Лучи фар рассекли пелену мокрого снега. Во двор терминала «Новосибирский», отфыркиваясь, вкатились четыре большегрузных «Мана». Из головной машины выпрыгнул сухощавый человек в пальто и рванул к будочке у входа.
– Закрывайте, закрывайте скорее!
– С чего это? – сторож, здоровенный мужик в тяжелом ватнике, уставился на шумного гостя.
– За нами гнались! Вы понимаете, у меня товар! Очень дорогой товар, между прочим. И нас хотели ограбить, меня хотели ограбить!
– Отчего ж не понять, все я понимаю. Только бандиты сюдой не сунутся. А ежели сунутся, так мы их выпроводим. Не впервой. Так что успокойтесь, любезный, и квартируйтесь на здоровье.
К воротам, слякотно шурша, подъехал крупный внедорожник. Сторож привстал и взялся за «винчестер». Машина развернулась возле самой черты терминала. Скрытый за тонированными стеклами водитель надавил на газ, из-под задних колес внедорожника полетели хлопья черного снега. Человек в пальто ошалело смотрел сквозь решетчатую створку, как красные огоньки стоп-сигналов издевательски быстро тают в промозглых сумерках. Он утер попавшие на лицо брызги и побрел к своим машинам. Он не слышал, как сторож прицокивает языком, и не видел, как внимательно провожает его взглядом байкер в серебристом шлеме.
Столовая встретила экипаж «Манов» гулом, смехом и бормотанием телевизора, настроенного на местные новости. В помещении царил полумрак, лампочки с трудом разгоняли темноту, взявшую в союзники табачный дым.
– Георгий Петрович, сюда! – призывно махнул рукой один из водителей, заметив, что руководитель замешкался и встал с подносом у кассы.
– Давай-давай, чего стал? – подтолкнули сзади.
Сухощавый, несмотря на теплое помещение так и не расставшийся с пальто, прошел к своим. Водители хлебали суп, переглядываясь. Один из них не выдержал:
– Шеф, что теперь?
– Что?
– Ну эти, на джипах. Они ж не отстанут.
– Это почему же? – нахохлился Георгий Петрович.
– Такие не отстают, – поддержал коллегу другой водитель. – А на войну мы не подписывались.
– Слушайте, я плачу вам деньги. Надо сказать – немаленькие деньги. Деньжищи.
– Мы вам не негры, чтобы за понюшку табаку на смерть идти. Наше дело – крутить баранку да за себя постоять. А ваше дело – товар. Нам с него барышей не снимать, так что, господин хороший, думайте.
– Подождите! – громче, чем нужно, воскликнул сухощавый. На мгновение он оказался в центре внимания, но затем постояльцы, убедившись, что драки не намечается, вернулись к ужину. – Постойте. Я заплачу вам в три раза больше, только завтра вы должны выехать на Москву. Сорок пять тысяч, подумайте!
Водители поворчали. Деньги начали туманить им головы, но связываться с дорожной бандой они все еще не хотели. И тут Георгий Петрович почувствовал на плече крепкую руку.
– Я бы предложил вам выйти покурить, – сказали сзади, – но здесь и так изрядно накурено. Потому предлагаю выйти на свежий воздух. У меня есть к вам дельце. Оно касается горячо обсуждаемой проблемы.
Георгий Петрович осторожно повернулся. С ним беседовал не водитель или иной завсегдатай терминала, а байкер. На вид вольному гонщику было около сорока лет, и большая их часть прошла отнюдь не в праздности. Об этом говорили морщины, черные с проседью волосы, перебитый нос и цепкие серые глаза.
– Обсудим?
Один из водителей приподнялся и уставился на незваного гостя:
– Слышь, а не пошел бы ты?
– О, я вполне могу пойти, – отозвался мотоциклист, – но тогда ваша общая проблемка окажется слишком… эээ… неаппетитной. М-да. Свинцовенькой, знаете ли.
– Я поговорю. – Георгий Петрович как можно небрежнее запахнул пальто и направился к выходу.
Байкер последовал за ним – и шаги первого стали похожи на бегство.
Выйдя на крыльцо, мужчины поежились. Ветер почти утих, но снег пополам с дождем не располагал к долгому пребыванию на улице. Байкер вытащил сигареты.
– Будете курить? Хотя странно, не находите? Мы вышли из помещения, где все дымят, чтобы снова закурить.
Перевозчик не нашел это странным. Но от сигареты отказался.
– Так с кем имею дело? – Георгий Петрович решил взять быка за рога.
– Ганнибал, – выпустив дым, ответил байкер.
– Лектер?
– Почему Лектер? Ганнибал Барка.
– Ах, Барка… Тогда и я представлюсь. Георгий Петрович Камышев, компания «Дальсибтранс». – Только сейчас он заметил, что куртка байкера украшена на манер древнего доспеха. – И какое, собственно, у вас ко мне дело, Ганнибал?
– Вы готовы платить деньги за доставку груза. Мои ребята умеют постоять за себя на дорогах. Пусть ваши водилы крутят баранки. Стрелять будем мы.
– Кхм… – опешил Камышев. – Неожиданно.
– Удивил – победил.
– И что вы хотите за свои… э-э… услуги?
– Я уже сказал – деньги. Желательно в новых талерах, но сойдут и европейские рубли. По курсу. Сибирские брать не буду, не обессудьте.
– И сколько?
– Вы готовы были платить своим водителям в три раза больше? Вот разницу нам и заплатите. Каждому. Оружие наше, моторка тоже наша.
– А если вдруг вы передумаете по дороге?
– Георгий, – Ганнибал выпрямился, – тогда вы можете на каждом углу сказать: «Ганнибал – бесчестный человек». И, клянусь, мне тогда долго не прожить. Я уверен в своих парнях, но если кто-то из них надумает меня облапошить – пристрелю гада к чертовой матери, за милую душу пристрелю.
Перевозчик отшатнулся. Байкер, пожалуй, действительно мог застрелить кого угодно и не сильно мучиться по этому поводу. Могло выгореть неплохое дельце…
– Теперь я кое о чем спрошу, – Ганнибал щелчком отбросил сигарету. – Что за груз у вас?
– Это еще вам зачем? – насупился Камышев.
– Я неверно выразился. Можете не говорить, что именно вы везете. Достаточно сказать – какое оно. Грузовик с ватой и грузовик с хрусталем – немного разные вещи.
– Не побьется, уж не волнуйтесь.
– Очень хорошо! Меньше проблем, больше дорог открыто… Предпоследнее: сроки поджимают?
– Не то чтобы сильно. Гнать не надо, но и плестись тоже не стоит.
– Понял. И – последнее. Мы договорились?
– Думаю… Вот что, Ганнибал, идемте ко мне. Подпишем контракт и скрепим его капелькой коньяка.
Байкер при слове «контракт» скривился, но от коньяка не отказался.
В комнате перевозчика было тесно, одноместные номера редко пользовались спросом, но все же на каждом терминале на всякий случай имелись один-два таких. Сидя на жестком стуле, Барка слушал бубнение Камышева, составлявшего договор. Коньяк его интересовал гораздо больше, чем юридические словечки, а слово он ценил выше бумаги с печатью. Наконец, будущий партнер добрался до фразы «договор заключен шестнадцатого октября две тысячи тридцать второго года, подписи – Камышев от «Дальсибтранса» и…» – Георгий Петрович вопросительно посмотрел на байкера.
– Максим Аристархов. Байк-клуб «Карфаген».
