Июль 1941 года. Где-то в районе реки Шелонь.
– Поднять эту суку! – со злостью выкрикнул обер-лейтенант и двое солдат тут же бросились выполнять его приказ. Они выволокли окровавленное тело девушки во двор и бросили ее у колодца. Она была обнаженной и дрожала от холода.
На ней совсем не осталось живого места, но каким-то невероятным усилием воли она держала голову.
– Загружайте- приказал офицер и машина в сопровождении двух мотоциклов выдвинулась в путь.
Жертву бросили в грязь, и солдаты волоком дотащили ее до берега небольшого лесного озера. Тело грубо затолкали в лодку и повезли на середину. Она все еще была в сознании и не переставая что-то тихо шептала.
– Эй Мартин! -ткнул локтем своего товарища один из солдат – чего это она там бубнит?
Но тот не ответил. Он сосредоточенно привязывал камень к ее ногам.
– Ты же должен понимать ее, Мартин! Ты ведь вырос в Эстонии, а значит умеешь говорить на русском.
Солдат крепко стянул ее ноги двойным узлом и махнул рукой в сторону берега.
Девушка вздрогнула и быстро зашептала молитву.
Якуб Душек, товарищ Мартина нетерпеливо переминался на носу лодки.
– Такое чувство, Мартин, что эта ведьма проклинает нас…
Чех нервно поежился и закурил, всматриваясь в ночной туман.
– Чертова русская… – пробормотал он, заметив сигнал с берега.
– Пора… – крикнул он Мартину и пнул лежащую на дне лодки девушку.
Он рывком поднял бедолагу и теперь держал ее на вытянутой руке. Девушка испуганно смотрела на темную воду за бортом и дрожала всем телом. Она сцепила пальцы на груди и закрыла глаза.
Ее губы в последний раз беззвучно прошептали молитву и солдат ударом ноги столкнул ее в озеро.
Лодка направилась к берегу. Эстонец сидел, опустив голову и молча курил.
– Так, о чем шептала эта чертова ведьма? – спросил чех своего напарника.
Мартин был мрачен как туча. Он взглянул на Якуба и тихо произнес.
– Она сказала, что мы все умрем.
Новгородская область. Наши дни.
Никита свернул на проселочную дорогу и со всей силы дернул ручку газа.
Мотороллер зарычал и выстреливая клубы дыма, неспеша поднялся на горку, за которой широким океаном раскинулись зеленые луга, усыпанные васильками и сочным клевером.
До деревни оставалось всего пару километров и Никита, довольный тем, что его последний перед отпуском день подходит к концу, надавил на гашетку.
Всего один заказ и он свободен, как вольный ветер!
Наконец то они с Маринкой, бросив ко всем чертям опостылившую работу, отправятся в свадебное путешествие. Перед глазами сразу возникли картины лазурного моря и вареной кукурузы… Крым… мечтательно закрыл глаза Никита.
Молодые долго планировали эту поездку, откладывая деньги и экономя на всем и вот, наконец то их мечта сбудется! Две недели в Ялте и еще неделю на турбазе, высоко в горах, подальше от городской суеты.
Они поженились всего месяц назад и теперь Никита, каждую удобную минуту с гордостью поглядывал на кольцо, которое он носил на безымянном пальце.
– Теперь ты мне жена! – закричал он во весь голос, проносясь мимо заброшенного поля и сорвав с головы обшарпанный шлем, высоко поднял его над собой.
Ветер с силой ударил в лицо, заглушив на мгновение его голос.
Как же он любил это состояние! Чувство настоящей свободы и предстоящих приключений!
Мотороллер громко чихнул и выстрелил клубами черного дыма, но Никита лишь еще громче заорал, выжимая из него последние силы.
Наконец вдали показалась деревня Верхние Воды, куда он добирался уже битый час.
Гравийная дорога оставила позади облако белой пыли, а солнце, уходя за горизонт, все еще неплохо припекало. Стоял ясный июльский вечер.
– Завтра в 7.22 я буду в Борисполе
Сидеть в самолете и думать о пилоте!
– что мочи орал Никита на всю округу и только одиноко пасущиеся коровы, единственные его зрители, лениво поворачивали к нему свои головы и удивленно крутили хвостами.
Он остановил мотороллер у поселкового магазина и перевел дух. Духота стояла неимоверная. Ему до жути захотелось искупаться или хотя бы окунуть голову в бочку с прохладной водой.
Никита снял шлем и огляделся по сторонам. Кругом не было ни души.
Дверь в лавку была заколочена старой доской, из которой угрожающе торчали ржавые кривые гвозди. Стекла в окнах и вовсе отсутствовали.
На минуту ему даже показалось, что магазин просто поленились до конца заколотить и тупо бросили, оставив доживать свой век в полном забвении.
Впрочем, как и все вокруг. Потянуло какой-то унылой безысходностью. Но навигатор упрямо показывал, что он на месте.
Несколько покосившихся от времени домов стояли вдоль пустынной дороги и так же грустно смотрели на него своими глазницами.
– Жутковатое место! – подумал Никита – хотя Звягинцеву оно бы точно понравилась…
Он достал телефон. Но сигнал отсутствовал и это было странно, ведь до соседней деревни было рукой подать, а связь там была отличная, как и везде по области.
– Ничего не понимаю… – покрутил головой парень, щурясь от солнца.
Из-за автобусной остановки выглянула стая одичалых и, судя по всему, голодных собак, которые не по-доброму посмотрели в его сторону. Стало как-то не по себе.
Но как бы ни было, ему нужно было разыскать дом под номером 7.
– Надо у местных спросить… – возникла мысль, и Никита нажал на стартер.
Но мотороллер не завелся. Он нажал еще раз. Такая же история.
– Черт… давно надо было починить эту рухлядь! – выругался он.
Пришлось оттолкать скутер в тень под старым вязом, который рос как раз напротив магазина.
Ему совсем не нравилось, что он застрял здесь. Разыскать бы механика и зарядить батарею на скутере. Но в этой забытой богом дыре наверняка и сервиса то не было.
Нужно было срочно найти адресата, вручить ему посылку и пока не стемнело, свалить отсюда. Но куда идти он тоже, разумеется, не знал, поэтому двинулся наугад вдоль тесной улочки, среди одинаково безликих домов.
А их здесь было не так уж и много. Всю эту деревушку можно было запросто обойти за десять минут, но до сих пор, он не встретил еще ни единой живой души. Как будто все вымерли. Кроме голодных собак, которые тенью следовали за ним, прячась в узких подворотнях. И хотя на карте это место было отмечено как жилое, но обитателей деревушки он так и не увидел.
Никита попытался позвонить диспетчеру, но ни мобильной связи, ни интернета все так же не было.
Он двигался вперед по избитой тропинке и уже через пару минут вышел на открытое место, с которого была хорошо видна старая мельница, окруженная со всех сторон кустами сирени.
Ее крылья были переломаны ветрами и торчали в разные стороны, как вечное напоминание об уходящем времени. Иногда порывы ветра подхватывали уцелевшие лопасти, и мельница тяжело стонала, но спустя мгновение ее силы иссякали, и она замолкала, так и не сумев взлететь.
