{Эта удивительная история произошла в те далёкие времена, когда ещё можно было зайти в магазин без медицинской маски...
Посвящается студентам. Вчерашним, сегодняшним и вечным.}
[{ − Достаток в средствах, конечно, желателен. Но когда у вас столько миллионов, что... − она заключила фразу жестом отчаяния. − Однообразие, рутина, − продолжала она, − вот что нагоняет тоску. Выезды, обеды, театры, балы, ужины − и на всем позолота бьющего через край богатства. Порою даже хруст льдинки в моем бокале с шампанским способен свести меня с ума.}]
[(с) О'Генри
Пока ждет автомобиль]
ГЛАВА 1.
[Александра]
Звонок не знал пощады. Он звенел, звенел и звенел, а голова раскалывалась на части от оглушающей хрипловатой трели. В новых корпусах давным-давно отказались от такой практики, и только в нашем всё осталось, как при царе Горохе! Я сморщилась и потянулась. Тетрадь прилипла к лицу, и часть конспекта наверняка отпечаталась на щеке.
− Ну, ты даёшь, Синичкина! − Ксанка дружески ткнула меня локтем. − Всю пару дрыхла, как отрубленная!
− Смена тяжёлая выдалась, − отозвалась я, зевая, как бегемот. Ещё бы чуть − и вывих челюсти обеспечен. − Конец года, всё горит...
− Угу, − фыркнула подруга и уверенно задала мне нужное направление: прочь из аудитории и прямиком к буфету. − На экзамене Щербакову так и скажешь. Он оценит. Совсем уже ошалела со своей работой!
− Я людей спасаю!
− Лучше себя от завала на сессии спасай! − сердито буркнула Ксанка. − Ты когда в последний раз топку открывала? [1]
− Эксперция эст оптима магистра! − многозначительно изрекла я, вскинув указательный палец.
− Намекаешь, что сдала латынь с первого раза? − нахмурилась подруга.
− Намекаю, что практика − лучший наставник во всех делах.
Мы с боем прорвались в столовку сквозь толпу оголодавших студентов и даже каким-то невероятным чудом втиснулись в очередь.
− Нам котлету с макаронами! − перекрывая гвалт, гаркнула Ксанка, едва на горизонте замаячили румяные щёки буфетчицы.
− И две вилки! − прокричала я вдогонку.
− Ты уже решила, что наденешь? − спросила подруга, когда мы, наконец, уселись за любимый столик у окна.
Ясное дело, его уже успели занять, но первокурсники − народ сговорчивый: потеснились.
− На кого? − спросила я, отпиливая от резиновой котлеты свою долю. Сделать это пластмассовой вилкой не так-то легко.
− На снеговика, − загробным голосом изрекла Ксана и сощурилась. − Сань, только не говори, что забыла.
− [Что] забыла? − уточнила я с набитым ртом.
− Про Новый год. Нас вообще-то Анжелка на вип вечеринку пригласила. Там весь цвет Москвы соберётся, так она сказала. Ну, селебрити там, артисты, блогеры всякие... Будет потрясно! Эй, ты чего?
Котлета встала поперёк горла. Я подняла глаза на подругу и поняла, что меня сейчас задушат. Причём весьма основательно. Так, что потом никакой Щербаков не реанимирует.
Проклятье!
− И когда ты собиралась сказать? − прошипела Ксанка, и ноздри её усыпанного веснушками носика затрепетали. − Когда собиралась сказать, что послала к чёрту все наши планы, ради сраной работы своей?
− Ксан... − примирительно начала я, но не тут-то было.
− Да мы ещё в ноябре условились, что вместе пойдём! А теперь ты меня кидаешь!
− Прости, меня поставили дежурить, как самую молодую.
− А тебя вечно везде ставят! − выпалила подруга. − И ты как тот Герасим, который на всё согласен! Саня! Это ж Новый Год!!!
− Новый год случается с завидной регулярностью, − парировала я и ткнула вилкой её половину котлеты. − Будешь?
− Буду! − Оксана с остервенением запихала в рот весь кусок и сверкнула глазищами. − А у тебя дежурства с завидной регулярностью случаются! Отпросись!
− Не могу, − вздохнула я. − Отказались все. Праздник, как-никак. А у всех семьи. Дети...
− Ну, знаешь! − вскипела Ксана. − Раз на сам НГ кидаешь, тогда пойдёшь на его репетицию!
− Ч-что? Чего? Какую репетицию?
− Генеральную! У Анжелы день рождения через неделю. Она звала, но я сказала, что без тебя не пойду. А теперь пойду. И с тобой! − Оксана сделала страшные глаза и указала на меня вилкой.
− Ксан... Не уверена, что смогу вырваться.
− Слушай, Синичкина, − подруга подалась вперёд, − хорош заливать. У тебя в этот день выходной. Ты его даже в календаре красным обвела, я сама видела!
− Но...
− Хватит! Никаких "но"! Ты обещала мне незабываемый Новый год и в итоге слилась. Так что я имею полное право на моральную компенсацию!
− Ладно, − недовольно буркнула я, вытирая губы салфеткой. − Но только на пару часов.
Ксанка просияла и бросила что-то в ответ, но я не расслышала: звонок оглушил, и река белых халатов хлынула в коридоры старого корпуса − началась третья пара.
{1. Топка − топографическая анатомия на сленге студентов-медиков.}
***
[Александр]
Началась третья пара, а я уже налажал, где можно и нельзя. Курсач мне вернули, сказали − скачал. Ну, я так-то его и скачал. Но титульный лист по-честному сам сделал. Почти. Могли бы уж троечку за мучения нарисовать! Ну, не понимаю я грёбаное ИГП [2], что ж теперь! А ещё английский этот... Лондон, блин, из зе кэпитал оф грейт Британ, чтоб его разворотило!
Нафига вообще ментам английский? Бред!
− Сдал? − густой бас Бориса Геннадьевича вырвал из глубоких раздумий.
Геннадьевич мужик зачётный − подполковник. Наставник мой. Типа куратор. Говорит, у меня к службе в органах предрасположенность особая. Стреляю, мол, метко. Бегаю быстро. Дерусь хорошо: места призовые на соревнованиях беру. Грамоты там всякие, кубки... Ну а то, что в науках не блещу, так это не страшно: самое главное, чтоб хвостов не было.
− Простите, Борис Геннадьевич, − я сокрушённо качнул головой. − Не даётся мне язык пиндосский. Нафиг его вообще учить? Они-то наш не учат!
− Не учат, − согласился шеф. − Но это пока. А тебе надо.
− Зачем?
− На случай шпионажа, − весомо изрёк Геннадьевич и нахмурился. − На чём на этот раз засыпался?
− Не знаю, − честно признался я и вздохнул. − Вроде ответил всё.
− Всё? − шеф глянул с подозрением.
− Ну, да, − кивнул я. − На все вопросы ответил. Не сбился ни разу. А она...
"Она" тем временем вышла из кабинета, и я осёкся, машинально вытягиваясь по стойке смирно.
Англичанка выглядела, как школьница: мелкая, тощая, угловатая, но хватка у неё была бульдожья.
− Добрый день, Ольга Дмитриевна! − пробасил Борис Геннадьевич и кивнул на увесистую стопку документов, которые вредная англичанка прижимала к плоской, что твоя доска, груди. − Помочь?
− Нет, спасибо, обойдусь, − отбрила его вредина, пытаясь попасть ключом в замочную скважину. Выходило не очень: бумаги закрывали обзор и то и дело норовили вывалиться из рук.
− Я всё же помогу, − сказал шеф, принял ношу из рук мелкотравчатой преподши и тут же всучил всю эту кипу мне.
