Из крана текла сладковатая вода.
Уж сколько лет на Вингайте, а все не могу привыкнуть.
Я глянул в зеркало, решил не бриться. Говорят, щетина придает мне мужественный вид. Правда, эти слова принадлежат повару Фуджисаки, а он, как и все японцы, не в меру льстив. В зеркале отражался мужчина лет тридцати, с короткой стрижкой и небольшими ушами. Я улыбнулся, затем нахмурился. Дурацкое выражение лица. На фотографиях себя видеть не могу. А девчонкам нравится, и не поймешь – то ли моя морда, то ли статус «владелец бара». И этот самый бар надо через полчаса открыть.
Работа недалеко, погода хорошая, можно и прогуляться. Большую часть пути я иду по набережной, наслаждаясь свечением Риксена и отражением башен в радужной пленке реки Ло. Нравится мне Марианнаполис, тут есть где развернуться: перевалочная база тридцати миров, один из наибольших космопортов, масса туристов, а значит – куча шальных денег. Только успевай.
Передо мной площадь со сквером и круглым фонтаном. Рядом крупная пересадка, народу здесь – завались, а рядышком бар – завалиться. Конечно, пока открыл, от бюрократов натерпелся, но теперь в «Золотом сиянии» свободных мест, считай, не бывает.
По вингайтской традиции дверь отъехала в сторону. Звякнул колокольчик. В полутемном зале японец протирал столы. Увидев меня, он заулыбался и раскланялся:
– Доброго здравия, Кейто-сан. Вы прекрасно выгрядите сегодня.
– Спасибо, Фуджисаки-сан. Все ли в порядке?
– Не изворьте беспокоиться, все замечатерьно.
– Отлично. Отдохни, я закончу.
– Вы очень юбезны, Кейто-сан, – японец раскланялся, бросил тряпку на стол и убежал.
По-моему, он тут и ночует. То есть проводит первые два тайм-сета. Никогда не удавалось прийти раньше него. Ну и ладно.
Я протер барную стойку, насвистывая какой-то мотивчик. Оглядел ряды бутылок: полных, опорожненных наполовину и с жидкостью на донышке. Вот что плохо на Вингайте – мало настоящих ценителей. «Мохито», «Терра Нову» или «Смерть Терминатора» заказывают едва ли раз в месяц. Зато местное пиво и сцеженный сок айековы идет на ура. И водка тоже. Да и дорого завозить с Терры настоящие калуа, гренадин или бейлиз. Вот и придумываем заменители: водку со сгущенкой, вишневый сок с гвоздикой и полугодовую айекову. Все равно клиент не почувствует разницы. А тот, кто почувствует, пойдет не в «Золотое сияние», а в рестораны Верхнего Яруса.
– Привет, Кейт.
– Привет, Лоли.
Девушка чмокнула меня в щеку и ушла в служебку переодеваться. Парни с ума по ней сходят. Еще бы: высокая брюнетка, носит откровенные черные платья с кружевами, черно-белые гетры и туфли на высокой подошве. Готик Лоли. Ее так и зовут. Неофициально. По айдикоду она Герта Лоли. Но разве это важно?
Пятнадцать часов, время открываться. Начался третий тайм-сет, вечерний. Через два-три часа бар наполнится, и я буду вертеться белкой, наливая пиво, водку и айекову. Но сейчас – расслабляюсь.
Лоли вернулась.
– Отлично выглядишь, Рори-тян, – передразнил я нашего повара. Официантка хихикнула.
– Фудж с комплиментами тебя опередил. А вот ты – не очень хорошо смотришься. Побрился бы.
Вот и верь после этого японцам.
– Да ладно, не пятница. Четверг. Клиенты обойдутся. Все равно только на тебя и смотрят.
– Ну, как знаешь, Кейт. Что там с нашим заказом?
– Оформляют. Должны привезти со дня на день.
– Жду не дождусь. Ты все уши этим кофе прожужжал.
Звякнул колокольчик, и Лоли пошла к первым клиентам. Кофе она ждет. Конечно, и не только она.
Кофе-тритипак, очень редкий рецепт. Мало где подается, поскольку требует специального оборудования, кучи ингредиентов и некоторых особых навыков. Ингредиенты я могу найти, навыками обзавелся еще на Терре. Правда, с тех пор прошло лет семь, но сложные рецепты мне все еще по плечу. По крайней мере, я так думаю. Сертификат мастера по кофе-тритипаку где-то пылится. А вот оборудование… оборудование надо доставать. Сейчас для бара везут за полцены аппарат с Аршана. Надеюсь, эта рухлядь будет в рабочем состоянии.
Я наливал пиво и подавал мелкие закуски, не особо отвлекаясь от мыслей. Руки сами прекрасно знали, где стоят бокалы и сколько надо держать краник открытым. Один раз пришлось включить мозги – какой-то мелкий зентарвиец решил вкусить «Глубокое бурение». Вкусил. Хорошо, что у нас не одна туалетная кабинка.
– Эй, Хадсон!
Часы показывали семнадцать. Прибыл Капитан Пунктуальность.
– Привет. Тебе как всегда?
– Конечно.
Каждый четверг ровно в семнадцать часов в бар приходит капитан Урусов из разведслужбы Терры. За новостями и просто потрепаться «за жизнь» с соотечественником. Он русский, потому без потрепаться не может. Я крикнул на кухню, чтобы Фудж пошевеливался.
– Слушай, Хадсон, можно вопрос?
– Как будто если я скажу «нельзя», ты не спросишь.
– Так не по службе.
– Ну, валяй.
– Почему тебя все зовут Кейт?
Я даже полотенце уронил.
– Имя такое. Кейт. Кейт Хадсон.
– Извини, конечно, но ведь это – женское имя? Так актрису звали, я проверял.
В общем, сделал вид, что ищу полотенце, а сам тихо-тихо под стойкой ругал дотошного русского. Но когда вылез – на лице была улыбка и готовность сотрудничать.
– Это мой папаша учудил. Назвал ребенка в честь любимой актрисы. Ума хватило.
Урусов оторопел.
– Налить?
– Угу.
Водки на два пальца, ломтик лимона. Русский махнул, крякнул, закусил.
– Бедняга.
– Да ничего. Мне повезло – существует и мужское имя Кейт. Пишется только по-другому. Кей-и-ай-ти-эйч. Это в латидзи. Так и записали. В кирите разницы нет.
– Ого. Не знал. Не лингвист.
Не знал он. Все ты знал, капитан, решил на реакцию посмотреть.
– Урусову-сан! – Возле стойки возник японец и мелко закивал. – Специариный брюдо. Вам.
Он поставил тарелку с чем-то жидким, красным и дымящимся перед капитаном. Русский вытаращился на него.
– Это что?
– Это борищи! Табэта… пириятного аппетита!
Повар испарился.
– Как он это делает? Ну-с, сейчас попробуем.
– Не боишься?
– После вашего бейлиса? Ни в жизнь.
Капитан ухватил ложку, решительно зачерпнул и отправил в рот. По его виску пробежала капля пота.
– Хадсон… минералки… чего-нибудь…
Я достал из холодильника кусок сыра.
– Съешь. Лучше, чем минералка.
Русский прожевал.
– Это, конечно, борщ. В чем-то. Кроме перца. Ух. Блин.
– Даже не спрашивай, из чего это. Фуджисаки – великий мастер по заменителям.
– Не буду. А спрошу я…
Дальнейший наш разговор малоинтересен непосвященному. Чисто профессиональная беседа о посетителях бара. Зачем капитану эта информация? Все просто: Марианнаполис в качестве базы избрали гиарцы. А они не очень хорошо относятся к Терре. Совсем нехорошо. Вот капитан и выспрашивает о настроениях да происшествиях. С барменами часто беседуют самые разные гуманоиды, особенно в конце четвертого тайм-сета. Любая информация может быть кстати.
