Юрий Можгинский - Атлас социальной психопатологии

У Хичкока в фильме «Психо» показано болезненное раздвоение личности. В одного человека вселился другой. И тот, первый, принужден действовать как бы за второго, вселившегося в него лица. Иллюстрация для учебника психиатрии.

В стихотворении А. Вознесенского есть строка: «… так истина прощалась с метафизикой». Речь идет о суровой истине рационализма и иллюзорности идеалистических поисков. Применительно к психиатрии можно сказать, что «истина» – это необходимость использования лекарственных препаратов. В свою очередь, «метафизикой» можно назвать различные методы психотерапии, с учетом ее не вполне ясных методологических основ: все же мы обращаемся к душе, а это, в каком – то смысле, нематериальная субстанция. Вспоминаются кадры фильма А. Тарковского «Жертвоприношение», когда герой, находящийся, судя по всему, в остром аффективном состоянии, сжигает свой дом, чтобы спасти мир от ядерного удара. Его в последних символических кадрах фильма увозит скорая помощь: истина стационарного лечения прощается с метафизикой борьбы за гармонию мира. Спасенные увозят своего спасителя в сумасшедший дом, чтобы с помощью лекарств восстановить его душевное равновесие.

Владимир Мотыль, режиссер, создатель «Белого солнца пустыни», увидел однажды зевающего солдата в почетном карауле у мавзолея Ленина. И он тогда сразу понял, что советская власть сдохла. В одном мгновении для режиссера проявилось будущее. Будучи студентом, гуляя по Красной площади, я видел шагающего солдата из кремлевского караула: у него так согнулась шинель, что казалось, у военного наступила эрекция полового члена. Это тоже был сигнал падения власти: физиологические проявления в момент сакрального служения.

«Ночь, мокрый асфальт, полоса света от уличного фонаря… Все! Фильм готов», – писал шведский классик кино Ингмар Бергман.

Ночь, улица, фонарь, аптека.

Хозяйка маленького кафе на симферопольском шоссе сказала: «В думе и в церкви все пидоры».

Жизнь безжалостна. Некогда ироничный актер, в сенильном безумии одобряет войну. Другой лицедей, в угоду появившейся ныне в высоких кругах моде на Геббельса, делит народы по коэффициенту интеллекта. Отчего наступила эта деградация? Они в какой-то степени невменяемы, однако, не будь внешнего влияния, истеричной атмосферы в обществе, эти комедианты не проявили бы столь явно свой психический недуг. И лечить их надо не столько лекарствами, сколько – изменением общественной атмосферы.

Вот что такое социальная психиатрия. Вот так социум модифицирует характер человека и его поведение. Жили себе тихо – мирно два артиста. Но стоило измениться общественной ауре, как эти ироничные, умные люди превратились в убогих нравственных дегенератов. Такие тонкие, талантливые!

Социальная психиатрия изучает связку между психическим здоровьем и состоянием общества, их взаимовлияние. Профессор психиатрии В.Ф. Кондратьев исследовал влияние идеологии на человеческое сознание.

Он был уверен, что содержание той или иной идеологии определяет поведение. Для такого стыка необходима изначальная невротичность субъекта, которая проявляется в аффективной напряженности, эмоциональной хрупкости и нестабильности. Такой субъект легко усваивает идеологические приказы, он способен действовать, претворять в жизнь идеи. Если эти идеи агрессивны, он делается убийцей. Иная духовность, иные, гуманистические идеи приводят, наоборот, к благости, непротивлению злу и т. д.

Он мог бы стать ученым, поэтом. Есть ли в лице его хотя бы «долька» человеческой жестокости?

Но он как-то приехал в Москву, где его задержали за незаконное пребывание еврея в столице. Оперативно усвоив общественное задание, Енох Иегуди крестился, принял православие. Затем переметнулся к марксистам, впитал другую идеологию. Сначала был анархистом, потом большевиком. В период кровожадной революции расстреливал, разрабатывал логику революционного террора, организовывал концентрационные лагеря. Фактически, использовал труд заключенных на строительстве водных каналов. Стал наркомом НКВД, маршалом от охранки. Социальные стрелы времени превратили хрупкого юношу в злодейского палача. И на одной из последних своих фото Енох Егуди, ставший к тому времени Генрихом Ягодой, выглядит в духе какого-нибудь немецкого фюрера, скажем, Геббельса.

Вот как трансформировался облик Еноха под действием времени и социальной идеологии. Вот так время меняет людей совершенно. Так прямая направленность, невозвратность перемен времени действует на психофизику индивида, превращая поэтичного подростка в садиста. Ну, а садизм, не бывает изолированным. Расстройство влечений типа садизма включает и другие симптомы, и Енох был им также подвержен: смотрел порнографические открытки, покупал чулки, платья, ткани для женского белья.

Были бы они, хотя бы, лишены вредных привычек и извращений! Может, жертвам было бы не так обидно? Но, с другой стороны, при чем тут привычки? Это стрела времени, физическое движение времени невозвратно, трагически изменило людей – провинциальных поэтов, превратив их в революционных садистов.

При чем тут Сталин? – спрашивал астрофизик А. Козырев, убежденный в существовании материи времени. Чудовищные репрессии, массовый психоз той эпохи он объяснял действием субстанции времени: «Таков был ветер времени».

Козырев полагал, что время как некая пятая стихия – материально, и своим движением непосредственно влияет на все события.

В настоящем звезды, рассказывал астрофизик, видно ее прошлое и будущее состояние. Таким образом, будущее уже содержится в настоящем. Человек своей воистину свободной волей разрешает свершиться этому – уже готовому – событию.

Та же идеология, что и у Еноха Иегуди, порожденная временем, тот же идеологический вектор прослеживается в творчестве и судьбе И. Эренбурга.

Это был человек, который тоже стоял перед черной дырой террора. Оставаясь завсегдатаем парижских кофеен, он продвигал идеи, которые толкали рабов на кровавые преступления. Он был абсолютно убежден в правоте коммунизма. Когда в Испании началась гражданская война, Оренбург, не дождавшись разрешения начальства, отправился в Мадрид. Что же он там делал? Стрелял из – за угла? Нет, он писал статьи и показывал республиканским войнам «Броненосца Потемкина». Анархисты уезжали на фронт с гитарами и подругами, а он им внушал идеи Октября, будучи абсолютно уверен в необходимости идеологической подпитки.

Когда сейчас мы с ужасом слышим из Кремля цитаты Геббельса, то гадаем в изумлении: откуда у русских работников охранки такие нацистские замашки? Ведь, не немцы же они, не «фашисты»? Так почему же в Кремле звучат абзацы из Геббельса?! В том – то и дело, что «речи Геббельса» – это ветер времени. Это сам воздух его. Так мыслили чекисты, эти же архетипы роились в мозгах немецких идеалистов – сверхчеловеков. И те, и другие хотели мир переделывать. Нынешние архитекторы нового порядка используют те же приемы.