"Сказки бывают добрые и злые, и какими покажутся вам наши сказки – не знаем. Мы уже начали и дальше собираемся использовать матную речь, ни хуя не побоимся описать сцены насилия, употребление наркотиков и половой акт. Ни за какую хуйню, которую учинят и о которой сообщат на страницах этой книги сказочные существа, редколлегия не отвечает, если сказочные существа вас к чему-то призывают – не ведитесь, если вам кажется, что этот материал содержит запрещенную пропаганду – завязывайте его читать. Не давайте этого детям и сами не увлекайтесь. Помните основное правило: будь осторожен со сказками, они учат хорошему и плохому, а чему именно – сразу определить трудно"
Djonny. "Сказки Темного Леса".
– Сегодня последнее посещение. И все время, вы не произнесли ни слова. Можно поинтересоваться?
Я подбросил резиновый мячик, взмывший к потолку, а затем приземлившийся в мою раскрытую ладонь. И лениво скосил глаза в сторону психоаналитика. Она сидела напротив меня в мягком кресле, закинув ногу на ногу. На коленях у неё лежала открытая папка с моим именем на корешке. Надо отметить, девочка была симпатичной. Длинные каштановые волосы, собранные в хвост, большие зеленые глаза, чуточку пухловатые губы, аккуратный носик с россыпью веснушек. Очки в тонкой металлической оправе, которые доктор сдвинула ближе к кончику носа.
– Что вы так на меня смотрите? – чуточку смущенно произнесла она, заметив мой пристальный взгляд. Я усмехнулся в ответ, оценив про себя, что легкий румянец на пухлых щеках ей чертовски идет..
– Жду вашего вопроса, – охотно подсказал я ей. – Можно поинтересоваться?
Я замолк, склонив голову набок и с интересом ожидая продолжения.
– Зачем вы ко мне ходите? Вы же понимаете, что я не смогу помочь вам, пока вы сами этого не захотите.
Я поерзал на кушетке, устраиваясь поудобнее. Скрестил руки на груди и вытянул ноги.
– У вас здесь хорошо. Тихо. мебель удобная. А ещё вы симпатичная, доктор. Давайте переспим?
– Я замужем, – спокойно ответила девушка.
Я удивленно поднял брови:
– И что? Кого и когда это останавливало?
– Вы знаете, кто мой муж? – как-то недобро поинтересовалась доктор.
– Эх, кабы вы знали, сколько раз за свою жизнь я слышал этот вопрос, – притворно вздохнул я. – Какая разница, кто он? Не с ним же я спать собираюсь, в конце концов? А с вами. Кушетка, к слову, очень удобная.
– Об этом не может быть и речи, – холодно отрезала психоаналитик.
Я притворно вздохнул:
– Эх! А так хотелось. Даже сиськи не покажете?
Последняя фраза была произнесена мною с нескрываемым любопытством.
– В личном деле отмечено, что вы ограниченный хам и грубиян, – ответила девушка. – Так что этим вам меня спровоцировать не удастся.
– Что, так прямо и написано? – не на шутку развеселился я. – Ограниченный хам? Это, мадам, полное враньё. Хам я неограниченный. А ещё редкостный, коллекционный мудак, мразь и редкая скотина. Впрочем, это очевидно. Никогда не скрывал своих положительных качеств. А еще мерзавец и негодяй, склонный к употреблению алкоголя и веществ. Не просто же так я оказался в этой клинике. Почитайте, что там ещё написано. Страсть хочу послушать краткую характеристику.
– Вы – склонный к насилию и беспочвенной агрессии, крайне вспыльчивый человек. Необщительный социопат.
Я молчал, глядя на своё отражение в зеркале. Короткие русые волосы, длинный, сломанный в двух местах нос, бледное скуластое лицо с синяками под запавшими в череп глазами. Задумчиво почесал острый подбородок, заросший трехнедельной щетиной. Двойник в зеркале в точности повторил моё движение.
– Крайне непорядочный, опасный для общества индивид. Вы льстите мне, леди. Столько комплиментов от такой красивой девочки. Неужели, вы передумали и подкатываете ко мне?
– Для многих людей вышеперечисленное – повод задуматься.
– Никогда не хотел быть похожим на остальных. Знаете, за что я угодил в эту клинику?
– Бросились с отверткой на одного из сотрудников офиса, который находился в вашем подчинении. До этого две недели вы были в глубоком запое.
– Пффф, – презрительно скривился я. – Тоже мне запой. На работу я ходил, и выпитое никак не мешало исполнять мои задачи. В своё оправдание скажу то же, что говорил на суде: этот подчинённый был редкостным долбоебом. От его глупости я и перекинулся. Вот и результат. Судья, к слову, приняла это во внимание и зачла как смягчающее обстоятельство. Поэтому я попал в реабилитационный центр, а не поехал на тюрьму.
– Но это не оправдывает того, что вы хотели убить человека, – ответила девушка.
Я равнодушно пожал плечами:
– Ну не убил же.
– Вас с трудом оттащили трое сотрудников. У парня, на которого вы напали, к слову, тяжелая моральная травма. Вы пытались его убить, а потом ещё и оскорбили в здании суда.
– Какие все нежные. Не оскорбил, а высказал при общественности факт, который он тщательно скрывал. Как вы там, мозгоправы, говорите: признание проблемы есть первый шаг к её решению?
– То есть, вы не испытываете раскаяния?
Я вздохнул:
– Очень, очень раскаиваюсь. ночами не сплю. Места себе не нахожу от горя. До того я подавлен этим поступком.
– По вам не скажешь.
– Стараюсь скрывать свои настоящие чувства. Это я с виду такой хам. А в душе обливаюсь слезами и мысленно прошу прощения. Впрочем, внешне я вряд ли смогу это показать. Образ мудака может разрушить.
– Что сделало вас таким? – с внезапным интересом спросила девушка.
– Вы точно хотите это знать? – усмехнулся я.
– Да.
Доктор с готовностью схватила ручку и глаза её жадно заблестели.
Я тяжело вздохнул:
– Ну слушайте, коли уж интересно. Сам я не местный. Так уж сложилось, что из родного города пришлось мне бежать. Очень красивое, к слову, место. Знаете, он расположен на слиянии двух рек. Одна делит город пополам, вторая – отрезает окраину города от области. Область та так и называется: Заречье. Но не о том речь. Так вот: река, что делит город пополам, словно прокладывает незримую черту между двумя мирами. Даже названия улиц сами за себя говорят. Верхняя часть сплошь названа в честь писателей, художников, композиторов и прочей интеллигенции. Нижняя часть изобилует названиями в честь вождей революции и других видных деятелей флешмоба, устроенного в тысяча девятьсот семнадцатом году. Это когда Зимний дворец захватили. Там одних только улиц да проспектов Ильича несколько. Так, я опять не о том. Люди по обе стороны реки тоже живут разные. В верхней части-те, что побогаче. В нижней же – простой народ. Там раньше было много предприятий, вокруг которых образовывались рабочие районы. Но все пошло по пизде, когда грянул кризис. И детки с тех улиц все как на подбор: простые парни со сбитыми костяшками, мягкие в общении как наждак. Уровень преступности там тоже оставляет желать лучшего. Знаете, целые микрорайоны есть, где даже днём появляться не стоит. А уж ночью там лютый пиздец творится. Туда полиция не приезжает, представляете? С утра могут. Только чтобы протоколы составить и трупы увезти. Угадайте, в какой части города я родился?
