Глава 1. Возвращение сеньориты Альбы
На кухне отеля «Гарсиа» как всегда все шумело, кипело и звенело. Кухарки крутились у плиты, шустрые официанты разносили завтраки для клиентов, а горничные проносились мимо дверей с охапками накрахмаленных скатертей и салфеток.
– Не отвлекайтесь, а то до конца жизни будете работать без выходных! – неизвестно кому пригрозила строгая экономка донья Валенсия. Так она тешила свое самолюбие, ведь здесь, в крыле для персонала, она могла командовать, как ей хотелось. Разумеется, ее приказы не должны были противоречить приказам дона Игнасио, хозяина отеля.
– Не командуйте моим официантам! – возмутился старый дворецкий дон Мигель. Единственным минусом для доньи Валенсии было то, что командовать в крыле для персонала она могла только вместе с дворецким.
– Если бы вы лучше за ними следили, я бы не командовала, дон Мигель! – парировала экономка.
– Что здесь происходит?! Валенсия, Мигель, если вы будете препираться друг с другом, то я уволю вас обоих! – воскликнул внезапно появившийся на кухне дон Хоакин, младший сын хозяина отеля. – С минуты на минуту приедет моя дочь сеньорита Альба, и я хочу, чтобы немедленно подготовили ее комнату.
– Все будет сделано, дон Хоакин. Сейчас же отправлю туда горничных, – заверила донья Валенсия, чуть пристыженно опустив голову, словно она была ребенком, на которого накричал отец. А ведь дон Хоакин годился ей в сыновья! – С вашего позволения, – произнесла она и удалилась.
Дон Мигель учтиво кивнул дону Хоакину и отправился в ресторан, чтобы следить за своими официантами.
Однако за одним он все-таки не уследил. Иван Эррера прятался за дверью и подслушивал, а после, радостный, рванул наверх, к комнатам клиентов, где сейчас работал его лучший друг.
– Йон, Йон! – громко позвал Иван, увидев друга, выкатывавшего официантскую тележку из чьего-то номера.
– Чего ты так кричишь, хочешь, чтобы нас уволили?! – возмутился тот.
– Я просто радуюсь!
– У тебя ещё остались силы радоваться?
– Сейчас скажу кое-что, и ты тоже будешь радоваться! Я только что слышал, как дон Хоакин сказал, что сегодня приезжает сеньорита Альба!
Глаза Йона вдруг загорелись, а сердце в груди взволнованно забарабанило.
Сегодня? Неужели! – подумал он, но тут же взял себя в руки и затушил внезапно возникшую радость.
– И что с того? – безразлично бросил Йон и толкнул тележку, отправившись в сторону лестницы для обслуги.
Иван, озадаченный, несколько секунд смотрел на удаляющегося друга, а после догнал его, желая выяснить, почему тот так странно отреагировал на это радостное известие.
– Ты не рад? – спросил он.
– Почему я должен быть рад? – холодно переспросил Йон.
– Ну как? Сеньорита Альба же наша подруга с самого детства! Мы несколько лет ее не видели.
Йон с грохотом остановил тележку. Было видно, что он нервничает или даже злится, но Иван не мог понять, отчего у него возникли такие странные чувства.
– Она никогда не была нашим другом и никогда им не станет, – серьезно изрек он. – Посмотри на нас, а потом на нее. Мы обслуга, а она сеньорита, внучка владельца отеля. Между нами дистанция в барную стойку, и эту дистанцию нам не преодолеть никогда.
– Что ты несешь? Она хороший человек. И если ты думаешь, что она будет обращаться с нами как с прислугой, то ты ошибаешься.
– Откуда нам знать, что вернется именно та Альба, которую мы запомнили, – горько произнес Йон и покатил тележку дальше, с силой сжимая металлическую ручку.
Когда он спустился вниз с грязной посудой, то остановился у дверей в кухню и прислонился спиной к стене, крепко зажмурив глаза. Новость о приезде Альбы все в нем перевернула. Столько лет ее не видеть! Какая она теперь? Осталась ли она такой же доброй, понимающей и искренней, какой была до отъезда на учебу? Или большой город ее изменил? Что если сегодня перед ними предстанет совершенно другой человек? Ответы на эти вопросы можно получить, только встретившись с ней лично. Но он теперь официант, а она – взрослая сеньорита. Что подумает общество, если увидит, как официант говорит с сеньоритой о чем-то помимо кухни и качества еды?
– Сынок, тебе не хорошо? – раздался голос кухарки Кристины Ривас.
– Нет, мама, не беспокойтесь, – опомнился Йон и прошёл в двери, оставив посуду около раковин.
Тяжело будет снова увидеть Альбу, его первую и, наверное, единственную любовь. Тяжело любить человека, с которым невозможно будущее. Но что он может с собой поделать? За эти годы любовь к Альбе никуда не делась. Она продолжала терзать его душу, игнорируя здравый смысл.
– Вергара, не стойте истуканом, идите да обслужите клиентов, раз вам нечем больше заняться, – произнес дон Мигель, вытолкнув Йона в ресторан, где за столами сидели элегантные клиенты и клиентки в твиде и кружевах.
Среди вороха дорогих одежд Йон выловил взглядом один единственный костюм серебристого цвета. Быть может, он бы не привлек его внимания, если бы не был надет на девушку. Вот же странность – какая-то сеньорита ходит в брюках! Эта неординарная особа сидела за столом вместе с доном Хоакином, доньей Адрианой и сеньором Лукасом и разрезала серебряным ножом внушительный кусок мяса. Йону понадобилось несколько минут, чтобы сообразить, что эта девушка – Альба. Такая взрослая, статная и совсем не похожая на ту темноволосую девчушку в белом платье, что играла с ним во дворе.
Он смело направился к столику, желая подлететь к Альбе и заключить её в объятия, но вовремя умерил свой пыл. Он официант, а вся эта семья – хозяева отеля. Последствий не разгребешь.
– Официант! – раздался такой до боли знакомый голос.
Йон не смог вымолвить и слова, лишь вежливо склонил голову, как бы показывая, что он готов выслушать все пожелания сеньориты, но никто на него даже не взглянул.
– Принесите мне липовый отвар.
– Сестрёнка, ты, что ли, заболела? – поинтересовался сеньор Лукас.
– Горло немного болит.
– Наверное, стоит вызвать врача? – предложил дон Хоакин, обеспокоено взглянув на дочь.
– Не нужно, папа, ничего серьёзного.
– Уверена?
– Абсолютно.
– Если почувствуешь себя плохо, то сразу сообщи нам, – вмешалась донья Адриана. – Не хватало, чтобы твой первый день дома омрачился недугом.
– Хорошо, мама.
– Сеньорита желает чего-нибудь ещё? – нашёл в себе силы сказать Йон.
– Нет, мне только липовый отвар.
Йон резко развернулся и полетел в сторону кухни; все его тело передёргивало от волнения и обиды. Она его не узнала. Не узнала!
А чего ты ждал? Думал, она кинется в твои объятия? – сказал он сам себе.
Нет, он, конечно, так не думал. Но надеялся получить хотя бы толику внимания – кивок, легкую улыбку или взгляд. Но этого не было. Ничего не было!
