В погожий час я в парк пришел,
Чтоб с самого утра
Мой день сложился хорошо…
Гуляла детвора,
И птицы, щебеча вокруг,
Летали тут и там.
Картиной взор увлекся вдруг,
А уж потом и сам:
Мальчишка лет пяти, шести
На лавочке сидел
И с дедом не желал идти,
Насуплено глядел.
На руку, что подал старик.
А тот мальцу сказал: «Дружок,
Пойдем домой»… И вот возник
Меж ними диалог.
– Ну, деда, ты же обещал
За ватой и в кино.
Ну, деда! – внук все продолжал…
И дед спросил его:
– А за кино сойдет рассказ,
Ну хочешь о войне?
Мы ж опоздали на сеанс,
Давай, садись ко мне.
Про танки или про Берлин,
Про что желаешь знать?
Ты ж у меня такой один,
Тебе и выбирать.
И мальчик, глядя в синь небес,
Задумчиво сказал:
– Ведь немцы не бывали здесь,
Не нужен им Урал.
– Ну, брат. Ну, это ты загнул,
Я что не говорил,
Что Гитлер руки к нам тянул,
Да не хватило сил!
И, видя жадный интерес,
С улыбкой молвил дед:
– Да, внучек, Гитлер не долез,
А мы пришли в ответ.
К нему и в логово его
Визит свой нанесли.
Жаль, не застали самого,
Захватчика земли.
От страха в бункере своем,
От злобы умер он,
Там он скрывался день за днем
Закрыт со всех сторон.
Такие вот дела, Андрей,
Война дошла и до Урала,
Нет, не коснулся враг полей,
Но бед наделал он немало.
В те дни великие побед,
В дни Сталинградского сраженья,
Держали мы большой совет:
В Москву писали обращенье.
Вождя просили разрешить,
Созданье корпуса – сверх плана —
И имя Сталина носить.
И вождь с душой ответил прямо,
Что будет помощь и во всем
Содействие нам власть окажет.
И мы трудились день за днем:
Ковали танки, экипажи.
Текли потоки на завод,
Рабочие и добровольцы.
Шел, внучек, сорок третий год.
И люди продавали кольца,
И броши, бусы, жемчуга.
Фонд корпуса – святое дело.
Мы все отдали, чтоб врага
Рука карала, сталь кипела.
И вот когда пришла весна,
Какая только на Урале,
Благословила нас страна,
А мы присягу принимали.
Вручили знамя шефы нам,
Не нам, конечно, – генералу.
И клялись мы и Родин сам,
Что предстоит побед немало.
Победы были, милый друг,
Потери были, но мы свято
Шли в бой, за ваше детство, внук,
За жизнь отдали жизнь солдаты…
И дед, сглотнув с трудом слюну,
Смотря на внука, молвил кратко:
– Вот так спасали мы страну,
Вот так, внучок, порой не сладко.
И, закурив, сказал: «Пойдем,
И так мы всюду опоздали,
Тут не расскажешь обо всем».
– А ты, хотя бы про медали,
Про ордена скажи, прошу.
За что ты получил награды?
Я о другом не попрошу,
Ну, расскажи, ну очень надо!
Вот эту круглую тебе
Скажи, дедуль, за что вручили?
– Вот эту? Эту дали в феврале,
Когда мы Дон переходили.
И там, на правой стороне,
Нам приказали закрепиться,
Там повредили ногу мне,
Точней, стопы пришлось лишиться.
От свиста пуль, осколков, мин,
Спасала нас в тот день удача.
Из роты выжил я одни, —
Сказал старик, слезы не пряча.
И горькую, смахнув рукой,
Сказал, наполнив речь отвагой:
– Солдат я был, а не герой.
И был еще совсем салагой.
На склоне берега уже
Я был подобран санитаром.
Они на этом рубеже,
Как мы, стояли под ударом.
Унылых будней не считал.
Они текли среди обычных.
Я с нетерпеньем ожидал
Конца скорейшего больничных.
Все медкомиссии прошел,
И вот уже засобирался,
Как гость в палату к нам пришел
Майор один, так я остался.
Остался, чтоб танкистом стать:
В Уральский корпус набирали
Всех тех, кто может воевать…
Оттуда все мои медали.
Стрелком-радистом в экипаж.
На новый танк – мечта любого —
Такой вот был «горячий стаж».
Другого и не сыщешь слова.
Мы бой за боем шли вперед,
Крепчал наш дух, в полях отваги
Пробились сквозь огонь и лед
Мы от Орловщины до Праги.
Мы «тигры», «фердинанды» жгли,
Громили самоходки, пушки,
Мы изгоняли грязь с земли
Из каждой рощи и опушки.
– А ты, героев видел, дед? —
Спросил с дыханьем затаённым,
С надеждой внук, все ждал ответ,
И молвил дед воодушевлённый:
– Я многих видел или знал,
Кого-то дважды награждали,
Они прославили Урал
И благодарностей не ждали.
А если хочешь знать точней:
Их было внучек тридцать восемь,
О них расскажет нам музей,
Экскурсовода мы попросим.
Добрались до Берлина мы,
Где завершился путь солдата.
Там среди гари, дыма, тьмы
Обнял я латыша, как брата.
А рядом радостный грузин
Лезгинку отбивал на плитах.
Сто тысяч были, как один,
И это всё не позабыто.
Пусть каждый наступивший день
Благодарят в душе потомки
За стертую фашизма тень
И за рейхстаговы обломки.
За небо, что над головой,
И солнце, что нас согревает,
За то, что мы идем с тобой,
Куда душа лишь пожелает.
За всех, кто кровь пролил в бою,
Надеюсь, будут помнить люди.
И ты историю мою
Уж, юный друг, не позабудешь.
И с лавки приподнялся он,
Сказал: «Командуй, как на марше,
Идем, в какую из сторон:
Кино, домой – куда нам дальше»?
И, старику взглянув в глаза,
На грудь в медалях, внук поднялся,
Про развлеченья промолчал,
Он с дедом трепетно обнялся.
Прижавшись мягкою щекой
К руке заботливого деда,
Внук прошептал: «Пойдем домой».
Вот так закончилась беседа.
Был полдень, и народ мельчал,
И парк уже пустел,
А я задумчиво стоял
И паре вслед глядел.
В душе благодаря всех тех,
Кто выиграл войну,
За всё упорство и успех,
За жизнь и за страну.
