Хайме Гольдберг двадцать лет обедал в одном и том же ресторане, и каждый день он неизменно заказывал на первое куриный бульон. Но вот однажды, получив бульон, Хайме снова подозвал официанта.
– Слушаю, мистер Гольдберг?
– Официант, – сказал Хайме, – благоволите попробовать этот бульон.
Официант потрясен.
– Как это: попробовать бульон? Двадцать лет вы ежедневно изволите кушать этот бульон. Что же в нем может быть необычного?
Игнорируя возгласы официанта, Хайме повторил:
– Извольте попробовать!
– Мистер Гольдберг, – воскликнул официант, – что же это на вас нашло? Я знаю, каков на вкус куриный бульон.
– Попробуйте бульон! – требовал Хайме.
– Хорошо, будь по-вашему, – сказал официант. – Я его попробую. Где ложка?
Хайме торжествующе поднял палец:
– А-гаа!
Очень просто любить абстракции. Любить человечество легче, чем отдельных людей, потому что, любя человечество, вы ничем не рискуете. Один человек гораздо опаснее, чем все человечество. Человечество – просто слово, не связанное с реальностью. Конкретный человек реален. Столкнувшись с реальностью, вы узнаете и хорошие, и плохие времена, удовольствие и боль, взлеты и падения, вершины и пропасти, агонию и экстаз. В любви к человечеству ни экстаза, ни агонии не будет. На самом деле, любовь к человечеству – хороший способ избежать любви к людям. Не умея любить конкретных людей, вы начинаете любить человечество, чтобы обмануть себя.
Избегайте абстракций.
Все прекрасное абсурдно. Радость из тех переживаний, в которых нет никакой практической пользы. Любовь, покой, просветление абсурдны: никакого практического смысла в них нет. Их смысл только в них самих.
Красота абсурдна. Радость абсурдна. Смех абсурден.
Собирайте в жизни как можно больше абсурдного. Люди коллекционируют странные вещи – почтовые марки, например! Коллекционируйте абсурдное; и чем больше будет у вас абсурда, тем богаче вы станете.
Вносите все больше и больше осознанности в свои действия, даже в самые обычные. Когда вы едите, идете по улице, говорите, слушаете или принимаете душ, делайте это более осознанно. Совершая какое-то действие, делайте его в полном внимании. Помните, что вы его делаете. Обычно вы не пользуетесь этим самовспоминанием, потому что когда вы научились что-то делать, вам уже не надо об этом помнить. Ваше тело запомнило это и делает автоматически. Например, когда вы учитесь водить машину, поначалу вы проявляете большое внимание, большую бдительность. Овладевая этим все больше, вы становитесь все менее внимательным. Через месяц, получив водительские права, вы полностью забываете о внимании. Теперь всю работу автоматически выполняет ваше тело.
В нашем уме есть автоматическая часть, которая всегда выполняет всю работу. Научившись чему-то… Пока вы учитесь, вы вынуждены быть осознанными… Когда вы уже научились, сознательная часть вашего ума передает управление автоматической, бессознательной части, которая берет все на себя. Тогда сознательная часть вновь освобождается для того, чтобы учиться чему-то еще. Это естественно: все освоенное становится частью бессознательного. Однако это бессознательное продолжает постоянно разрастаться, и со временем этот бессознательный автоматизм овладевает всеми вашими действиями.
Когда вами управляет бессознательный автоматизм, вы почти оказываетесь в тюремном заключении. Для того чтобы этот автоматизм исчез, необходимо вернуться назад и перевести все, чему вы научились, из бессознательного в сознательное. Чем больше действий будет становиться сознательными, тем более живыми вы будете себя чувствовать. Когда все действия сознательны, вы чувствуете себя в высшей степени живым.
Adam’s apple
Адамово яблоко
Железа в горле названа «Адамовым яблоком» потому, что, откусив яблоко, Адам не мог его проглотить. Оно застряло в горле Адама из-за внутренней раздвоенности: одна его половина хотела съесть и познать, а другая боялась. Он ел в состоянии конфликта. Не создавайте новых Адамовых яблок – никогда! Все делайте тотально, и тогда вы сможете проглотить и переварить.
См. Сексуальное образование
Профессия актера из всех профессий самая духовная, по той простой причине, что актер сталкивается с парадоксом: он должен отождествиться с исполняемой ролью, но в то же время оставаться наблюдателем.
Играя Гамлета, он должен абсолютно перевоплотиться в Гамлета и совершенно забыть себя в игре; но одновременно, в глубине своего существа, он должен оставаться зрителем, наблюдателем. Если он действительно отождествится с Гамлетом, ничего хорошего не выйдет.
Настоящий актер переживает парадокс: он должен играть так, словно составляет единое целое со своей ролью, в глубине души зная: «Это не я». Вот почему я называю игру самой духовной из профессий. Подлинно духовный человек всю жизнь превращает в игру: вся земля – сцена, а люди – простые актеры, и все мы разыгрываем пьесу. Нищий старается сыграть свою роль как можно красивее; король тоже старается как можно красивее сыграть свою роль. Но в глубине души нищий знает: «Это не я», король знает: «Это не я».
Если и нищий, и король знает: «То, что я делаю и играю, всего лишь роль, а не я, не реальность», – то оба достигают самого центра своего существа, который я называю свидетельствованием. Тогда, исполняя определенные действия, они одновременно являются их свидетелями.
Так что игра – действительно самая духовная профессия, и каждый духовный человек – актер и никто другой. Вся земля для него становится сценой, и вся жизнь превращается в спектакль.
Голливудский режиссер дал объявление, что ищет актера на роль Гамлета. От кандидата требовался высокий рост, молодость, энергия и прекрасное произношение.
На пробы собралось множество высоких и красивых молодых людей. Среди них затесался один старый низенький еврей, который к тому же говорил с невозможным акцентом. Режиссер сразу же его заметил и спросил:
– Что вам здесь нужно?
Еврей ответил:
– Таки хочу быть актег’ом. Ну таки хочу игг’ать Гамлета!
– Вы шутник или сумасшедший? – спросил режиссер. – С вашим-то ростом и акцентом… На что вы рассчитываете?
Маленький еврей сказал:
– Таки хочу игг’ать. Пустите ж меня на сцену.
В конце концов режиссер уступил:
– Ну идите на сцену и попробуйте.
Маленький еврей ступил на сцену. Он как будто вырос и раздался в плечах. На безупречном языке английских королей, звучным голосом он начал: «Быть иль не быть…»
Когда он закончил, стояла мертвая тишина. Все были потрясены. Режиссер воскликнул: «Невероятно!» Актеры кричали: «Браво!»
Маленький еврей пожал плечами и сказал:
– Таки ж это
