В детском саду я сторонился других, я был замкнутым и боялся людей вокруг себя. В детстве меня воспитывали высокоморальным человеком, православным. Отец боялся, что я испачкаю его вещи, и запрещал их трогать, впоследствии это привело к мизофобии. Мой отец перфекционист, он очень принципиален в плане качества и чистоты, он всё хочет сделать сам, без найма высококвалифицированных сотрудников, но сам очень ленив, и деятельность будь то ремонт или же что-либо другое, затягивается на года. Отец максималист в материальном, в нашем доме всегда навалом электронной техники и полный бардак, он эгоист и лжец, сидящий на шее моей матери и не приносивший годами домой зарплату и берущий кредиты. Вся семья держится на матери. Мать часто плакала из-за его лени и принципиальности. Мать любя называла меня «сколопендрой», мне казалось, что она высмеивала меня. Я считал, что моя мать ведёт себя слишком открыто, я стыдился её, и постоянно говорил ей быть серьёзнее.
Родственники иногда били меня ремнём, как и многих других детей, а один раз меня посадили на горох. Также был случай, когда дети подговорили меня посмотреть в чужую машину, и случай, когда я рассказал нелицеприятные вещи о своей матери незнакомой женщине в автобусе, за это я был справедливо наказан.
Как ребёнок я чувствовал себя «ниже» взрослых и на улице сторонился их.
В детстве внутренние голоса говорили мне сброситься под поезд. Дома я бился головой об стену, чтобы избавиться от них. А в Сочи я изучал магию по книге и тренировался копить тепло в моих руках. Также в детстве я смотрел передачи про паранормальные явления, «Зачарованных», «Невероятно, но факт», читал книгу «Атлантида» и мечтал стать экстрасенсом или получить магический дар. Читал про Леонардо Да Винчи, смотрел передачи про вундеркиндов и хотел стать таким же. Смотрел научно популярные программы и хотел стать археологом. Мне казалось, что я умнее своих родителей, и меня недооценивают, мне очень хорошо удавалось спорить, поэтому я так же мечтал стать адвокатом.
В детстве я увидел фильм, в котором собака откусывает член одному из второстепенных героев, и фильм где парень ест сэндвич со спермой, это в довольной степени травмировало меня. Также я не переносил любовные сцены и всегда закрывал глаза при их просмотре.
В школе ко мне относились с отвращением. Я учился в музыкальном классе с большим количеством девушек, им был важен внешний вид, а я был из небогатой семьи и плохо одет. Я ругался с бабушкой по поводу той одежды в которую она меня одевала перед тем как пойти в школу. Я не обращал внимание на девушек, стеснялся или даже трусил играть в игры с одноклассниками, проявлял неуверенность. Между мной и одноклассниками была стена. Также в первой школе меня прозвали тормозом, в будущем это привело к тому, что я стал стремиться к саморазвитию. Ко всему прочему у меня в детстве был фимоз. На почве всего этого у меня начали зарождаться фобии и комплекс неполноценности.
Мои интересы разительно отличались от интересов одноклассников, я был как-будто маленький интеллигент «дворянского воспитания» и «человек науки», меня не интересовала мода, тренды, то, что было на слуху. Я играл шута, чтобы приспособиться, отставал в социальном развитии, был как будто в вакууме, говорил невпопад и общался только с другим таким же отстранённым одноклассником.
Бог мне казался очень строгим. Я боялся Господа и из-за моей православной веры и страха возникла компульсивность. Я по три раза мыл руки, выключал и включал свет. Я был очень чувствителен, любопытен, морален и скромен. Мой дедушка был очень педантичным, и в полусознательном возрасте я воспитывался именно у него и бабушки. В моей семье были строгие правила. Я спрашивал, можно ли мне сходить в туалет или поесть. В гостях я спрашивал каждый свой шаг. Из-за негативного отношения к моему внешнему виду со стороны одноклассниц, я очень ценил материальное – я не ходил по грязным местам, день ото дня оттирал все пятнышки на моих джинсах. Я очень чутко относился к своему личному пространству. Запрещал кому-либо входить на мою территорию и трогать мои вещи. Моя мать воспитывала меня противоположно воспитанию дедушкой и бабушкой, это породило двойные установки.
В детстве я воображал вечные двигатели, машину на воздушной подушке, устройства передачи электричества на расстоянии. Я разбирал игрушки, изучая их устройство. Читал в запой энциклопедии.
Мне казалось, что я не имею того, что имеют другие дети. В детстве я работал вместе с матерью и заработанные деньги тратил на вещи. Читал научно-популярные, игровые, технические журналы, читал компьютерную литературу и мечтал о хорошем мобильном телефоне, кпк и плеере, о качественной одежде. Приносил свои изобретения в школу. Помогал с настройкой мобильных телефонов. Один раз одноклассница советовалась со мной на компьютерную тематику. Одноклассники давали мне электронную технику на починку. Меня считали разбирающимся в технике.
С одноклассниками я толком не общался, но очень хотел социального признания. Я постоянно рефлексировал насчёт правильности своего поведения, обдумывал каждый свой поступок и анализировал общество. Из-за комплекса неполноценности я постоянно учился. Люди, развиваясь, компенсируя свою ущербность, достигают больше тех, кто изначально имеет хорошие данные. Со временем я понял, что нормальность – относительная вещь, и что, хоть я и белая ворона, возможно, я нормален, а другие люди – ненормальные.
Так как я мало общался – я «комплексовал» по поводу своего интеллекта, я сублимировал свою энергию в саморазвитие. К шестому классу я начал хорошо учиться и даже смог наладить отношения с человеком с высоким авторитетом в нашем классе. Мы обсуждали отношения и научно-популярные журналы.
В седьмом классе я занял место на школьной олимпиаде по математике, делал успехи по литературе, математике и физике и впервые получил пятёрку на экзамене по фортепиано. Но даже так я чувствовал себя где-то «в стороне».
Позже мне пришлось перевестись в другое общеобразовательное учреждение, в физмат, я планировал хорошо там учиться и получить хорошую репутацию. Я встретился на собрании с моими будущими одноклассниками. С одним из них – одноклассником «A» и с девушкой я пошёл гулять. Позже я давал ему советы по общению с девушками, он интересовался физикой, в будущем он захотел сделать пушку Гауса и катушку Тесла. Как потом мне рассказывали друзья, меня уважали за то, что я хорошо умел общаться с женским полом. Я много не понимал в программе новой школы, ленился, прогуливал, симулировал болезнь; там меня прозвали «призраком». Также я много врал своим друзьям. Врал, что падая, мой глаз оказался прямо перед гвоздём и время замедлилось. Врал, что когда в меня стреляли из игрушечного пистолета, пули замедляли своё движение. Долго ел, чтобы не гулять с ними.
