ГЛАВА 1, в которой летает французская шляпа
– Спасибо, тетя. Не надо, тетя.
Алиса бродила по прихожей с мобильником в руке. Иногда она поглядывала на себя в зеркало, но мысленно видела раскидистые пальмы, бирюзовые волны и шустрые стаи мальков на песчаной отмели.
– Ты меня слышишь? – голос тетки вернул ее с морского побережья в городскую квартиру. – Говорю, двадцать три тебе исполнилось, а никто толком не воспитывал. Твои родители…
Родители часто гастролировали. Музыканты камерного оркестра – чрезвычайно занятые люди. Раньше она подолгу оставалась с бабушкой, потом научилась жить самостоятельно. Однако два года назад объявилась чья-то сводная сестра, очень дальняя родственница, Софья Эдуардовна и замучила ее разговорами и воспитанием.
– Сегодня ночью был приступ, – пожаловалась Софья Эдуардовна.
Любимая тема тетки. О своем здоровье она может распространяться бесконечно. Алиса взглянула на циферблат настенных часов: кривой нотный стан, сверкающий знак бемоль в центре, веселый трубач висит на короткой стрелке, а пляшущий саксофонист на длинной. Часы Алисе не нравились, но дареному тетушкиному «коню» в зубы не смотрят и не обсуждают.
– …измерила давление и пришла в ужас!
Действительно, ужас. Совсем не осталось времени. Чтобы освободить руки, Алиса прижала мобильник к уху плечом и занялась срочными сборами. Когда расческа и помада упали в сумку, стрелка музыкальных часов угрожающе дернулась. Алиса подхватила с тумбы черный футляр.
«Скрипку взяла. Ключи… где ключи?».
Рассказ о здоровье был далек от финиша.
– Тетя, мне выходить пора.
Алиса скользнула взглядом по отражению в зеркале и увидела слишком высокую и худую девицу, нерешительно топчущуюся на месте. Темно-серые глаза казались огромными на узком овале бледного лица.
«Три дня подождать. И тогда солнце-море, полосатые шезлонги, бархатные листочки мяты в коктейле…»
Она автоматически опустила футляр на тумбочку, пригладила соломенного цвета волосы и одернула низ короткого жакета.
– Я к тебе обращаюсь! Сейчас Виктор заедет…
Тетя всегда делала ударение на букву «О». Ей казалось, что при такой постановке имя приобретало некоторый аристократизм. Звучало шикарно: «ВиктОр».
– Не надо Виктора! – с ударением на «И» испуганно отозвалась Алиса.
Ее громкое восклицание вызвало движение в зале: там тяжело вздохнули и заворочались. Послышалась недовольная возня, хриплое бормотание. Алиса шагнула назад и, вытянув шею, посмотрела на диван: клетчатый плед бугрился и шел волнами. Увы, не морскими. Впрочем, спустя полминуты возмущение утихло, вздохи перешли в сопение.
– …бесчувственная! Бедным твоим родителям в старости стакан воды подать будет некому!
– Не надо им воды, – пробормотала «бесчувственная».
– Это тебе ничего не надо! – припечатала тетка и отключила телефон.
Алиса задрала голову и уставилась на трубача с саксофонистом: девять часов двадцать восемь минут. Время! Следует выйти раньше, чтобы перехватить теткиного сына на улице. Она взяла скрипичный футляр, на цыпочках подошла к двери, распахнула ее и нос к носу столкнулась с так называемым ВиктОром. Что ни говори, а смотреть на него было приятно: тридцатилетний красавец-брюнет с почти греческой линией носа и одухотворенным лицом.
– Тонко чувствующий музыкант, – отзывался о красавце отец Алисы.
– Хорошо воспитанный молодой человек, – вклинивалась тетушка.
– Серьезный и ответственный, – соглашалась мама и прочила Виктора дочери в женихи.
Алиса послушно кивала и радовалась предстоящему десятидневному туру с заездом на Итальянскую Ривьеру. Виктор должен был развлекать и оберегать потенциальную невесту.
Однако сейчас не до моря.
– Я готова! – объявила она и шагнула за порог, пытаясь закрыть дверь квартиры. – Ноты у тебя в машине.
Если жениха и ошеломил натиск невесты, то лишь на пару секунд.
– О чем ты? Какие ноты? Я приехал сюда раньше…
Он слегка придержал дверь, и это оказалось достаточным: хозяйка квартиры сдалась. Виктор наклонился, стряхивая пылинку с безупречно выглаженных светлых брюк.
– …чтобы поговорить с тобой. – Теперь он наступал, а она пятилась. – Вернемся.
Не ожидая согласия, жених обогнул немое препятствие и вошел в прихожую.
«Только не это!» – мысленно взмолилась Алиса, сверля взглядом трубача и саксофониста. Те продолжали изгибаться в экстазе, абсолютно безучастные к страданиям хозяйки.
– Тебе не составит труда подать мне стакан воды? – выдал Виктор приятным баритоном. – Конец июня, а так сухо и жарко…
– Воды! – раздался из зала хриплый стон.
Алиса с обреченным видом прикрыла входную дверь.
Виктор поперхнулся разговором о погоде и, свернув английские церемонии, двинулся рысью на агонизирующий призыв. Хозяйка же молча отправилась в кухню за всеми так требуемой водой, искренне сожалея, что не поставила в коридоре, в комнате и в подъезде по кулеру.
Пометавшись между кухонным столом и холодильником, она наполнила минеральной водой два высоких стакана. В первый, не задумываясь, добавила дольку лимона и колотый лед, содержимое второго радовало первозданной чистотой. Голубоватая жидкость картинно взрывалась сотнями бурлящих пузырьков, рекламно разбрызгивая влагу по безупречно прозрачным стенкам. Алиса поставила оба стакана на поднос и с невозмутимостью вышколенной официантки отправилась на звуки разгорающегося скандала.
Даша Громова с закрытыми глазами сидела на диване, раскачиваясь из стороны в сторону в такт обрушаемых проклятий. Девица медленно просыпалась, со вкусом потягивалась и, ничуть не смущаясь, драпировала выдающиеся формы черно-красным клетчатым пледом.
Вчера, близко полуночи, жители тихой пятиэтажки были разбужены адским треском и грохотом, которые издавали два мощных мотоцикла. Нарушители закона сгрузили у подъезда выводящую песенные рулады хулиганку и, поддав газу, скрылись в синеве летней ночи. В квартиру подруги Громова ввалилась счастливая и беззаботная. Прижимая к груди длинный брезентовый мешок, она рухнула на крякнувший от неожиданности диван и спустя мгновенье благополучно уснула.
Этот чехол-мешок, в котором бряцали блестящие трубки и что-то похожее на автомобильный руль, Алиса пристроила за диван, а нетранспортабельное тело оставила на прежнем месте, из христианских чувств одарив его подушкой и пледом.
Помня о том, что правильный жених и безалаберная подруга – это, по определению, лед и пламень, она пыталась не допустить скандальную встречу, но все ее усилия пошли прахом.
Даша встрепенулась, заслышав осторожные шаги из кухни. Сдунув с сонного глаза темно-рыжую прядь, она отвернула мутный взор от разгневанного Виктора. Впрочем, как только добровольная официантка появилась в зале, жених моментально переключился на нее:
