Утро. Над широкой равниной встает солнце. Его лучи пронзают рассеивающееся туманное марево.
Слышен цокот копыт. Показывается легкая повозка, внутри которой трое мужчин, одетых по моде XIX века. Поскольку нам неизвестны их настоящие имена и мы вряд ли их когда-либо узнаем, будем называть их доктором Джеймсом Мортимером (50 с лишним лет), мистером Джоном Уотсоном (лет 30 с небольшим) и сэром Генри Баскервилем (примерно 26–28 лет).
Мортимер. Где-то и в чем-то, я считаю, на меня повлияли научные разработки братьев Фернана и Жана Ори с их «антидидактической педагогикой» и «институциональной терапией». Взаимодействуя с пациентами, я, прежде всего, стремлюсь разрушить стереотип, привычную модель психоневрологической клиники с ее неизменной иерархией: «врач – больной». Всё это, как вы понимаете, входит в структуру социального подавления. Можно ли, основываясь на подобных принципах, добиться качественного лечения? Я считаю, нет. Мой метод, господа, имеет существенные отличия. Он заключается в следующем. Я помещаю пациентов в искусственную среду, предлагаю им перевоплотиться в других людей, даю новые имена… Основная задача: решительно и резко сменить точку зрения. Дать возможность почувствовать, что та реальность, в которой больной привык себя видеть, и та личность, с которой он себя отождествляет, – всё это, в достаточной мере, условные вещи. В результате приобретается важнейший навык: умение видеть себя со стороны. Между больным и неврозом возникает дистанция, появляется контроль над нервными и психическим процессами. Для своей методики я решил создать особую среду. Обратите внимание, джентльмены: эта местность, как нельзя лучше, подходит для того, чтобы воплотить атмосферу английского пригорода. Равнина, холмы… Чуть дальше простираются торфяные топи. Как думаете, на какую часть Англии это похоже? Правильно, господа. Графство Девоншир. В центре болот стояло заброшенное здание, бывший интернат для детей с отклонениями в развитии. Я дал распоряжение переоборудовать это в «потомственное гнездо» Баскервилей. Так что на данный момент, господа, это самый натуральный Баскервиль-холл, внутри которого располагается клиника-санаторий. Там присутствует всё: и знаменитая тисовая аллея, и разрушенная беседка напротив калитки, ведущей в сторону болот, возле которой нашли мертвого сэра Чарльза… Одним словом, джентльмены, за то время, пока вы будете проходить санаторное лечение, вы всецело окунетесь в атмосферу повести сэра Артура Конан Дойля. Надеюсь, ваше пребывание в замке будет приятным. Вместе с отдыхом вам будет назначено медикаментозное лечение, а также будет предоставлена возможность беседовать с лечащим врачом, то есть со мной, господа. (Пауза.) Простите, могу я узнать, как вас зовут?
Уотсон. Вы же читали историю моей болезни.
Мортимер. Да, конечно, вы правы. Но должен напомнить, сэр, что на какое-то время вы становитесь мистером Джоном Уотсоном.
Уотсон. Я помню об этом.
Мортимер. А вы, молодой человек, – сэр Генри Баскервиль.
Генри. Я знаю. Спасибо.
Мортимер. Настоятельно прошу вас, джентльмены, до тех пор, пока ваше пребывание в Баскервль-холле не подойдет к концу, вы должны звать друг друга именно так: мистер Джон Уотсон и сэр Генри Баскервиль. Договорились?
Уотсон. Хорошо, не вопрос.
Мортимер. Меня, как я уже говорил, можете звать доктором Джеймсом Мортимером. Не забывайте, я точно такой же персонаж повести, наравне с вами, господа. (Пауза.) Мистер Уотсон, вы кажется, в прошлом врач?
Уотсон. Дерматолог.
Мортимер. Видите, как удачно всё сходится! Вашу руку, коллега!
Уотсон(пожимая руку Мортимера). Да, но я всего лишь выпускник медицинского вуза. Ни дня не проработал по специальности, ушел в бизнес.
Мортимер. Какой, можно узнать?
Уотсон. Недвижимость.
Мортимер. Что ж, серьезное, выгодное занятие.
Уотсон. Простите, доктор, а почему все-таки «Уотсон»? «Ватсон», по-моему, привычнее.
Мортимер. Я стараюсь быть ближе к литературному источнику. «Уотсон» более соответствует английскому варианту. А «Ватсон»… Простите меня, сэр, но это звучит, как «вата».
Уотсон. Как скажете, не проблема.
Мортимер. Сэр Генри, костюм удобный, не жмет?
Генри. Нет, в самый раз. Спасибо.
Мортимер. Всё шилось по вашим размерам, господа. Сюртуки из стопроцентного английского сукна. Сейчас такое трудно сыскать. Обратите внимание, джентльмены: ботинки. Точная копия продукции Нортхэмптонской мануфактуры.
Уотсон. Простите, сэр, деньги за пошив костюмов…
Мортимер. Всё это, вместе с лечением и питанием, входит в счет пребывания в санатории.
Уотсон. Понятно.
Мортимер. Как видите, джентльмены, я – не исключение. Тоже приоделся. По причине слабого зрения мог бы носить контактные линзы, но – видите? – пенсне. Всё должно быть убедительным, до мелочей. Это позволяет лучше погрузиться в предлагаемые обстоятельства. Залог скорейшего выздоровления, господа. Взгляните на трость. (Протягивает Уотсону трость.) Что вы там видите, мистер Уотсон?
Уотсон. Ничего особенного. Трость как трость.
Мортимер. Да-а, жаль здесь нет вашего друга мистера Шерлока Холмса. Он бы сразу разглядел следы собачьих зубов. Это, можно сказать, память о Снуппи. Кокер-спаниель. К сожалению, не так давно мой питомец скончался. Собачья чумка. А здесь, обратите внимание… Серебряное кольцо с гравировкой. Помните, как там у сэра Артура?.. «Чуть ниже набалдашника было врезано серебряное кольцо шириной около дюйма. На кольце было начертано: „Джеймсу Мортимеру, Ч.К.Х.О., от его друзей по ЧКЛ“». Что значит, господа, Черинг-кросская лечебница. Помните?
Уотсон. Смутно.
Генри. Кстати, о ботинках. Почему они у меня разного цвета?
Мортимер. Не забывайте, сэр, когда вы остановились в отеле, у вас украли сначала коричневый ботинок, затем черный.
Генри. Да, да. Верно.
Мортимер. Господа, у вас есть при себе мобильные телефоны?
Уотсон. Да, разумеется.
Мортимер. Что-нибудь еще из техники?.. Ноутбуки, эм-пе-три-плееры…
Генри. У меня айпад.
Мортимер. Прошу прощения, джентльмены, но всё это придется отдать мне.
Уотсон. Да, но…
Мортимер. Сэр, пока вы будете пребывать в Баскервиль-холле, придется обойтись без этого. Не беспокойтесь, всё будет храниться в надежном сейфе. После того, как ваше лечение подойдет к концу, я всё верну, обещаю.
Генри. Но как можно без телефонной связи и Интернета?
Мортимер. Не забывайте, мы погружаемся в особую атмосферу. Граница веков: конец девятнадцатого, начало двадцатого. Именно тогда была написана и опубликована повесть. Не было Интернета, мобильной связи… К вашим услугам, господа, будут чернила, бумага для писем, сельская почта и номера газеты «Дейли Экспресс» со свежими новостями. Надеюсь, я вас не сильно разочаровал.
