью, и с тех пор он считал его своим крестником, трогательно заботясь о нем.
– Нашел куда Дашку в командировку отправить, – никак не мог успокоиться Валентин, – ни по мобиле не позвонишь, ни в гости не съездишь. Гадский Папа! Обязательно какую-нибудь пакость тебе сделаю. Вот как придумаю какую, так сразу и сделаю!
Несмотря на почтенный возраст (целых двадцать один год!), детство в нем все еще играло. Обработав в очередной раз кулаками подушку, Валентин плюхнулся обратно в постель и плотно закрыл глаза, твердо решив на этот раз обязательно заснуть.
– Один баран… второй баран… третий баран… – начал он считать, но перед глазами все равно стояла Дашка. – Четвертый баран, – скрипнул зубами Валентин. Он прекрасно знал, что если начнет считать Дашек, то уже точно до утра не заснет. – Пятый баран…
До шестого барана Валентину не дала добраться трель телефонного звонка. Юноша взял с тумбочки трубку, не сразу сообразив, что такой звонок на мобиле был поставлен только на незнакомые номера. «Ну, если это Папа, я его через телефон загрызу! Издевается, редиска!»
– На проводе, – сердито буркнул Валентин, принимая вызов.
– Держись за него крепче, чтоб не упасть, – хрюкнула трубка в ответ голосом Игоря.
– Опаньки! – взметнулся с кровати юноша. – Какие люди! Давненько о тебе ничего не слышал.
Игорь Владимирович Нехлюдов был довольно одиозной личностью. Он возглавлял одну из религиозных фанатичных сект, с которыми яро боролась его контора. Инквизиторы когда-то доставили много хлопот ангелам Миллениума, и все были уверены, что покончили с этой организацией еще в Средние века, но она оказалась живучей. Вынырнувшие в двадцать первом веке инквизиторы, как и прежде, провозглашали лозунг «Земля для землян» и безжалостно уничтожали всех представителей иных рас без разбору, используя любые, порой самые грязные, методы ведения войны. Они были так великолепно законспирированы, что конторе никак не получалось напасть на их след, и лишь с одним из них, с Игорем, удалось через Валентина наладить контакт. Правда, контакт этот был односторонний. Ограничивался редкими телефонными звонками, которые невозможно было отследить, что говорило о мощном магическом и техническом прикрытии этой организации.
– Чем порадуешь?
– Благой вестью.
– Какой?
– Можешь своим передать, чтоб снимали с тебя охрану.
– Какую охрану? – нахмурился юноша.
– Плотную. Ты думаешь, я не знаю, как тебя пасут? Хрен прорвешься. Только сейчас с твоей линии прослушку сняли. Так что о личной встрече даже не мечтай, Херувим.
Херувимом Валентина звали только члены конторы «Ангелы Миллениума», и то, что кодовое имя одного из ее членов известно инквизиторам, напрягало руководство. Все говорило о том, что в конторе завелся крот, которого уже больше полугода безуспешно пытались вычислить.
– Прослушку сняли… – медленно повторил Валентин.
– Ага. Похоже, Стас уже в курсе.
– В курсе чего?
– В курсе того, что об Аненербе можно больше не беспокоиться. Я эти полгода даром время не терял. Я им такую Варфоломеевскую ночь устроил! Ох, дед на том свете сейчас ликует! Не подвел его внучок. Надолго о третьем рейхе забудут, твари!
– Круто.
– Так что с тебя бутылка. Когда проставляться будешь?
– А ты в «Незабудку» сегодня вечерком заверни, проставлюсь. Заодно и поговорим.
– В твой ресторан?
– Ага.
– Шутник. Комитет по встрече предвидится большой?
– Не очень.
– Приду, если дашь слово, что разговор будет тет-а-тет.
– Даю.
– Верю. Тебе верю. Жди меня там вечером часов в семь.
– Лады.
В трубке запищали гудки отбоя. Валентин посмотрел на экран дисплея. На нем мерцала надпись «Номер не определен».
– Ожидаемо, – вздохнул юноша, поднялся с кровати, подтянул трусы и, не обуваясь, двинулся к выходу из спальни.
Он прекрасно знал, что теперь ему уж точно не заснуть без хорошей дозы снотворного. Спустившись на первый этаж, Валентин прошлепал до кухни, где хранилось лекарство под названием «Балтика № 3» (другого снотворного он не признавал), не включая света, распахнул холодильник и замер, выпучив глаза на абсолютно пустые полки.
