Повествование рассказов началось с прибытия в Борзю, т.е. военную часть в 30 км от китайской границы в Забайкальском военном округе. После полугода привыкания к местной жизни и злоключений меня отправили в Пожарную команду ее начальником. Я был уже в звании старшего сержанта и имел авторитет старослужащего. Все события описаны мной после воспоминаний на посиделках с друзьями, что, собственно, и явилось мотиватором их фиксации в виде небольших рассказов. Прошло уже 35 лет и я думаю, что меня оправдывает некоторая вольность в интерпретации прошлых событий. И конечно, заранее прошу прощения у моих армейских товарищей, если невольно я их обидел или нарушил душевный покой.
Была забайкальская зима. Иногда до минус пятидесяти. Холодрыга, аж жуть. Где-то к декабрю, когда зима уже шла четвертый месяц – мы потеряли наш забор. Забор – это уникальное изобретение военных умельцев: деревянно-щитовое чудо, вставленное в пазы бетонных столбов. Так вот, столбы остались, а метров 50 забора пропало, т.е 10 деревянных щитов. Забор был высотой метра два и длиной по периметру Пожарки метров 100. Часть забора уже поменяли на бетонный щит (заливали шлак с бетоном в опалубку), но основная часть с фасада Пожарки еще была цела и защищала нас от посторонних глаз со стороны улицы и находящегося рядом Стройбата. Так вот, басурманы из Стройбата и стащили ночью забор для розжига костров и обогрева длинными забайкальскими зимними ночами.
Служили водителями у нас эстонцы, хорошие ребята, тем злополучным утром с криками прибегают в расположение, мол, писдес забору Петрович, кричат. Оценив обстановку, я понял- да, полнейший пиздец. Начальство могло прознать про такое нарушение Устава и ввергнуть меня в необдуманные лишения.
Промаялись мы целый день принимая тактические решения по восстановлению охраняемого периметра. Солдаты вскоре приняли единственное правильное решение на тот момент – будем тоже пиздить. Сказано-сделано. Ночью, ближе к 12, садимся в пожарку и едем на осмотр доступных для экспроприации забора мест. Таких мест оказалось немного, да и те, что были доступны, охранялись часовыми с автоматами. А солдату с автоматом думать некогда, когда забор пиздят, он начинает стрелять во все стороны. Поэтому приняв нужные позиции для наблюдения, бойцы рассредоточились для поиска удобного момента. Ждали недолго, часовой прошел мимо, свернул за угол охраняемого периметра, как мы встрепенулись, выдернули из пазов щит, т.е. часть забора и кинули его на машину. Повторили это еще несколько раз, ну чтобы и солдата не засудили за недосмотр охраняемого объекта и нам было хорошо.
В одном месте чуть не попались, солдат в карауле оказался чутким, а может уже служил долго, короче, вспугнул нас, пришлось искать более безопасные заборы. Выехали на окраину дивизии. Нашли завалившийся забор, по идее, тоже под охраной, но не очень сильной. Забор был настоящий, а не щитовой, то есть длинный и за колючей проволокой. Бойцы почему-то взяли с собой пилу и она оказалась важным аргументов в разрушении целостности этого заграждения. Вдали мы наблюдали силуэт часового, но думать было некогда, да и холодно, поэтому решили пилить. Пилить пришлось долго, забор не поддавался нашему натиску. Скрип и скрежет стоял страшный. Караульный солдат, я думаю, от страха даже не прибежал на истошный скрип ржавой пилы в тишине забайкальской ночи. Хичкок отдыхал от такого жуткого скрежета, который вытворяла наша пила. Нарезали мы таким образом аккуратные куски, похожие по длине на наши щиты и поехали обратно в Пожарку.
На следующий морозный день новый забор уже стоял на месте. Дембель был спасен, я спокоен, солдаты мирно расслаблялись от ночного шухера. Прошло много лет – все не могу забыть жуткий скрежет нашей пилы в ночной тиши и немой вопрос караульного (а он должен был быть где-то рядом), кто же, блядь, так нагло пиздит у меня забор?
Дело было летом. Была жара, и мы поехали искупаться на степную бурную речку. Уехали на пару часов. Когда приехали в Пожарку, то Шура Лушнов, наш «Дед» родом из Москвы, оставленный за старшего, поведал нам такую историю.
Через какое-то время, как мы уехали, и все было тихо и мирно, заходит в Пожарку капитан и грозным видом предупреждает, что он не шутит и он самый настоящий проверяющий из Штаба дивизии. Шура, конечно, слегка оробел, поэтому принял визит прибывшего из штаба проверяющего как неизбежную проблему, медленно поплелся вслед за ним. Что этот капитан хотел найти в Пожарке не ясно, но действия его были вызывающе уверенными. Сколько я там служил, никого, кроме нашего майора – куратора Пожарки из Штаба дивизии у нас никогда не было.
Короче, проверяет капитан все помещения. Говорит Шуре, не мешайся под ногами, я, мол, и без тебя все знаю. Пожарка состоит из жилых помещений и трех боксов для машин. Из трех реально было занято только одно – машина-то одна. Летом, правда, когда мы делали ремонт в расположении, красили стены и пол, чинили батареи, нам пришлось жить в одном из боксов для пожарки. Но это мелочи, ко всему можно привыкнуть. Так вот, проходит капитан в дальний от расположения бокс, имеющий дополнительное помещение со смотровой ямой для ремонта уазиков, показывает на дверь этого помещения, и борзо подталкивая Шуру вперед, входит внутрь.
Мы-то туда совсем не ходили. Там барахло всякое лежало и самое главное, по центру этой комнаты-гаража была смотровая яма, метра полтора глубиной. Правда, глубину никто не измерял, потому что лампочек в этом помещении не было никогда и что там, в недрах этого бардака никто не знал, темно там было, ничего не видно.
