Они порою знают больше нас –
Философы в тринадцать с половиной,
Мечтами забывают всё подчас,
Присев с свечой у тёплого камина.
(В. Беляков, П. Кайро)
Светло-серые улицы старого центра города… Серый с бежевым – цвет весны в апреле, когда ветви деревьев замерли перед цветением мая, словно в ожидании начала юности.
В самом воздухе тротуаров и скверов тогда ощущалась надежда – вопреки тому, что творилось по всей стране. Реформы уже шокировали своими ценами, подскакивавшими в разы за сутки. За несколько месяцев хлеб повысился с 50 копеек до 50 рублей…
Но мы еще ожидали перемен к лучшему – прошло всего три месяца после отпуска цен, названного красивым словом либерализация. И это слово и другое – демократия – еще не были опошлены. Мы верили в них…
Что стало со страной, не мне пересказывать. Но я поведаю об удивительных переплетениях судеб в провинциальном городе на юге Сибири…
Две девочки в одинаковых плащах и беретах стояли на бетонных ступенях Дома Прессы. Выглядели они на мой возраст.
Девочка с русой косой, виднеющейся из-под берета, обратилась ко мне:
– Не знаете, когда заканчивается обед?
– Не знаю, – помедлил я. – В разных организациях по-разному.
– А в Доме Прессы? – спросила она снова.
– Не знаю, как здесь принято. А я не сюда. Я к дяде приходил… Он вон, в том здании Политеха работает, – я указал на старинное здание из темно-красного кирпича. – А здесь я по пути остановился. Просто вывески читаю…
Девочка с черными волосами улыбнувшись вступила в разговор:
– А мы стоим, тетю ждём.
Девочка с русыми волосами пояснила:
– Сказали, что мама вышла куда-то…
Темненькая сказала:
– Тетя Ирина в редакции должна быть. – И добавила. – В воскресенье в Москве пройдет митинг демократов в поддержку Ельцина и правительства.
– Это правда, Лена? Ведь реформы провалились, – Лиза оглянулась на меня.
А Лена продолжила:
– Съезд депутатов признал реформы Правительства неудачными. Егор Гайдар и все министры написали Ельцину заявление об отставке, но пока он отставку кабинета министров не принял.
Лиза стала излагать свои новости:
– На днях Константин Боровой огласил Декларацию Московский конвенции предпринимателей. Там было много обвинений насчет участия городских чиновников в бизнесе. Константин Боровой обратился к Ельцину с требованием немедленно освободить граждан от преступной власти. И даже призвал население столицы к бунту против городских властей…
Сестры замолчали, но оживились от моего нового вопроса:
– А вы читали Толкиена?
– Мы читали, – ответила Лиза, – мама даже написала статью о «Властелине колец», с моей помощью – «Волшебник Средиземья». В альманахе «Эрдэм-Знание» еще зимой опубликовали. Когда мама готовила статью, она зашла к начальнику городской службы по книготорговле… он ничего не знал о Толкиене и его знаменитой трилогии!
– А давайте немного прогуляемся по центру города! – предложила Елена.
Из дальнейшего разговора я узнал, что Лиза учится в восьмом классе. Как и мне, ей еще нет четырнадцати лет. А ее двоюродной сестре Лене и того меньше – двенадцать, она дочь брата матери Лизы. Но кузины стали друг другу как родные, что заметно в манере одеваться как близняшки. Детство уже кончалось, так что обе девушки оделись в плащи и беретки…
И единственной отдушиной для интеллигентной девочки от серой жизни рабочей окраины (не считая, конечно, книг и журналов) стала семья брата ее мамы на противоположном конце города, в Кварталах.
А между этими двумя окраинами расположился старый центр города, где сохранилось много старинных зданий, арки белокаменных Гостиных рядов, возведенные в начале девятнадцатого века.
Главная улица города вдоль бывшего Великого Сибирского тракта застроена каменными домами купцов. На соседних улицах много домов из совершенно черного от времени дерева с тяжелыми ставнями с облупившейся краской и огромными завалинками, покрытыми досками. Над ними бело-синим четырехэтажным зданием возвышается Дом Прессы, построенный, наверное, в 70-е годы… Мы удалялись от него в сторону трамвая, проходя мимо огромных светлых корпусов городской поликлиники, построенной скорей всего тоже незадолго до нашего рождения…
На этой «газетной» улице светлым апрельским днем я и познакомился с сестрами Адамовыми.
Фамилию их я узнал, когда спросил, как в газете «Эрдэм» можно найти их статьи. Елена ответила, что ее тетя подписывается под статьями как Ирина Адамова. Это была девичья фамилия Ирины – такая же, как у ее брата Адамова, отца Лены. А Лиза носила фамилию матери, так что у двоюродных сестер оказалась общая фамилия…
Кроме статей о творчестве писателей Ирина Адамова знакомила читателей с профессиональными училищами. Запомнилось начало одной статьи:
«Кто в детстве не мечтал стать моряком? Оказывается, мечты мальчишек можно воплотить и в нашем сухопутном городе, находящемся за тысячи километров от океана. В судоходном ПТУ учат на работников речного флота. Правда, работать уже негде. Речное судоходство разваливается. Но ребята самоотверженно учатся стоять у штурвала, горестно вздыхая о невостребованности специальностей речфлота».
– А почему такое название у вашей газеты? – спросил я.
– Она не наша, – улыбнулась Лена и добавила. – Под названием сразу идет русский вариант – «Знание».
Я не преминул заметить:
– Название прям как у закрытого пару лет назад детского кинотеатра. В нем еще «Инопланетянку» показывали, когда я в садик ходил. Про этот фильм еще девочка из моей группы спорила со мной, говорила что он детский… А о вашей газете мало кто знает.
Лена пояснила:
– «Эрдэм» выходит от регионального Министерства образования. Это альманах, поэтому выпуск не регулярен. Да и начали выпускать только с прошлого года.
– Дождь собирается, – Лиза взглянула на пасмурное небо.
– Сегодня с утра пасмурно, – парировала Елена, – и ничего…
Я огляделся. Оказалось, что мы уже совершили почти полный оборот вокруг части старой застройки центра и вернулись на ту же улицу Котовского, с которой пустились в нашу маленькую прогулку менее получаса назад.
С одной стороны этой улицы стоят дома с мезонинами и затейливой деревянной резьбой на карнизах. А с другой – современное здание городской поликлиники в виде буквы «Г»…
