Всё началось в тот вечер, когда в мою холостяцкую квартиру заглянул старый приятель и важно, с достоинством произнёс:
– Хочешь не хочешь, а называй меня с этого дня «Ваше Высокоблагородие».
– Это с какой же радости? – удивился я.
– А с такой, что я теперь – самый настоящий граф. Понял? – сказал приятель и застыл в театральной позе, изображающую наивысшую концентрацию ума и благородства. Я рассмеялся:
– Ну, знаешь! А я тогда – Наполеон Бонапарт. Да-да, тот самый – Первый. Не вызвать ли нам по такому случаю карету белоснежную с красными геральдическими крестами? С гвардейцами и салютом. Рванём в Версаль! Или в Лувр, какой-нибудь. Нас там накормят, в постель уложат, укол сделают и сказку на ночь расскажут. Хорошо-о!
– Эй, ты не шути так, – сказал приятель, строго посмотрев на меня, – а то мне придётся тебя на дуэль вызвать. У нас – у графов, это быстро делается: вжик-вжик, пиф-паф – и всё, считай готов! Пушкина читал? Сергея Александровича? Тоже весёлый был человек. А Лермонтова знаешь?
– Кто это? – искренно поинтересовался я.
Лицо моего собеседника перекосилось от нестерпимой душевной боли, и он с глубочайшей печалью в голосе произнёс:
– Боже, куда катится моя великая страна! Она погрязла в невежестве и духовной нищете, потому что отдана на растерзание такой вот черни, как ты. И как после этого жить на свете такому благородному и образованному человеку, как я? Али хочешь ты гибели моей преждевременной, холоп презренный?
– Нет, что вы! Простите меня, ваше благородие, дурака неграмотного. Не со злого умысла творю я беззаконие сие, а по незнанию своему дремучему.
– Ладно, можешь встать с колен, – снисходительно ответил приятель и с важным видом сел в кресло, закинув ногу на ногу.
– Слушай, а как ты графом-то стал? – спросил я.
– Будешь хорошо работать, расскажу…
В наше время стало модно быть «аристократом». Куда ни глянь, везде потомки великих дворянских фамилий: граф Иванов, барон Петров, герцог Сидоров. Вот и мой друг решил присоединиться к этой замечательной компании, дабы иметь моральное оправдание своему врождённому презрению к любой работе, требующей хоть малейшего напряжения его изнеженного организма. Он решил проверить, не «голубых ли он кровей» и не пора ли «задрать нос».
Ему повезло. Покопавшись в архивах, мой товарищ обнаружил какую-то бумагу, указывающую на его родство с неким старинным дворянским родом. Многочисленные экспертизы подтвердили это. И теперь новоиспечённый граф претендует на чудом сохранившееся имущество своих предков – родовое имение со старинной усадьбой и несколькими сотнями гектаров заброшенной, но плодородной земли. Неплохо, правда?
Этот случай убедил меня в том, что иметь дворянские корни не только престижно, но и материально выгодно. Тщеславие и жажда наживы быстро одолели недолго сопротивлявшийся разум, и я, воодушевившись примером друга, отправился на поиски своих «истоков».
Архив…
Странное место. По сути, это специальное помещение, где хранятся документы, фиксирующие события различной давности. Но попробуйте какое-то время побродить между стеллажей с пожелтевшими от времени папками, и у вас возникнет ощущение, что с пыльных полок вам в душу смотрят глаза живших когда-то людей, а в голове звучат их мысли, их голоса:
– Пожалуйста, услышь нас, – жалобно или требовательно просят они, – открой нас, прочти нас. Ведь каждый раз, когда нас открывают, мы оживаем. Ты даже не представляешь, какое это счастье – быть живым! Это сейчас мы лишь выцветшие строчки на хрупкой, крошащейся бумаге. Но было время, когда мы, как и ты, боролись, любили, радовались и страдали.
И мне приходится поверить этим голосам. Я уступаю их просьбе и снимаю с полок чьи-то впечатанные в бумагу судьбы.
Тогда из дряхлых папок, дел и подшивок начинают выходить Бумажные Люди. Не спеша, они прогуливаются по полкам, стенам, потолку и ведут степенные беседы о делах давно минувших дней: кто-то проклинает свои ошибки, кто-то хвалится победами и достижениями. Но никто из них не обращает на меня – единственного живого здесь человека, – никакого внимания. Я даже начинаю сомневаться в своей реальности и для того, чтобы разогнать тревогу, спрашиваю:
– Уважаемые Бумажные Люди, нет ли среди вас кого-нибудь, кто хоть чем-то похож на меня? Мне нужно знать, кто были мои предки и откуда я родом.
– Не мешай нам, – равнодушно отвечают Бумажные Люди. Они слишком увлечены своими воспоминаниями и стараются не замечать меня – ненастоящего, вымышленного для них персонажа.
– Неблагодарные! – в гневе кричу я и бросаю папку обратно на полку – в чёрную пустоту забвения. Раздаётся протяжный стон, и видения исчезают.
– А может быть, Бумажные Люди в чём-то правы? – думаю я. – Ведь если моих предков нет в архиве, то их нет нигде. А если нет моих предков, то нет и меня. Ерунда какая-то! Всё, хватит, пора на свежий воздух…
Одним словом, я ничего не нашёл. Какое разочарование! А ведь так хочется быть аристократом. Что же делать?
Мне помог случай. В одной из газет я увидел любопытное объявление:
«Белый маг, целитель и оракул Феофан Дельфийский расколдует-заколдует, исцелит от всех болезней, предскажет будущее и увидит прошлое, проследит ваши перерождения вплоть до тысячного поколения. Дёшево. Гарантия. Тел. 322—223-322».
– Это как раз то, что мне нужно! – обрадовался я и набрал предлагаемый номер. Встреча была назначена на следующее день. Ровно в девять часов утра я уже стоял в условленном месте. Ко мне подошли двое мужчин в чёрных костюмах и с чёрными солнцезащитными очками на мужественных, но помятых носах. Это были телохранители великого прорицателя. Один из них сурово посмотрел на меня и спросил:
– Вы заказывали ящик вкусных никарагуанских апельсинов?
Это был пароль.
– Нет, меня интересует перламутровая шведская стенка с фигурными балясинами, – ответил я, стараясь не рассмеяться.
– Тогда следуйте за нами, – сказал один из телохранителей и, оглядевшись по сторонам, быстро зашагал в направлении дворов. Второй шёл сзади, чуть ли не дыша мне в затылок. Через несколько минут мы оказались у заброшенного здания. Когда мы зашли в него, меня повели по длинным, гулким, местами коварно петляющим коридорам с облезлыми стенами и покрытым копотью потолком. Ещё через несколько минут мы стояли в просторном, но грязном помещении, похожем на заброшенный спортивный зал. В центре виднелся большой разноцветный шатёр.
