Юрий Слёзкин - Арктические зеркала

Арктические зеркала
Название: Арктические зеркала
Автор:
Жанры: История России | Зарубежная образовательная литература
Серия: HISTORIA ROSSICA
ISBN: Нет данных
Год: 2019
О чем книга "Арктические зеркала"

Книга профессора Калифорнийского университета в Беркли Юрия Слёзкина, автора уже изданного в «НЛО» интеллектуального бестселлера «Эра Меркурия: Евреи в современном мире» (2005), посвящена загадке культурной чуждости. На протяжении нескольких веков власть, наука и литература вновь и вновь открывали, истолковывали и пытались изменить жизнь коренных народов Севера. Эти столкновения не проходили бесследно для представлений русских/россиян о самих себе, о цивилизации, о человечестве. Отображавшиеся в «арктических зеркалах» русского самосознания фигуры – иноземец, иноверец, инородец, нацмен, первобытный коммунист, последний абориген – предстают в книге продуктом сложного взаимодействия, не сводимого к клише колониального господства и эксплуатации.

Бесплатно читать онлайн Арктические зеркала


Copyright © 1994 by Cornell University The edition is authorized by Cornell University Press


© Ю. Слёзкин, 2008, © П. Верт, 2008,

© О. Леонтьева, пер. с английского, 2008,

© «Новое литературное обозрение», 2008, 2017, 2019

* * *

«Арктические зеркала» в западной русистике

[Предисловие Пола Верта[1] ]

Впервые я прочитал «Арктические зеркала» вскоре после выхода этой книги в свет в 1994 г. Тогда я только что вернулся в США после того, как почти год занимался научной работой в России. Предметом моих исследований было прошлое народов Поволжья, и я воспринял книгу Слёзкина как подтверждение предположения о том, что историю «малых» народов России можно сделать релевантной и ценной для всех историков-русистов. По многочисленным свидетельствам, книга Слёзкина послужила творческим импульсом – в самых разных отношениях – и для других ученых.

Первым крупным трудом Слёзкина после защиты диссертации в Техасском университете (1989 г.) стало составление и редактирование – совместно с Галей Димент – сборника, посвященного «мифам о Сибири в российской культуре» и опубликованного в 1993-м[2]. Год спустя научное сообщество заговорило о Слёзкине как об одном из самых новаторски мыслящих и наделенных творческим воображением ученых его поколения. Возможно, даже бóльшую роль, чем «Арктические зеркала», сыграла в этом публикация в журнале «Slavic Review» программной статьи Слёзкина «СССР как коммунальная квартира»[3]. В статье, основанной на исследованиях, проведенных Слёзкиным при написании монографии, речь шла о том, как готовность большевиков признать национальные различия в качестве политической уступки, проявившаяся в первые послереволюционные годы, впоследствии, в 1920–1930-х, переросла в своего рода этнофилию – воодушевленную поддержку этнического своеобразия. Теперь эта статья считается одной из основополагающих работ по советской национальной политике.

«Арктические зеркала», пожалуй, цитируют и не столь часто, как статью «СССР как коммунальная квартира», но некоторые аспекты этой монографии позволяют говорить о ней как об особенно важном и оригинальном вкладе в изучение российской истории. Во-первых, «Арктические зеркала» примечательны тем, что охватывают всю историю взаимоотношений русских с охотниками и собирателями Заполярья – с XVI в. до перестройки. Пристальное внимание Слёзкина к досоветскому периоду сделало данную книгу ценной для формировавшейся в то время группы молодых ученых, стремившихся изучать дореволюционную историю России в имперском измерении; в то же время четвертый раздел книги – «Последние среди равных» – предвосхитил расцвет исследований по послевоенной советской истории, которые в наши дни явно доминируют в американской русистике. Разумеется, значительная часть «Арктических зеркал» посвящена экстраординарной эпохе 1920–1930-х годов, когда задача осмысления и реформирования жизни «малых народов» на фоне процессов «коренизации» и сталинской революции оказалась особенно трудной. И предложенный Слёзкиным подход к сюжетам того периода, – таким, как коллективизация и раскулачивание, – был важен в том отношении, что побудил других ученых обратиться к изучению этих сюжетов применительно к другим регионам СССР[4]. Но именно стремление Слёзкина рассматривать исторические проблемы в «большой длительности» (longue durée) позволило ему (и его читателям) ясно осознать те ключевые принципы – линеарный прогресс, развитие, эволюция, – на которых неизменно строились представления русских, какие бы разительные перемены ни происходили в восприятии ими «малых народов». И именно это стремление сделало книгу Слёзкина неоценимым подспорьем для историков-русистов независимо от того, какой эпохой они занимаются.

Во-вторых, «Арктические зеркала» внесли существенный вклад в формирование взаимосвязей между исторической наукой и антропологией Евразии. Только в начале 1990-х гг. постсоветское пространство стало доступным для антропологических исследований[5], и примечателен тот факт, что буквально через год после издания «Арктических зеркал» был опубликован основательный этнографический труд о дальневосточных нивхах, содержащий значительный исторический компонент[6]. Затем появилась целая серия антропологических исследований о народах Сибири[7]. Говорить об огромном влиянии «Арктических зеркал» на все эти работы было бы, наверное, преувеличением, поскольку Слёзкин все же ставил перед собой несколько иные задачи, чем большинство антропологов. Как показывает название его монографии, «малые народы» интересовали его прежде всего как некая «исходная точка», отталкиваясь от которой русские строили свои представления о человеческой и национальной (в том числе своей собственной) идентичности[8]. Этнографы постсоветского периода, напротив, в гораздо большей степени (что логично) интересуются жизнью и мировосприятием самих северян. Сходным образом, если для Слёзкина важна склонность имперских и советских россиян описывать коренных жителей Сибири на языке обобщающих категорий («инородцы», «малые народы» и т. д.), – что, согласно Слёзкину, может многое поведать нам о восприятии россиянами самих себя, – то антропологи в гораздо большей степени склонны настаивать на уникальности мировоззрения и идентичности каждой группы коренного населения, в то же время, разумеется, признавая важность обобщающих категорий для осмысления опыта коренных сибиряков. Наконец, если Слёзкин не считает убедительными эксперименты некоторых антропологов-постмодернистов «по созданию авторских текстов без авторитета автора» (с. 344), современные антропологи тем не менее по-прежнему полны решимости выработать практику этнографических исследований, свободную от отпечатков колониализма, стоявшего у истоков этой научной дисциплины. И все же, несмотря на указанные различия, Слёзкина объединяет с молодым поколением антропологов интерес к проблемам репрезентации, конструирования чуждости, природы этнографического знания в целом. «Арктические зеркала» многое сообщают читателю о роли этнографии в выработке имперских и советских практик, а также о том, как отзывались на этой дисциплине (и самих малых народах) ошеломляющие повороты советского политического курса.

Интерес Слёзкина к этнографии оказался особенно важен для сочетания методов истории и антропологии в работе историков. «Арктические зеркала», по существу, посвящены попыткам русских разных профессий и видов деятельности понять самих себя перед лицом того разнообразия человеческой природы, с которым они столкнулись на Севере. И здесь этнография играла особую роль – с тех пор, как немецкие ученые XVIII в. и их российские последователи ввели в употребление идеи универсальных ценностей, линеарного прогресса, отсталости и цивилизации


С этой книгой читают
Советская экономическая политика 1960–1980‐х годов – феномен, объяснить который чаще брались колумнисты и конспирологи, нежели историки. Недостаток трудов, в которых предпринимались попытки комплексного анализа, привел к тому, что большинство ключевых вопросов, связанных с этой эпохой, остаются без ответа. Какие цели и задачи ставила перед собой советская экономика того времени? Почему она нуждалась в тех или иных реформах? В каких условиях прохо
Принято считать, что в дореволюционной России частная собственность не была достаточно защищена и что российский либерализм не смог обосновать идеалы индивидуализма и свободы собственности. Однако книга Е. Правиловой предлагает совершенно новый взгляд на эту проблему. Она показывает, что, вопреки общему мнению, самодержавное государство стояло на страже интересов владельцев, в то время как либеральные мыслители, политики и эксперты ратовали за ог
Русские правители на протяжении XVI–XVII веков выбирали жен с помощью сложного ритуала, известного как смотр невест. Самые красивые девицы Московии, принадлежавшие к слою провинциального дворянства, доставлялись в Москву, где доверенные лица царя – придворные и бояре – оценивали их физическое здоровье, духовные качества, внешность и добродетели. Претендентки, прошедшие предварительный отбор, затем представали перед царем, который и делал окончате
Советская экономическая политика 1960–1980‐х годов – феномен, объяснить который чаще брались колумнисты и конспирологи, нежели историки. Недостаток трудов, в которых предпринимались попытки комплексного анализа, привел к тому, что большинство ключевых вопросов, связанных с этой эпохой, остаются без ответа. Какие цели и задачи ставила перед собой советская экономика того времени? Почему она нуждалась в тех или иных реформах? В каких условиях прохо
Исследование историка Юрия Слёзкина, автора монументального “Дома правительства”, посвящено исторической судьбе евреев российской черты оседлости – опыту выживания вечно чуждых (и тщательно оберегающих свою чуждость) странников-“меркурианцев” в толще враждебных (и вечно культивирующих свою враждебность) “титульных” наций. Этот опыт становится особенно трагическим в XX веке, в эпоху трех “мессианских исходов” – “в Соединенные Штаты, оплот бескомпр
Юрий Слезкин рассказывает историю Советского союза через историю одного из самых известных, показательных и трагических его символов. Дом правительства, он же Первый Дом Советов, он же легендарный Дом на набережной. Здесь жила элита СССР. Ученые и писатели, актеры и партийные деятели, маршалы и изобретатели, всесильные тираны и их жертвы, те, кого с восторгом ждали у подъезда ради автографа, и те, чье имя боялись произносить даже на кухнях. Демья
Юрий Слезкин рассказывает историю Советского союза через историю одного из самых известных, показательных и трагических его символов. Дом правительства, он же Первый Дом Советов, он же легендарный Дом на набережной. Здесь жила элита СССР. Ученые и писатели, актеры и партийные деятели, маршалы и изобретатели, всесильные тираны и их жертвы, те, кого с восторгом ждали у подъезда ради автографа, и те, чье имя боялись произносить даже на кухнях. Демья
Дом правительства, ныне более известный как Дом на набережной, был эпицентром реальной жизни – и реальной смерти – социалистической империи. Собрав огромный массив данных о его обитателях, историк Юрий Слёзкин создал необыкновенно живое эпическое полотно: из частных биографий старых большевиков, из их семейных перипетий, радостей и горестей, привычек, привязанностей и внутренних противоречий складывается цельный портрет русской революции и ее суд
Фундаментальный труд российского историка О. Р. Айрапетова об участии Российской империи в Первой мировой войне является попыткой объединить анализ внешней, военной, внутренней и экономической политики Российской империи в 1914–1917 годов (до Февральской революции 1917 г.) с учетом предвоенного периода, особенности которого предопределили развитие и формы внешне- и внутриполитических конфликтов в погибшей в 1917 году стране. Третий том "1916. Све
Радиолокация – это щит и меч страны, – убежден автор, стоявший у истоков создания и внедрения систем радиолокации в СССР, и лично знавший ведущих ученых в области космоса и радиоэлектроники: первого директора предприятия академика А. И. Берга, имя, которого ныне носит Центральный научно-исследовательский радиотехнический институт (ЦНИРТИ, ранее – ЦНИИ-108), министра радиопромышленности СССР П. С. Плешакова, академика А. А. Расплетина, других выда
Что знал о своем происхождении человек, которому силой своего титанического ума суждено было сотрясти Историю и многое изменить в XX веке? Говорят, величайшая личность Иосиф Сталин – сын грузинского народа. Есть версия, что этот горец происходил из великого рода грузинских царей. Сам вождь догадывался о своем исключительном происхождении и о том, что отмечен высшей силой для значительных, таинственных дел.Думал ли вождь «всех времен и народов» о 
В книге рассказывается о Николае Карловиче фон Мекке – железнодорожном магнате и меценате, чья фамилия открывала любые двери. Он продолжил дело отца, не имея соответствующей специальности, но преуспел. Совсем молодым человеком стал председателем правления Общества Московско-Казанской ж.д.В течение 27 лет он бессменно стоял во главе дороги, которая под его управлением стала одной из крупнейших в России. В годы советской власти активно помогал ново
Книга «Принцип 80/20» в формате 10-минутного чтения: обзоры лучших книг, только самое важное и полезное.Ричард Кох является одновременно успешным предпринимателем и автором многих бестселлеров. Он занимался ранее консультированием по вопросам управления, а также работал советником во многих хорошо известных компаниях в Европе и США.ЦИТАТА: «Принцип 80/20 помог сформировать современный мир. И, тем не менее, он остается величайшей загадкой нашего в
Православные святыни мира – храм Рождества Христова в Вифлееме, храм Воскресения Христова в Иерусалиме, церковь Рождества Богородицы в Иерусалиме, монастырь Святой Екатерины в Египте, Святой Афон, Святая София Киевская, Свято-Троицкая Сергиева лавра, храм Христа Спасителя, Свято-Введенская Оптина пустынь. Очередная книга серии посвящена 100 великим святыням – образам, храмам и обителям, особо почитаемым православными во всем мире.
Рассказ описывает переживания, которые охватывают двух героев и два начала – мужское и женское. Они переплетены и связаны между собой одной жизнью с двухсторонним движением, основа которой – дыхание и любовь. В основу истории положены личные наблюдения и ощущения автора, позволяющие увидеть, что мир внутри нас глубже, ярче и разнообразнее, чем привычная окружающая реальность.
Страшное существо, созданное в лаборатории, вырвалось на свободу. Почувствовав запах свободы, существо реализует свои ужасные наклонности.