Глава первая. Смерть на Сене
Париж
Май 1815 г.
Говорят, что нотариусы – люди скучные, законопослушные и отнюдь не склонные к риску. Только не мэтр Трике! К нему это спорное высказывание уж точно не имело никакого отношения. Знаменитый на весь Париж мастер возврата прежним владельцам реквизированного имущества, он тщательно следил, чтобы никто из его доверителей-аристократов не заподозрил правды. Маленький и сухощавый, одетый во все чёрное, мэтр казался олицетворением благообразной солидности, а его взгляд сквозь стёкла круглых очков всегда был твёрд и честен.
Однако никто из высокородных заказчиков месье Трике не мог похвастаться, что по глазам своего поверенного прочёл его мысли. Впрочем, по-другому и быть не могло: знать высокомерно считала нотариусов прислугой и их соображениями особо не интересовалась. А зря! Ибо месье Трике сохранял преданность своим доверителям, лишь пока это было выгодно лично ему, но если чаша весов склонялась в другую сторону и предательство сулило больший доход, то самый дорогой поверенный Парижа, не мучаясь сомнениями, поступал в ущерб интересам своих заказчиков. Угрызений совести он не испытывал. С чего бы это? Жизнь – штука сложная, и уж коли послали кому Небеса удачу и богатство, так тот должен не пить, не есть, а приумножать своё достояние, не полагаясь на советы чужих людей. Ну а тех простаков, что, развесив уши, безоглядно доверяли свои дела посторонним, Трике считал цыплятами к обеду. Ощипать их и съесть!.. Вот и сегодня мэтр занимался именно этим: поздним вечером, почти что ночью, он спешил на встречу с человеком, которому без ведома и согласия своей доверительницы сдал в аренду её коттедж.
Двуколка нотариуса, запряжённая крепкой вороной кобылкой, жалобно скрипела, переваливаясь в задубевших колеях немощёных улиц столичного предместья. Этот скрип беспокоил мэтра (не дай бог, колесо отвалится!), и к тому времени, когда лошадка выбралась на простор широкой дороги, бегущей вдоль берега Сены, Трике пребывал в крайней степени раздражения. К тому же он замёрз, ведь ночь уже вступила в свои права – от воды поднялся туман и заметно похолодало. Нотариус поёжился, прикрыл горло воротником сюртука и подстегнул кобылку. Скорей бы добраться до коттеджа! Там за чашкой чая он согреется, тогда уж, глядишь, и на душе полегчает. А пока расположение духа у почтенного мэтра было под стать ночной тьме – мрачнее некуда. Да и чему радоваться? Частые поездки в такую даль уже порядком надоели, да и доходу они приносили меньше, чем ожидалось.
Может, пора забрать у Рене ключи?
Вопрос был отнюдь не праздным. Иметь дело с Рене становилось всё сложнее: двусмысленных сделок день ото дня прибавлялось, а оплата услуг нотариуса неуклонно снижалась. Риск уже стал запредельным. Понятно, что за хорошие деньги можно и с огнём поиграть, но только не в этом случае: из Рене каждый франк приходилось вышибать с боем… К тому же мэтр недальновидно разрешил партнёру использовать имущество других доверителей. Коттедж под Парижем, ключ от которого нотариус передал Рене, принадлежал маркизе де Сент-Этьен.
Эта богатая красотка, овдовев во Франции, нашла себе нового мужа в России и вслед за благоверным отбыла в холодный Петербург. Справедливо рассудив, что отъезд в другую страну надолго отодвинул перспективу возвращения маркизы к французским делам, месье Трике решил использовать её имущество по собственному усмотрению – доходы от имений присвоить, а дома сдать внаём. Воплощая задумку в жизнь, мэтр уже заработал на легковерной дамочке немалые деньги, и только с коттеджем у него случилась досадная осечка. Рене почему-то казалось, что раз жильё используется для встреч, то за него можно и не платить. Нотариуса столь откровенная наглость просто бесила. Мэтр уже не раз говорил себе, что у Рене нет ни стыда, ни совести, а аппетиты – неуёмные. По всему было видно, что скандала из-за оплаты коттеджа им не избежать.
Чуткое ухо Трике уловило тихое журчание струй. Источник! Мэтр вгляделся во тьму. Серебристая рябь на воде как будто подсвечивала силуэты старых платанов. В их чернильной тени прятались замшелые стены маленькой церкви, вернее, часовни, построенной рядом с одетым в гранит «святым» источником. Суеверный Трике, однажды поверивший, что именно здесь можно вымолить себе удачу в делах и защиту от врагов, всегда преклонял колени у высеченного над источником гранитного распятия. Вот и сейчас мэтр привычно свернул к церкви. Тьма под деревьями тут же поглотила и экипаж, и седока. Под кронами платанов – ни дуновения, ни шороха, и лишь струи воды с глухим шумом сбегали по камням. Будто зазывали к себе – в ночь, во тьму… Сердце Трике забилось часто-часто, потом затряслись руки. С чего бы это? Он тут один, да к тому же вооружён, так что для страхов нет никаких причин.
Мэтр подхлестнул вороную кобылку. Огромные гранитные валуны – непроницаемо чёрные в глухой полночной тьме – стеной поднялись навстречу, и тут на одной из родниковых струй блеснул и пропал отсвет луны. Скорее туда!.. Нотариус бросил вожжи, слез с двуколки и поспешил к источнику. У подножья гранитного распятия Трике зачерпнул пригоршню воды, омыл лицо и наконец-то с облегчением вздохнул. Всё хорошо – он в полной безопасности…
Резкий скрип во тьме под платанами испугал нотариуса. Он вскочил с колен и сунул руку в карман сюртука. Пальцы легли на бронзовую рукоять пистолета. Не вынимая оружия, мэтр на ощупь взвёл курок и уставился в черноту ночи. Скрип становился всё громче, пока не превратился в звук неспешных шагов.
– Эй, кто тут?! – закричал Трике.
– Это я, дорогой друг, – примирительно произнёс знакомый голос. – У меня к вам предложение: давайте поговорим здесь, раз мы оба ещё не добрались до места. Вы привезли то, что обещали?
– Конечно! – с облегчением отозвался Трике. Узнав, кто караулил его у источника, мэтр успокоился и теперь обдумывал услышанное. Предложение казалось разумным – зачем тащиться в коттедж, если можно сэкономить время? Нотариус достал из внутреннего кармана сюртука перевязанный лентой свиток и протянул его Рене. – Пожалуйста, получите! Здесь всё, как договаривались. Большая половина Лангедока стала вашей. Купчая оформлена десятым годом. Записи в бухгалтерских книгах префектуры на такую большую сумму пришлось подчищать. Как вы сами понимаете, на сей раз работы оказалась больше, чем обычно. Пришлось доплатить из собственного кармана. Так что с вас ещё две тысячи франков сверх оговоренной суммы.
– Дорогой Трике, ну что вы так мелочитесь? – в тоне Рене прозвучала укоризна.
