Звёзды светят всем, кто под ними находится. Они всегда яркие и привлекательные. Многие люди любуются этими огоньками, не задумываясь об их происхождении. Да и как ими не любоваться, если они переливаются всеми цветами радуги и группируются в необычайные картины. Люди, живущие в Гагаринске, видят звёзды не такими, как их видят люди, живущие на Земле. Над Гагринском горят гораздо более крупные звёзды, чем над любым другим земным городом. Ведь Гагаринск – большой космический город, плывущий по околоземной орбите. Названный в честь первого космонавта Земли Юрия Гагарина, он всем своим видом и жизнедеятельностью оправдывает своё название. Каждый житель, Гагаринец, увлечён космосом. В нём всё пропитано космосом!
Валентин Лунёв любил облетать Гагаринск со всех сторон и любоваться им. Оно и понятно, ведь Валентин когда-то был главным архитектором этого космического мегаполиса. Любуясь городом, он любовался и звёздами. Только не в этот раз. Несколько минут назад он был разбужен звонком на голографон. Увидев ник звонившего, Лунёв удивился и встревожился. Ему звонил начальник МЧС Гагаринска, полковник Збруев. Они хоть и были знакомы, но полковник никогда не позволял себе столь ранние звонки.
– Что-то случилось? – вместо приветствия спросил Лунёв у голограммы полковника.
– Да, Валентин, нужна твоя помощь! – строго ответил Збруев.
Сон мгновенно исчез.
– Слушаю!
– С Башней Леонова большая проблема! – сообщил полковник.
Лунёв кивнул, мол, возможно, но хотелось бы знать подробности.
– Отключилась вся автоматика и заблокировались все входы и выходы, – чеканя каждое слово, продолжил Збруев. – Теперь туда никто не может попасть, и никто не может выйти! Мы не можем проконтролировать объём кислорода и выяснить температурный режим. Точно известно – кислород туда не поступает, а в здании около семисот человек! Нужна квалифицированная консультация специалиста, то есть – твоя!
– Понял! – Лунёв вскочил с кровати и покосился на пустое место на кровати.
Там должна была лежать его жена Марина Тейк, но её не было. Она вместе с внучкой Милой собирались в оранжерею смотреть, как расцветут кактусы, выведенные уже в Гагаринске. Лунёв озадаченно почесал подбородок. Оранжерея-то находится в Башне Леонова!
– Вот, чёрт! – выругался Лунёв.
– Полностью с тобой согласен, – подтвердил Збруев, решив, что товарищ ругается по поводу сложившейся ситуации в Башне Леонова. – У нас через десять минут будет экстренное совещание. Ты успеешь?
Лунёв мог бы успеть, но ему нужно было кое-что проверить на поверхности. Эта мысль возникла так неожиданно, что он решил поделиться ей с товарищем.
– Чрезвычайная ситуация объявлена? – уточнил Валентин.
– Да!
– Значит, выход на поверхность запрещён.
– Так точно!
– Мне нужно до совещания выйти и кое-что проверить на поверхности Башни Леонова! – заявил Лунёв.
– Аргументируй! – жёстко не по-товарищески ответил полковник.
В таком случае только искренность поможет в решение вопроса и Валентин честно сказал:
– Ты в курсе, что я принимал участие в проектировании Башни Леонова, иначе ты бы не пригласил меня в консультанты, – Лунёв посмотрел на Збруева, тот кивнул. – Однако со временем проект был передан другим проектировщикам и, соответственно, другим застройщикам. Так вот, в моём проекте были запланированы эвакуационные выходы в открытый космос…
– На действующих чертежах их тоже нет, – оборвал Збруев.
– Я знаю, от них отказались последующие проектировщики уже в момент строительства, но не исключено, что хотя бы один успели сделать и забыть. Такое бывает, когда подрядчики меняются слишком часто.
– Не может быть…
– Может, – коротко бросил Лунёв. – Автоматика, управляемая искусственным интеллектом, тоже не может отключаться, однако мы имеем то, что имеем! В общем, мне нужно срочно на поверхность!
Полковник задумался. Голограмма беззвучно мерцала. Лунёв, не обращая внимания на задумчивого товарища, продолжал одеваться, рассчитывая выйти в открытый космос.
– Хорошо! – согласился Збруев и по голосу было понятно, что решение он уже принял. – Выходи, но будешь отчитываться мне лично!
– Отлично! – кивнул Валентин. – Я уже готов, меня выпустят?
– Да, компьютерная программа ЧС тебя выпустит, я внёс изменения. Можешь идти.
Последнего Лунёв уже не слышал. Ему достаточно было услышать слово «да», чтобы сорваться с места и поспешить в ангар к своему прогулочному катеру. Действительно, в программу роботов – охранников ангара уже поступило разрешение для вылета Валентина Лунёва, поэтому его не остановили и даже способствовали быстрому вылету.
Пока бежал, Лунёв попробовал позвонить жене. Связи не было. Набрал внучку. Тоже – тишина! Значит, Башня Леонова отключена и от связи. Валентин не удивился – это было ожидаемо, хотя и отвратительно. Всё говорило о том, что ко всему прочему в Башне не работают автономные источники питания, а это не просто беспокоило, а тревожило Валентина. Отключить все источники питания, в том числе и автономные, довольно сложно, практически невозможно, но у кого-то это получилось. Лунёв поймал себя на мысли, что думает о случившемся не как о случайной аварии, а как о специально спланированном акте. Валентин мотнул головой – кому это может быть надо в Гагаринске?!
Бывший главный архитектор Гагаринска, а ныне свободный художник, спешил к Башне Леонова, не обращая внимания ни на что – ни на звёзды, ни на красоту любимого города. Валентин выжимал из катера всю возможную скорость, на которую тот был способен. Как только Башня появилась в поле его зрения, он вспомнил целый ряд событий, связанных с ней. Да, в последнее время Башня Леонова в центре внимания! Вот уже неделю о ней толкует каждый, кому не лень. А ведь эта башня довольно необычное сооружение.
Первоначальная идея принадлежала Валентину Лунёву. Он предлагал сделать Башню из восьми огромных шаров. При этом каждый шар самостоятельный, соединённый с основанием непробиваемой гофрой, которая является соединительным тоннелем между шаром и самим городом. И каждый такой шар мог отсоединиться на длину гофры и парить в безвоздушном пространстве. Такое отсоединение могло происходить только по одному шару и в строгом порядке, что обеспечивало безопасность, находившемся в шарах людям. Однако, проект у Лунёва забрали, и Башня стала другой – количество шаров увеличилось в два раза. Выглядело красиво, но назвать Башню безопасной было сложно! Но Валентина Лунёва уже никто не слушал, и он тогда смирился. По-видимому – зря!
Башня Леонова называлась в честь космонавта, который первым вышел в открытый космос. Так назвать её предложил тоже Лунёв. Он считал, что если город назван в честь первого космонавта, то архитектурные сооружения города должны быть связаны с названиями первых открытий, имён или событий. С этим были согласны не все, но относительно названия Башни возражений не было. Да и конструкция Башни располагала к такому названию.
