Наружность у Маргариты Николаевны была, что называется, интересная. Можно было изучать ее часами и все равно ничего не понять.
Какой, например, она масти? Волосы у нее темно-рыжие в локонах, желтые на висках, красные на темени, вишневые на затылке.
Где правда? Куда смотреть с доверием? Куда со снисхождением к женской слабости? Куда с осуждением? Куда с восторгом?
Брови черненькой ниточкой без волос – как пигмент. Ресницы синие. Ноздри сиреневые. Губы оранжевые. Зубы фарфоровые, голубоватые с золотом.
И весь этот хаос и игра красок озаряются мудрым выражением тусклых серых глаз. Глазам пятьдесят четыре года.
У Маргариты Николаевны репутация умной женщины. К ней приходят за советом в психологически трудную минуту. Исключительно женщины. В материально трудную минуту к ней не приходят. Вполне логично. Раз она умная, значит, денег не даст.
Маргарита Николаевна садилась на диван спиной к свету, психологически запутанную даму сажала лицом к окну – отчего не только душевные, но и физические ее тайны вылезали наружу – и задавала наводящие вопросы.
Иногда после двухчасовой беседы совет являлся совершенно простым и очень коротким:
– Да плюньте, и все тут.
– То есть как так плюнуть? – удивлялась запутанная женщина. – Ведь он же, однако, безумствовал, он возил меня четыре раза обедать. У меня было столько неприятностей от мужа, приходилось врать и ему, и дочке, и… и, наконец, Андрею Петровичу, который очень страдает. Так же нельзя. Как говорится – за что боролись?
– Плюньте, плюньте и плюньте! – спокойно повторяла Маргарита Николаевна. – Я понимаю все. Он вас бросил, и вы в отчаянии. Когда человек в отчаянии, он должен прежде всего плюнуть.
– А я специально для него купила шляпу с голубем.
– Шляпу с голубем амортизируйте в смысле Саблукова. Он ведь вам нравился.
– Да, но ведь это не то.
– И слава богу, что не то.
– А вы знаете, что этот негодяй теперь ухаживает за Кротовой. Она дура и урод и совершенно мне не нравится.
– А вам нужно, чтоб человек выбирал вам соперницу непременно по вашему вкусу?
– Ну, знаете, все-таки не так обидно, если изменил из-за красавицы. А то променял на урода.
– Напротив, гораздо обиднее, если из-за красавицы. С уродом нет-нет да о вас и вспомнит с удовольствием, а с красавицей, если и вспомнит, так только вам же к не выгоде.
Конец ознакомительного фрагмента. Полный текст доступен на www.litres.ru
