Глава 1. Ночной гость.
«В сказках всегда есть хорошие и плохие персонажи – в зависимости от того, за что они борются, на какой находятся стороне. При этом сами герои сказок могут быть как добрыми, так и злыми: „хороший и добрый“ Дедушка Мороз, „хороший, но злой“ Илья Муромец, „плохой, но добрый“ Карабас Барабас, „плохой и злой“ Змей Горыныч. Так сделано, чтобы дети не путались, и не думали, что „добрый“ сразу же значит „хороший“, а „злой“ автоматически обозначает „плохой“. Читая сказки, всегда имейте это в виду!».
Djonny. "Сказки Темного Леса".
Машина затормозила так резко, что ее занесло на дороге, разметав в разные стороны комья грязи. И я очень надеялся, что приехал по нужному адресу. В противном случае, можно ползти в сторону местного кладбища.
– "Осторожно – злая собака! А Кот – вообще дебил!" – с трудом разобрал я в свете фар надпись на воротах дома. – А, нет. Адрес верный. Вряд ли в этих богами забытых Ебенях живут аж два Кота.
За забором зло залаяла собака. И в этот момент, я хотел было даже сказать Джокеру спасибо. От этой псины был хоть какой-то прок. Я с трудом открыл дверь и, пошатываясь и кровоточа, заковылял к воротам.
Но не успел я затрезвонить, как створки ворот заскрипели, послушно отворяясь. С трудом передвигая ноги, я шагнул на освещенную территорию двора и прислонился к столбу ворот, переводя дух. И ворота тут же со скрипом начали закрываться.
– Не очень гостеприимно, – прохрипел я. – Хотя, не пристрелили – и на том спасибо.
– Не терпится отправиться на тот свет?
Я поднял голову. Откуда – то из сада вынырнула, выходя на свет, фигура Кота с автоматом в руках.
– Поосторожнее с этой штукой, – усмехнувшись, прохрипел я в ответ. – За сегодня во мне и так наделали много лишних дырок. Не очень дружелюбно вы принимаете тех, кого еще совсем недавно приглашали в гости.
Я попытался было отлипнуть от ворот, но голова закружилось, а двор заплясал перед глазами.
– Не советовал бы тебе делать резких движений.
– Иначе твоя девочка снимет меня из винтовки? – вопросом на вопрос ответил я.
Кот не удивился. Ну, или сделал вид, что не удивился.
– Ты никого с собой не притащил?
Я лишь покачал головой. Тачку, которую я реквизировал, чтобы сьебаться пришлось бросить квартала через три от места ночных событий. Засвеченная федералами, да еще и вся в дырках, она бы привлекала много внимания. Нахуй не нужного внимания, когда ты всеми силами пытаешься покинуть город. Так что пришлось сменить ее на чудо отечественного автопрома, которую было проще всего вскрыть. На поделке Тольятинского автозавода я и добрался до Кота.
Я шагнул было вперед, но силы меня оставили. Голова закружилась, ноги подкашивались, и, закачавшись, я начал заваливаться на дорожку.
– Тише, тише.
Кот подхватил меня, не позволив разбить лицо о тротуарную плитку дорожки.
– Херово выглядишь, – голос Кота доносился до меня издалека, словно сквозь плотный слой ваты. – Как тебе добраться – то удалось…
– Чудо, не иначе, – прохрипел я в ответ, ковыляя в сторону дома. Получалось это у меня не ахти как, и Коту приходилось тащить меня буквально волоком.
– Осторожнее, ступенька, – предупредил меня Кот. – Шагай давай. Да перебирай ты ногами!
Я попытался было шагнуть, но ноги словно одеревенели. Сознание поплыло и я, наконец – то, провалился в черный омут забытья.
**
Меня разбудил солнечный свет, так ярко ударивший в глаза, что я сильно зажмурился. Кто забыл занавесить шторы? Или это опять проделки Гоблина?
– Гоблин, сука, – сонно пробормотал я, открывая глаза.
– Разве я похожа на Гоблина? – обиженно спросил меня девичий голосок. Я обернулся. Рядом с кроватью, обиженно поджав губы, стояла Настя. В коротком халатике, едва доходившем до середины бедер.
– Прости. Я думал, что это проделки моего друга – мудака.
Настя лукаво улыбнулась:
– Его нет. Умотал куда – то с утра. Так что у нас есть время.
Она потянула за пояс халатика, открывая моему взгляду идеальное тело. Я потянулся было к ней – и тело тут же пронзила резкая боль. Такая сильная, что я невольно охнул. Настя замерла:
– Больно? – участливо спросила она.
– Разве нам это когда – нибудь мешало? – усмехнулся я.
– Тогда потерпи чуточку. Сейчас я вернусь.
Настя развернулась, направившись к двери. И в тот же момент, в моей душе заворочался ком беспокойства и страха. Словно если она сейчас выйдет из комнаты – я больше никогда ее не увижу. Она пропадет. Исчезнет. Растворится.
– Настя! Стой! – заорал я, пытаясь встать с кровати и остановить девушку. Но меня словно кто – то держал, мешая встать и догнать ее.
Настя остановилась. Обернулась:
– Милый, что с тобой? Я сейчас. Потерпи чуточку.
В глазах начало темнеть. Комната поплыла, завертелась. Я закрыл глаза, пытаясь унять эту дикую пляску.
– Настя, вернись, – жалобно попросил я. – Не уходи.
– Я тут, милый. Все хорошо. Успокойся. Я здесь.
Девичья рука ласково взяла мою ладонь, ласково погладив меня по запястью.
– Все хорошо, – повторила девушка, и сознание снова меня покинуло.
***
– Эк его потрепало – то…
– Сколько в нем дырок…
Голоса звучали где – то на границе сознания, то пропадая, то вновь едва слышно проявляясь. Это начинало раздражать. Безумно хотелось послать болтавших без умолку на хер, и еще чуточку поспать.
– Как он выжил – ума не приложу…
Как я выжил? Навык «первая помощь» хорошо прокачался на тех перевязках, которыми я себя перемотал. Кровь практически остановилась. Только благодаря этому я добрался до Кота. Хотя, признаться, крови я потерял столько, что едва не отъехал. Такая вот херня. Впрочем, объяснять все это собравшимся в комнате я не стал.
– Надеюсь, он будет жить, Кот. – проворковал нежный девичий голос. Скорее всего, одна из сестер – близняшек. – Из-за него я заляпала кровью одну из своих любимых маек.
– Пока помирать не собираюсь, – слабо просипел я, с трудом разлепив пересохшие потрескавшиеся губы. – Не дождетесь.
– Очнулся, наконец, – выдохнул Кот. И в голосе его было нескрываемое облегчение.
Я открыл глаза, глядя в матовый потолок. Затем повернул голову на голос. Получилось у меня это с великим трудом.
Кот стоял рядом с кроватью, глядя на меня. Возле него, на тумбочке стояли какие – то таблетки, металлическое блюдце, в котором лежали окровавленные комочки и пинцет. Рядом лежало несколько шприцев. Полных и уже использованных.
– Признаться честно, мы сильно сомневались на счет того, выкарабкаешься ли ты, – вклинилась в разговор близняшка. Она сидела в кресле в углу комнаты. И, судя по журналу, лежавшему на ее коленях, сидела она тут давно.
– У тебя был сильный жар. А еще ты бредил во сне. Клеймил Гоблина мудаком, и звал какую – то Настю.
Я замолчал, уставившись в потолок. События ночи мороком встали перед глазами, кадр за кадром сменяя друг друга. Пробиваясь словно сквозь пелену плотного тумана, словно воспоминания дурного сна. Угон машины, Гоблин, лежащий во дворе и бросающий мне рюкзак, прыжки из окна, Настя, лежащая на грязном полу квартиры в луже крови.
