Конец девяностых годов двадцатого века. Штаб-квартира газеты «Abendzeitung» в Мюнхене. В кабинете шеф-редактора Клауса Шульца сидят в креслах и беседуют на родном немецком языке хозяин кабинета и корреспондент Фриц Швайгер.
– Фриц, – Клаус внимательно посмотрел на собеседника, – я прошу вас об этом не только потому, что вы хорошо говорите по-русски и у вас русская бабушка. Главное – то, что я полностью вам доверяю. Уверен, вы ответственно отнесетесь к редакционному заданию.
– В этом вы можете не сомневаться, я постараюсь, – ответил Фриц, кашлянул и добавил: – Кстати, на днях у моей русской бабушки юбилей, восемьдесят лет.
Клаус повёл бровью, – это хорошо. Я подумаю, как мы сможем её поздравить. – Затем он задумчиво посмотрел в окно: – У моего отца тоже мог быть юбилей в этом году, девяносто лет…. Но он не вернулся с той войны.
– Погиб?
– Пропал без вести. Наверное, погиб, там была жуткая мясорубка.
– Где?
– На восточном фронте, в России, где-то у реки Дон, последнее письмо пришло, когда он был под Воронежем. Его звали Отто Шульц.
–Да, – сочувственно произнёс Фриц, – война много чего наделала…
– Но вернёмся к вам,– оживился Клаус, – Вы поняли, чего я от вас хочу?
Фриц кивнул: – Да.
– Прекрасно, на этом и закончим.
Собеседники попрощались. Фриц встал и вышел из кабинета.
Никогда ещё он не получал такого странного, неконкретного редакционного задания. Что это, думал корреспондент, ссылка, чёрная, неблагодарная работа, или…?
Как относиться к командировке в Россию, Фриц не понимал. Он размышлял над заданием, суть которого звучала так: Фриц, поезжай как можно дальше вглубь России, в какой-нибудь аграрный район. Поживи там недельку в отеле, оглядись. Посмотри, что происходит с сельским хозяйством, какие там живут люди. И привези мне серию статей о том, что видел. Без купюр, но и без упоминаний о Второй мировой войне и о симпатиях Гельмута Коля к русским.
Фриц уже бывал в Советском Союзе, а потом и в России, точнее, в Москве. Впервые – студентом, в составе группы изучавших русский язык. Второй раз – с редакционным зданием по случаю дерзкого перелета Матиаса Руста. И ещё пару лет назад, его посылали в Москву в помощь коллеге.
С тех пор Фриц значительно усовершенствовал свой русский и говорил на нём абсолютно правильно. До такой степени правильно, что его речь с первой же фразы, выдавала в нём иностранца.
Немец был уверен, Россия – чёрная космическая дыра, притягательная и страшная, как всё неизведанное. Особенно её глубинка, где живут вечно пьяные мужики – хулиганы, они играют на балалайке и гуляют по улицам в обнимку с медведями. Но он надеялся, что это миф и верил, за Россией большое будущее, поэтому изучал её язык и культуру.
Первым делом Фриц отправился в книжный магазин, купил путеводители, географические карты и прочую справочную литературу по России. Посидев вечер за книгами, он понял, в этом нет ни какого смысла, потому что в них ни слова о простых жителях и какой-то там загадочной русской душе, про которую ему рассказывал в московской пивной русский коллега то ли из Вечерней то ли из Криминальной Москвы.
– Was ist das fuer die Scheisse? – в сердцах произнёс немец. Потом, успокоившись, добавил по-русски: – Да будет, что будет!
Следующий день корреспондент провёл в хлопотах, связанных с оформлением командировки. С утра ему в голову пришла гениальная мысль, – он решил ехать в центр Черноземья, куда-нибудь за Воронеж. В путеводителе сказано, это богатая русская земля. Вероятно, думал Фриц, и люди там зажиточны. Заодно и Клаусу будет интересно узнать о тех местах, где покоится его отец.
Командировка. День первый
Долететь из Мюнхена в Москву – ни каких проблем. Гораздо сложнее добраться из Шереметьева, где приземлился самолет Фрица, в Домодедово, откуда он вылетал в Воронеж. Переезд из одного аэропорта в другой с учётом пробок занял больше времени, чем сам перелёт из Германии.
Ещё пара часов ожидания в здании аэровокзала – и, наконец, глубокой ночью Фриц опустился в кресло самолёта. Уставший, он сидел и думал: «Конечно, Москва не Мюнхен, но всё же лучше, чем Тирана, где у меня украли багаж. Москва большая, пыльная, душная и необычная, но мне надо в деревню…. Какой она будет, эта командировка и что меня ждёт?». Размышляя, Фриц незаметно для себя уснул. Ему приснилась русская уборочная страда в утреннюю пору. На дальнем плане – жёлтые пшеничные поля. Современные комбайны, какие он видел в Европе, выстроились по диагонали и ползут, словно черепахи. Грузовики – Мерседесы и МАНы, гружённые зерном, так же не спеша едут по асфальтированным деревенским улицам. Всё выше и выше поднимается солнце над крышами двухэтажных деревенских коттеджей. Председатель совхоза, а может, колхоза, мужчина в деловом костюме с галстуком и в кепке мирно беседует со счастливыми, улыбающимися сельчанами. Но вдруг, сельчане бросаются на председателя с кулаками и забивают его насмерть…
В испуге Фриц открыл глаза и увидел рядом с собой, через проход, мужчину, с внешностью председателя, тот внимательно смотрел на него. «О, Боже», подумал немец, «этого не может быть!». Мужчина улыбнулся и отвернулся к иллюминатору.
В аэропорту имени Кольцова города Воронежа Фриц приземлился раним утром, не успел он выйти из зоны прилёта, как погрузился в атмосферу улья, где на фоне монотонного жужжания, прорывались слова заклинания некоторых назойливых особей, «такси, такси, я такси, куда ехать, да́рагой?».
Доверившись одному из таксистов, Фриц оказался на железнодорожном вокзале, размышляя, почему ему сдачи дали белорусскими рублями. Осмотревшись, он направился вглубь здания к билетным кассам. В самолете корреспондент решил: чтобы время зря не терять, надо сразу ехать в какой-нибудь районный центр, а там в деревню. Первым – и единственным транспортом для этой цели во всех путеводителях был указан электропоезд.
– Пожалуйста, продайте мне один билет. На ближайший электропоезд, до последнего конца, – произнёс Фриц и просунул в окошко пригородной кассы деньги.
В ответ он услышал: – Вам до самого конца!?
– Да-да, конечно.
Спустя некоторое время немец неуютно сидел в дребезжащем пустом вагоне электрички и тревожно оглядывался по сторонам. Он переживал, где этот самый конец и почему он один.
Однако по мере продвижения поезда вагоны заполнялись и после остановки «Машме́т» Фриц успокоился, с интересом рассматривал пассажиров и торговцев с рук.
А через четыре часа пустая электричка привезла спящего немца на конечную станцию, дёрнулась и останавливаясь. Фриц открыл глаза, машинально похлопал себя по карманам, схватился за рюкзак, пристёгнутый к поясу и, услышав объявления машиниста, выскочил из вагона.
